История большевизма в России от возникновения до захвата власти: 1883—1903—1917. С приложением документов

Съезд распустил работавшую в России организацию «Южный рабочий» и заграничные группу «Освобождение труда», Союз русских социал-демократов и организацию «Борьба», признав единственной за границей организацией Лигу русской революционной социал-демократии. Съезд не согласился на участие Бунда в партии на федеративных началах, как предлагали бундовцы, требовавшие, дабы Бунд был признан единственной организацией и единственным представителем еврейского пролетариата, где бы он ни жил; это повело к тому, что представители его, сославшись на полученные ими от V бундовского съезда полномочия, заявили о выходе Бунда из Российской социал-демократической рабочей партии и покинули съезд.

Съезд утвердил центральным органом для партии «Искру»^[33], произвел выборы должностных лиц в ее редакцию, в Центральный комитет и в Совет партии и выработал руководящие резолюции по многим вопросам партийной тактики, сущность которых сводится к следующему.

О постановке пропаганды. Местным комитетам рекомендуется обратить самое серьезное внимание на правильную постановку пропаганды, руководствуясь прежде всего задачей выработки сознательных и активных агитаторов с революционным мировоззрением, обратить внимание на подбор умелых пропагандистов; Центральному же комитету поручается принять меры к систематизации и объединению пропагандистской работы на местах.

О партийной литературе. Признано необходимым, чтобы центральный орган уделял более места вопросам политической и общественной жизни и менее статьям чисто теоретического характера, чтобы была создана брошюрная литература с популярным изложением партийной программы, чтобы «Заря» была сделана органом партии.

О демонстрациях. Признавая, что демонстрации являются одним из самых важных средств воспитания масс, что они укрепляют влияние социал-демократов, дезорганизуют власть и, приучая социал-демократов к столкновению с полицией и войсками, тем самым готовят массы к всероссийскому восстанию, съезд предписывает местным организациям пользоваться удобными случаями для организации политических демонстраций. При устройстве же их принимать меры, дабы демонстранты при надобности могли давать чинам полиции вооруженный отпор. Центральный комитет должен направлять и объединять дело демонстраций и взять в свои руки организацию общерусских политических демонстраций по одному общему плану.

О профессиональных союзах. Съезд признает, что задачей РСДРП в области профессионального движения является руководство повседневной борьбой рабочих за улучшение условий труда и агитация за устранение всех тех препятствий, которые ставятся профессиональному движению законодательством русского самодержавия – словом, объединение частных столкновений отдельных групп рабочих в одну организационную борьбу класса.

Вместе с тем рекомендуется вести ожесточенную борьбу с «зубатовщиной».

Об отношении к учащейся молодежи. Всем организациям партии предложено оказывать всяческое содействие молодежи в ее стремлениях организоваться; учащимся же рекомендуется изучать марксизм, народничество и западноевропейский оппортунизм и заводить связи с социал-демократами.

О работе среди сектантов. Ввиду демократичности сектантского движения и ввиду того, что оно направлено против существующего порядка вещей, рекомендовано обратить на него внимание и стараться привлекать сектантов к социал-демократии.

Об отношении к либералам. Съезд заявил, что РСДРП будет вступать, если к тому представится надобность, во временные соглашения с либеральными или либерально-демократическими течениями, но лишь при условии, если они ясно и недвусмысленно заявят, что в своей борьбе с правительством они становятся решительно на сторону российской социал-демократии; что они не выставят в своих программах требований, идущих вразрез с интересами рабочего класса и демократии вообще или затемняющих его сознание, и что своим лозунгом борьбы они сделают всеобщее, равное, тайное и прямое избирательное право.

О социалистах-революцонерах. Съезд констатирует, что социалисты-революционеры являются не более как буржуазно-демократической фракцией, принципиальное отношение к которой со стороны социал-демократии не может быть иное, чем к либеральным представителям буржуазии вообще.

