Tatiana Garmash-Roffe

ладони посещало ее все чаще, отчего одиночество ощущалось все острее. А может, наоборот: из-за одиночества она все чаще вспоминала свой «теремок у излучины

молнию» – и триумфально выложила на стол целлофановый пакет. В нем лежало что-то грязно-бурое. Таня потянулась открыть. – Нет-нет, ни в коем случае! – остановила

в этом убедить, но вот она, Ритка, живое опровержение. И подозрения ее подтвердились. Скажи она Олегу – он, чего доброго, бросится к старой жене с повинной головой, а ее этот вариант не устраивал ни минуты. Семь лет мы с ним прожили, а она так и не смирилась. Вот и приманила меня в нужное место и в нужное время – мне эти Риткины одежки были очень нужны, доходы-то совсем другие стали, поди купи все… Ну, и поехала, дура.

ком-то из Домов и увезла к себе… Все кончилось разом, когда умерла его

туристам местный гид. – Он длится около трех минут

Мы в России куда более откровенны и открыты и, в целом, если на обратное нет особых причин, говорим то, что думаем. Западные же люди принципиально говорят именно не то, что думают, и им нужны особые причины, чтобы сказать правду…

семьей и без забот. Бывайте, соседи. В ответ вразнобой