Василь Быков

там, в районе, вспомнили Бородича и порешили взять. Ночью подкатывают к его хате, а тот дурень как раз

Малодшы лейтэнант узнімае твар.

– А вы што – сведка?

– Яна ні пры чым, – аб’яўляе Гарбацюк і з зацятым выразам закладвае рукі за спіну.

– Не. Я пры чым. Пішыце і мяне.

Гаспадар пакоя з недаверам пытаецца ў Гарбацюка:

– Яна, значыць, не абражала вас?

– Не. Яна не.

Малодшы лейтэнант вагаецца, і Эрна з раптоўнай рашучасцю ў вачах падскоквае да стала.

– Пішыце, пішыце! Я яшчэ абражу.

Ботва ей это подсказала, глаз у мамы на

Восток. Дальневосточный отрезок моей

Жизнь редко балует человека свершением его надежд, она имеет привычку поступать по-своему.

– Эх, ярына зялёная, думаю, калі і дзіўлюся, як гэта бязладна чалавек зроблен, – разважна казаў Віцька Свіст, калупаючы трэскай у прыску. – Калі ёсць многа, дык хочацца яшчэ больш. А калі няма нічога, дык якая драбніца – мара.

"Память о кровавых испытаниях в прошлой войне,

есть лучший гарант мира и существования разных народов на нашей земле."

Человек не всё может. Бывают ситуации, когда он не может ровным счетом ничего.

-Бывает свои хуже врагов. Врага можно убить. А в своего не так легко выстрелить.-

Куля яна ж забiвае двух — аднаго прама, а другога рыкашэтам, пагадзя.