Принимая затем во внимание: а) что свои буржуазные тенденции социалисты-революционеры преследуют под флагом социализма и б) что, кроме того или именно потому, что буржуазно-революционные фракции оказываются совершенно несостоятельными, съезд считает их деятельность вредной не только для политического развития пролетариата, но и для общедемократической борьбы против абсолютизма.

Исходя из всего этого съезд, безусловно, осуждает всякие попытки затушевать принципиальное и политическое значение разногласий между социалистами-революционерами и социал-демократами. Наоборот, он признает необходимым как в интересах развития политической самостоятельности российского пролетариата, так и в специальных интересах освободительного движения против абсолютизма, чтобы социал-демократы объясняли и подчеркивали буржуазные тенденции социалистов-революционеров и их практическую несостоятельность с точки зрения общедемократической.

Ввиду вышеуказанных соображений съезд решительно осуждает всякие попытки объединения социал-демократов с социалистами-революционерами, признавая возможными лишь частные соглашения с ними в отдельных случаях борьбы с царизмом, причем условия таких соглашений подлежат контролю Центрального комитета.

Кроме этих главнейших резолюций, съезд дал еще некоторые указания, как, например, предписал партии противодействовать еврейским погромам и запретил давать показания на жандармских дознаниях.

Организационные вопросы вызывали среди членов съезда горячие споры, перешедшие к концу съезда в раскол. Прежде всего рознь возникла на почве редакции 1-го параграфа организационного устава.

Ленин, исходя из того, что партия должна быть замкнутой, конспиративной революционной организацией, предлагал сформулировать параграф 1 устава так: «Членом Российской социал-демократической рабочей партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию личным участием в одной из партийных организаций».

Введение в устав обязательства – личного участия в работе партии – сужало организацию, но зато включало в нее исключительно активных революционных работников. Такой взгляд Ленина поддержала часть его сторонников.

Мартов (Цедербаум) стоял за то, что партия должна охватить возможно большие массы населения, а потому и предлагал формулу: «Членом партии считается всякий, принимающий ее программу, поддерживающий партию материальными средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций».

«Чем шире, – говорил Мартов, – будет распространено название партии, тем лучше. Мы можем только радоваться, если каждый стачечник, каждый демонстрант, отвечая за свои действия, сможет объявить себя членом партии».

При голосовании большинством лишь нескольких голосов была принята формула Мартова, которая и вошла в устав.

ЦЕДЕРБАУМ Юлий Осипович, по псевдониму Мартов, сын потомственного почетного гражданина, еврей, родился в 1873 году в Константинополе. Окончил 1-ю петербургскую гимназию, поступил в Петербургский университет, но уже в следующем году был исключен из него вследствие привлечения к дознанию по обвинению в рассылке по почте воззваний «Свободное слово» и «От группы народовольцев», за что был подвергнут тюремному заключению на пять месяцев. В 1894 году привлекался в Петербурге по делу о преступных кружках среди учащейся молодежи, но дело было прекращено, Цедербаум же подчинен негласному надзору полиции. В 1897 году привлекался к дознанию за пропаганду в социал-демократических кружках в Санкт-Петербурге и был выслан в Восточную Сибирь на три года с воспрещением после прекращения надзора полиции жить в столицах, некоторых губерниях и городах в течение трех лет. В 1901 году Цедербаум-Мартов выехал за границу, где вошел в состав Центрального комитета партии.

Второе серьезное столкновение ленинцев с мартовцами произошло при обсуждении вопроса о взаимоотношениях Центрального комитета и центрального органа. Ленин, желая иметь оба центральные учреждения одного и того же направления, как он выражался позднее, «создать последовательное честное искровское министерство», проводил пункт о том, чтобы кооптация новых членов в Центральном комитете производилась только с согласия центрального органа. Мартовцы восстали против такой опеки над Центральным комитетом и большинством в 26 голосов против 24 провалили предлагаемую «взаимную кооптацию».

