Vasily Zhukovsky

у ног. Едут близко ли, далеко, Едут низко ли, высоко И увидели ль кого — Я не знаю ничего. Скоро сказка говорится, Дело мешкотно творится. Только, братцы, я узнал, Что конек туда вбежал, Где (я слышал стороною) Небо сходится с землею, Где крестьянки лен прядут, Прялки на небо кладут. Тут Иван с землей простился И на небе очутился И поехал, будто князь, Шапка набок, подбодрясь

замахал. Вот он подошел к аманату, сгреб его в лапы и запустил когти

Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют!

Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто

Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?

В течение двух лет, проведенных мною в Неаполе, я успел привыкнуть к странностям и необыкновенным капризам Лауретты. Эта пленительная и чудесная женщина, то тихая и покорная, как робкое дитя, то неукротимая и гордая, как падший ангел, соединяла в себе всевозможные крайности. Иногда она готова была враждовать против самих небес, не верила ничему, смеялась над всем – и вдруг без всякой причины становилась суеверною до высочайшей степени, видела везде злых духов, советовалась с ворожеями и если не

Идет, безмолвный, по брегу немолчношумящей пучины.  35  Там, от судов удалившися, старец взмолился печальный Фебу царю, лепокудрыя Леты могущему сыну: «Бог сребролукий, внемли мне: о ты, что, хранящий, обходишь Хрису, священную Киллу и мощно царишь в Тенедосе, Сминфей! если когда я храм твой священный украсил,  40  Если когда пред тобой возжигал я тучные бедра Коз и тельцов, – услышь и исполни

И хижина отшельника Аркадия, и скромная часовня богоматери, и камень, некогда покрывавший могилу Марии, — все исчезло; одно только наименование Марьиной рощи сохранено для нас верным преданием. Проезжая по Троицкой дороге, взойдите на Мытищинский водовод — вправе представится глазам вашим синеющийся лес; там, где прозрачная река Яуза одним изгибом своим прикасается к роще и отражает в тихих волнах и древние сенистые дубы, и бедные хижины, рассыпанные по берегам ее, — там некогда погибла несчастная Мария; там сооружена была над гробом ее часовня во имя богоматери, там наконец и Услад кончил печальный остаток своей жизни.

Царь, царица, царский дом;

Снова говор, крик, возня;

Все как было; словно дня

Не прошло с тех пор, как в сон

Весь тот край был погружен.

Верь тому, что сердце скажет; Нет залогов от небес; Нам лишь чудо путь укажет В сей волшебный край чудес.

"Лучший друг нам в жизни сей

Вера в провиденье.

Благ зиждителя закон:

Здесь несчастье - лживый сон;

Счастье - пробужденье".

Грустно на ней возлежал он