Olga Volodarskaya

Он, собственно, и не начинался, разговор этот. То, что Мария Павловна фыркала, это было нормально. Она все время фыркала, он ей это позволял. Почему? Потому что работник она хороший, а главное – человек очень честный. И если

помочь? – Сразу бы так, – проворчал тот. – У меня Наташино письмо для отца. Еду, чтобы его передать. – Куда? – В Тбилиси. Ты же там? Мне твоя сестра сказала об этом после похорон. – Я да. А он… тоже? – Вроде как. – Но мы искали его когдато… – Сто лет назад

выбора. Сережа – тот мужчина, который ей нужен. С ним нужно

остальном. Едва я вспомнила последние факты, как убежала. Машка пыталась догнать, но я неслась на

обоих своих братьев. Он был худощав, но с животиком, с волосами редкими, но покрывающими весь череп, и если Лев с Эдуардом выглядели

крохи были папины губы, смуглый цвет кожи, насупленный лобик.

историю и Зорин вспомнил. В их некогда большой семье, где было сразу три хозяйки, а в доме два погреба и чердака, закупки впрок делались чуть не в промышленных масштабах. Вместе посмеялись. И выпили за предков. – Хочешь, в комнату пойдем? – предложила Оля, видя, как Мишаня уже не знает, как усесться. Стул мал ему, и он жесткий, скрипучий

как-то неудобно… – Она заправила

сказала она. Агата хмуро кивнула, а затем

– За то, что ложу перепутал? Нет. Вы, вижу, тоже на свободе.