Рознь достигла своего апогея, когда подошли выборы редакции центрального органа и состава Центрального комитета. По проекту Ленина, редакцию центрального органа должны были составлять три лица, но так как прежняя редакция «Искры», которую съезд признал центральным партийным органом, состояла из шести человек (Плеханов, Ленин, Мартов, Засулич, Аксельрод и Потресов), то некоторые делегаты предложили утвердить полностью старую редакцию. Ленинцы провалили это предложение.

ПОТРЕСОВ Александр Николаевич, пользовавшийся псевдонимом Старовер, сын генерала, родился в 1869 году в Москве, окончил гимназию Гуревича и Петербургский университет. Революционную деятельность начал участием в петербургском Союзе борьбы за освобождение рабочего класса, был арестован и в 1898 году выслан под гласный надзор полиции в Вятскую губернию на два года. По окончании ссылки Потресову было воспрещено жительство в столицах и Санкт-Петербургской губернии, но разрешено выехать за границу, где он в 1900 году вошел в Центральный комитет партии и явился одним из основателей организации «Искра».

 

Мартов, будучи обижен со своими товарищами таким поворотом дел, от имени своего, Старовера-Потресова, Засулич и Аксельрода заявил, что они ни в коем случае не примут участия в трехчленной редакции. Тем не менее съезд, избрав в редакторы Плеханова и Ленина, избрал и Мартова, но Мартов от редакторства отказался, и, когда подошли выборы в Центральный комитет, он и его сторонники, в числе 20 человек, в голосовании участия не приняли, о чем и подали заявление председателю.

Так окончательно раскололись искровцы на две фракции: ленинцев, или большевиков, и сторонников Мартова, или меньшевиков. Первые оказались в конечном результате на II съезде победителями, овладевшими центральными учреждениями, вторые же потерпели поражение, перешли в оппозицию и начали борьбу с осадным положением, так называли они политику, которую вел Ленин по отношению к своим политикам в партии^[34].

IV

Борьба фракций в партии после II съезда. – Бюро меньшинства. – 1904 год. – Война. – Основание газеты «Вперед» и Бюро комитетов большинства. – Период «весны». – Украинский социал-демократический союз (Спилка)

Борьба двух образовавшихся среди социал-демократии фракций выразилась прежде всего в том, что меньшевики объявили бойкот центральным учреждениям. Бывшие редакторы старой «Искры» на сделанное им Лениным предложение сотрудничать в газете отвечали отказом и задумали свое особое литературное предприятие. В то же время меньшевики повели против центров среди местных комитетов агитацию, результатом которой явились резолюции нескольких южных комитетов с протестами против устранения старой редакции «Искры» с требованием «кооптации» их и прекращения распри.

Большевистские же центры, пользуясь своей начальнической властью, стали действовать репрессиями. Прежде всего Центральный комитет умышленно долго не давал разрешения меньшевикам на литературные издания, а затем, задумав парализовать влияние меньшевиков в Заграничной лиге русских социал-демократов, где те занимали преобладающее положение, стал сам вырабатывать новый устав для Лиги, на что меньшевики заявили, что Лига сама составит себе устав, и поспешили с созывом съезда Лиги.

На состоявшемся съезде Лига, выслушав доклад своего делегата о II съезде партии, постановила резолюцию о призыве всех партийных работников к борьбе против большевистского «бюрократического централизма» и вынесла порицание Ленину. Присутствовавший на съезде представитель Центрального комитета ответил Лиге предъявлением нескольких требований, умаляющих ее права, но Лига не пожелала подчиниться им, и тогда представитель Центрального комитета объявил Лигу, ее съезд и постановления незаконными. Одновременно с тем большевики вели борьбу со своими противниками и по местам. Они усиленно агитировали среди местных комитетов и успели добиться того, что некоторые комитеты стали присылать резолюции, одобряющие политику Центрального комитета. Такие резолюции поступили от 15 комитетов.

