Наталья Шнейдер

Но, хотя работники ничего не спрашивали, муж не преминул полюбопытствовать:

Простите, не могли бы вы обсуждать это не при мне? – В тоне Вареньки смущение смешалось с любопытством. – Матушка бы сказала, что мне неприлично даже слушать об одеяниях для сна мужчины. – Что может быть неприличного в одеянии мужчины? – не удержалась я. – Вот в раздетом, да и то – зависит от обстоятельств… – Глаша! – Я имела в виду, что в кабинете существовании огромной части жизни, со всеми ее радостями

и когда предлагал прислать повара. Я вздохнула.

специи запах перебили. – Ты как будто мне не веришь, касаточка, – обиженно проговорила Марья, наблюдая за мной. – Твоя же маменька меня научила. – Объеденье.

сих пор не было ни одной серебристой

и прижалась ко мне сильнее, горячая даже сквозь промокшую одежду. Тело отреагировало мгновенно, несмотря на опасность. Пропади оно все пропадом, как некстати

первый день. – Не стоило вам… – неловко начала я, не зная, как выразить свою благодарность