Ольга Алексеевна Ярошинская

белые стены казались старым скелетом: время жадной птицей склевало его глаза, ветер и дикие звери сожрали плоть, а ливни смыли густую кровь.

горячие игры снова. Уже за это Геррах дра

наполнила их стаканы. Точно как в том голом баре в Кристен-Файро. Вряд ли однажды они пойдут туда вновь, но Родерик и не хотел. Жизнь засверкала новыми гранями. – За новую жизнь, – произнес Моррен, поднимая стакан. – За новых нас, – поддержал Родерик.

Марлизе, – мы вроде бы все обсудили? – Да, – всхлипнула она и промокнула глаза белым

Хрупкая блондинка с блаженной улыбкой, добрый, светлый человечек. Я ее терпеть не могла.

– Зачем вообще женились? – Его родители забили кабана, – пояснила Генри, – мясо на свадьбу было, чего ж не жениться

В тихом бархате ночном порезвились мыши. Все изъели, шалуны, кот их не услышал. Сотни дырок, вот беда, небеса в прорехах. Не спешит их зашивать месяцнеумеха.

– Я бы хотел, чтобы вы еще раз взглянули на тело Максимилиана Олдброка. – Двадцатилетний труп? – уточнил доктор, возвращая часы назад в карман. – Это, конечно, очень заманчиво. Давайте проясним, этот вечер я собирался провести с одной вдовой, которая, хоть и не первой свежести дама, все же сохранилась несравненно лучше.

какая бы ей ни попалась невеста. Любая дурнушка расцветет и станет лучиться обаянием после того, как Эмма с ней

– То, что не убивает, делает нас сильнее, – ответил маг, осторожно погладив ее пальцы, и Тиль отняла руку. – Нет, – возразила она. – То, что не убивает, делает нас обозленными на мир, сломанными и в итоге одинокими.