Vladimir Kolychev

никого. Гостями жена занята. Сегодня у Игоря день рождения. – Из-за нее… – невесело вздохнул он. Он женат уже три года. Жена молодая, красивая, добрая. Ребенок у них. Квартира добротная. В общем, все хорошо. Но надо же, бес его попутал. Это произошло в конце лета. Жена вместе с малышом у своих родителей гостила. Игорь холостяковал. Служба, дом, магазинные пельмени – вот и все разнообразие. И никакого намерения гульнуть на стороне

Она– А-а! Вокруг него сразу засуетились доброжелатели. – Живот!.. А-а, я сейчас кончусь!.. А-а, аппендицит

Родик. – Ты же под поезд бросилась.

видишь, приехала моя супруга, мне нужно с ней поговорить. Завтра приедешь, если Головинский позвонит… – Это твоя жена? Лариса считала, что выглядит она превосходно, но Вика посмотрела на нее с пренебрежением, как на какую-то ходячую древность. А ведь разница в возрасте у них небольшая, максимум шесть лет. Но эта Вика не рожала, и фигура у нее как у девочки… – А что, твоя секретарша не знает, как выглядит твоя супруга? – с горьким сарказмом спросила у Алика Лариса. – Или

ваши ответы со своими. От этого

шая форма разговора с ним. Конструктивный диалог – пожалуйста. Хочет Северьянов заняться свидетелем, пожалуйста, наружное наблюдение, отработка связей, но даже такое воздействие как минимум крайне нежелательно. О физических методах и вовсе говорить не стоит. Уж если Северьянов решился, пусть делает

ние с каким-то Мишкой, но пришлось. Чекалов жил недалеко от магазина, Милованов решил оставить «уазик», чтобы не напугать его хоть и выключенными, но мигалками

рукой обнял ее, боком прижимая к себе. Комов угрожающе напыжился, но Степан подал знак, и он сдал назад. – Но это был не Севастьян,  – вздохнула Агата. – А кто? – Они были в масках! – И в одинаковых одеждах?

В таких случаях Евграфов предлагал чистосердечное признание в обмен на состояние аффекта, но это нечестно. Прежде всего перед законом. Черепанов избивал Каурова в состоянии сильного душевного волнения, с этим трудно спорить. Но если он вернулся и добил потерпевшего

затопило. Паша тяжело поднялся с места, вышел в холл, Тимофей проводил его взглядом и опустил голову, когда он вышел. В сон уже тянуло невыносимо. – Что-то я не понял! – донесся возглас из холла. Паша стоял у окошка под лестницей и удивленно смотрел во двор. – Что там такое? – А Тимофей смотрел на саму лестницу, так хотелось поскорее подняться наверх и завалиться спать. И будь что будет. – Родик куда делся