Борьба фракций все более и более обострялась, и положение сделалось столь натянутым, что Плеханов решил принять меры к примирению враждующих сторон и стал действовать в этом направлении на Ленина, заявив, что в противном случае он принужден будет оставить редакцию. На этот шаг Плеханова Ленин ответил уходом из редакции центрального органа и из Совета партии (ноябрь 1903 года), после чего Плеханов пригласил в редакцию «Искры» весь старый ее состав, на что те согласились, и, таким образом, меньшевики завладели центральным органом.

Располагая «Искрой», они широко повели пропаганду своих взглядов среди местных комитетов и тем способствовали их идейному объединению; для объединения их практической деятельности организовали Бюро меньшинства, которое стало играть для меньшевистских комитетов роль своего собственного Центрального комитета. Озаботились они и водворением нелегальной литературы в Россию и сумели поставить «транспорт» вполне самостоятельно и прочно, чем еще более упрочили свое положение в партии.

Таким образом, фактическое руководство движением перешло к меньшевикам; оно ускользнуло из рук Центрального комитета; последний имел власть, права и обязанности, но не имел сил и средств осуществлять их.

Начало 1904 года принесло, однако, некоторое единство. Началась Русско-японская война, и все партийные организации без различия фракций воспользовались ей как новым, весьма удобным поводом для агитации против правительства. Еще до начала войны «Искра», учитывая то затруднительное положение, которое должно было создаться с началом борьбы с Японией, повела агитацию за то, как партия должна использовать надвигавшийся исторический момент.

«Социал-демократия, – писала «Искра» в № 56, – должна напрячь все силы, чтобы использовать его целиком для ускорения крушения существующего режима и развития классового сознания пролетариата, чтобы идти не в хвосте грядущей революции, а во главе ее… За работу же, товарищи… Пусть действительно мелкие стычки с полицией замолкнут, но замолкнут только для того, чтобы с удесятеренной силой возродиться в грандиозной общероссийской борьбе всего рабочего класса»…

По объявлении же войны меньшевики в «Искре» дали лозунг «Да здравствует мир, долой самодержавие!» и начали выпускать массу прокламаций; большевистский Центральный комитет работал в том же направлении; местные организации распространяли получаемую из центров агитационную литературу; те же, которые владели техникой, сами издавали ее. Сотни тысяч прокламаций выбрасывались в народ, проникали в армию, внося разврат, увеличивая смуту, способствуя успеху внешнего врага. За время от начала войны до конца 1904 года партия, по свидетельству Егорова (Общественные движения в России. Ч. 1), выпустила не менее 205 отдельных изданий, посвященных войне, в количестве около 1 200 000 экземпляров. Из этого числа до 400 000 представляли воззвания «Искры».

Одновременно велась и устная по поводу войны агитация; где можно было, устраивались сходки, на которых выносились резолюции с выражением порицания русскому правительству и «приветов японским социалистам».

Но эта общность в работе по агитации против войны не могла помешать фракционной распре. Среди местных организаций раскол увеличивался, комитеты вели борьбу с периферией, которая по многим местам переходила на сторону меньшевиков. Меньшевики приобретали все больше и больше влияния, и это заставило Центральный комитет пойти на примирение с ними.

Летом 1904 года Центральный комитет, изменившийся несколько в своем составе вследствие арестов некоторых членов, вступил в соглашение с меньшевиками и кооптировал в свой состав нескольких меньшевиков, за что те обязались передать Центральному комитету свой заграничный «транспорт» литературы. Тогда же (в августе) Центральный комитет обратился к партии с заявлением, в котором удостоверял полную законность состава редакции центрального органа и высоту принципов, развиваемых органом (хотя и указывал органу некоторые недочеты), предлагал кооптацию в редакцию Ленина, признавал нежелательность созыва партийного съезда, а в целях совершенного примирения враждующих фракций, предлагал созвать соответствующую конференцию.

