Tilly Bagshawe

She trawled her memory banks for an appropriate word. Forthright … pithy …

had a swastika tattooed on his forehead, so obvious were his prejudices.

be okay, my darling. Have faith, Gracie. It will all be okay.’ Walking into court this morning, arm in arm with her attorney, Grace Brookstein had felt the crowd’s hatred, hundreds of pairs of eyes burning a hole in her back. She had heard the catcalls. Bitch. Liar. Thief.  But she held on to her inner peace, to Lenny’s voice inside her head. It will all be okay. Have faith.

If I have to listen to his vacuous wifelette gush

журналистскую карьеру он не раз бывал в опасных ситуациях: попадал под обстрел в Алеппо и Багдаде,

Если хочешь быть победителем, побеждай ради себя. Не ради других.

Во Франции все пили вино за ленчем, отчего дневные встречи были немного более приятны. К несчастью, Алексия была полной трезвенницей, идея настолько чуждая парижанам, что сразу же пошли толки:

- Но вы, конечно, пьете вино по вечерам, мадам?

- Нет, я не пью.

- А, да, вы не пьете за работой, понимаю. Это британский обычай, не так ли?

- Собственно говоря, я вообще не употребляю алкоголя.

- Нет, простите, теперь не понимаю.

- Мне он не нравится.

- Не нравится?

- Нет. Он мне не по вкусу.

- Понятно, но, может, выпьете немного шато латур? Это не алкоголь, мадам. Это прекрасное вино.

ники, хоть и сидим в разных клетках. Но ты должен забыть о моей племяннице. Проси чего-нибудь другого. Чего угодно

смерти – убийство. Жертва – женщина лет тридцати, белая. На теле многочисленные ножевые ранения и следы пыток.

Не задавай вопросов и не услышишь лжи