Однако самые твердые из большевиков (так называемые «твердокаменные») во главе с Лениным остались крайне недовольны действиями Центрального комитета, сочли кооптацию меньшевиков в состав комитета противоречащей уставу и с еще большей энергией повели борьбу против меньшевиков. Для пропаганды своих взглядов они основали в декабре 1904 года газету «Вперед»^[35], для объединения деятельности большевистских комитетов в России образовали Бюро комитетов большинства, для формального же закрепления своего влияния на партию стали усиленно агитировать за созыв партийного съезда. Вскоре борьба между фракциями приняла более острый характер еще и потому, что к зиме 1904 года у них начались разногласия уже не только по организационным и личным вопросам, но и по вопросам партийной тактики под влиянием надвинувшихся событий общегосударственного характера.

15 июля 1904 года был убит министр внутренних дел Плеве. Революционные партии ликовали. 26 августа на освободившуюся вакансию был назначен князь Святополк-Мирский, резко изменивший характер внутренней политики. «Искренне благожелательное и истинно доверчивое отношение к общественным учреждениям и к населению вообще» были объявлены новым министром принципами нового курса внутренней политики^[36]. Начался период так называемой «весны»; последовали возвращения из ссылки многих «политически неблагонадежных» лиц, печати дана была большая свобода, на сходки и собрания смотрели сквозь пальцы… И «передовое» общество не замедлило дать ответ на оказанное ему Министерством внутренних дел доверие.

Уже в сентябре 1904 года в состоявшейся в Париже конференции оппозиционных и революционных организаций Российского государства приняли участие представители либерального Союза освобождения, объединившего левое крыло земцев и наиболее радикальные элементы свободных профессий, и сообща с представителями революционных партий выработали общую программу действий, главными пунктами которой были провозглашены уничтожение самодержавного строя и замена его свободным демократическим режимом. В октябре в целях успешной агитации за введение в России конституционного режима Союз освобождения принял решение: а) принять участие в съезде земских и городских представителей и побудить его на открытое заявление конституционных требований; б) организовать через своих членов 20 ноября по случаю 40-летия судебных установлений банкеты с целью проведения на них наиболее радикальных и демократических резолюций; в) поднять через своих членов-земцев на очередных уездных и губернских собраниях вопрос о введении конституционного правления и созыва для сего народного представительства; г) начать агитацию за образование союзов лиц либеральных профессий и за объединение их в один союз, который бы вошел в тесную связь с революционными партиями. В начале ноября Союз освобождения содействовал основанию первой легальной революционной газеты «Наша жизнь», а в конце ноября вошел в переговоры со священником Гапоном с целью привлечения Гапоновской организации^[37] на помощь либералам.

Партия более умеренных земцев работала в том же направлении. С 6 по 8 ноября в Санкт-Петербурге состоялся не разрешенный официально съезд земских деятелей, вынесший ряд резолюций весьма радикального характера, одна из коих заявляла о необходимости участия народных представителей «в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью действий администрации». Своими резолюциями земский съезд призывал русское общество к борьбе с самодержавным строем. Союз освобождения широко распространил по России этот призыв правого крыла земцев, и результатом дружного, умело подготовленного, хорошо организованного выступления земцев явилось вспыхнувшее повсеместно противоправительственное движение интеллигенции. В целом ряде городов происходили банкеты, на которых принимались резолюции или согласные с требованиями, выставленными земцами, или даже более радикального характера; на земских собраниях составлялись адреса и петиции аналогичного содержания. Либеральное общество шло за «освобожденцами», которые оказались стоявшими во главе начинавшейся революции.

Такое выступление либералов в качестве лидеров общественного движения и само это движение, развернувшееся с необычайной быстротой, ставило социал-демократам вопрос, что же делать им, претендентам на роль руководителей революции, какую им принять тактику по отношению к новым факторам русской жизни.

На возникшие вопросы фракции ответили по-разному. Лидеры меньшевиков с началом земского движения стали пропагандировать через «Искру» мысль о вмешательстве партийных работников в это движение, во-первых, с целью усиления его общественного значения, толкания либералов влево и придания всему движению более яркого революционного характера, во-вторых, в целях партийно-педагогических. Сторонники этого взгляда доказывали, что, выступая на либеральных банкетах и собраниях, рабочие воочию убедятся, сколь различны их пролетарские интересы и интересы буржуазии, и это понимание усилит их классовое сознание и классовую солидарность; что они получат опыт, как надо вести классовую борьбу, и что это послужит к наибольшей сплоченности рабочих в настоящую классовую, политическую партию.

Представители большевистской партии и некоторые меньшевики не соглашались с точкой зрения искровцев на земскую кампанию; они находили, что участие партии в буржуазном движении лишит пролетариат самостоятельности, обратит его в политический хвост либеральной буржуазии; они стояли за самостоятельную партийную революционную тактику, которая, по их мнению, должна была заключаться в подготовке к вооруженному восстанию.

Однако местные социал-демократические работники, захваченные нахлынувшим движением, действовали скорее в духе искровцев, нежели их противников. Где можно, они пристраивались к банкетам, собраниям и пытались использовать их в революционных целях. Так, 6 ноября в Харькове представители социал-демократического комитета, проникнув на заседание Юридического общества, сорвали его, начали произносить речи революционного характера, разбрасывали прокламации и пели революционные песни. Начавшийся в здании беспорядок перекинулся на улицу, где была устроена демонстрация с пением «Марсельезы», причем в толпе несли флаги с надписями «Долой войну!», «Долой самодержавие!», «Да здравствует Учредительное собрание, да здравствует республика!». 10 ноября в Екатеринодаре Кубанский комитет сорвал заседание Городской думы, оратор от комитета произнес речь, «товарищи» устроили беспорядок. 18 ноября в Одессе социал-демократы, воспользовавшись проходившим в зале Городской думы заседанием Общества охранения народного здравия, превратили его в митинг с революционными речами. Там же 20-го числа в здании Окружного суда во время празднования 40-летия судебных установлений, социал-демократы, сорвав заседание, устроили митинг, закончившийся уличной демонстрацией, и в тот же день вечером на банкете в Благородном собрании оратор социал-демократ произнес революционного характера речь, закончив ее выкриками: «Да здравствует республика! Да здравствует социальная революция!» 20 ноября в Саратове был устроен митинг в чайной на Пешем базаре, на котором социал-демократы открыто выступали с речами, требуя созыва Учредительного собрания с целью установления демократической республики. 28 ноября Санкт-Петербургский комитет пытался устроить уличную демонстрацию, но принятыми мерами она была прекращена, и сами социал-демократы печатно признали ее крайне неудавшейся.

Выступления, подобные перечисленным, устраивались социал-демократами и в других городах, хотя в большинстве случаев эти беспорядки прекращались полицией, тем не менее они повышали настроение общества и действительно придавали либерально-демократическому движению революционный характер.

Более успешно шла работа у социал-демократов на Кавказе и в Северо-Западном крае. Кавказские местные комитеты были более организованы и слиты с массой, что обуславливалось особыми условиями кавказской жизни, позволявшей действовать более открыто. В Северо-Западном же крае после откола Бунда от партии стали организовываться местные партийные группы, из которых к концу 1904 года уже существовали Виленская, Минская и Витебская, образовавшие свой центр – Северо-Западный комитет. Работа этого нового социал-демократического комитета выразилась, главным образом, в издании прокламаций, которых комитет, по свидетельству «Искры» (№ 78), распространил до 55 тысяч.

В конце 1904 года Центральный комитет партии утвердил устав новой партийной организации – Украинского социал-демократического союза (Спилка), который был объявлен частью партии, имеющей целью организацию пролетариата, говорящего на украинском языке. Союз был приравнен по своим правам к союзам комитетов партии; он слагался из громад, которые по отношению к местным комитетам партии пользовались автономией в вопросах внутренней организации, пропаганды и агитации. Во главе Союза стоял комитет, при нем была и литературная комиссия.