Наталия Амбри

Дора была счастлива, она сможет оставить ребеночка. И не страшно, что Олег еще ничего не знает о ее беременности. Он сказал, что любит ее, а значит, полюбит и малютку, и они вместе будут жить долго и счастливо.

Новогодний стол был накрыт, и Дора по обыкновению ушла в свою комнату. Честно говоря, она была этому рада, потому что неважно себя чувствовала и просто мечтала прилечь. Итак, у нее есть еще целый час до полуночи. Сквозь сон она слышала, как пришел Олег, как мать и сын что-то обсуждали на повышенных тонах, а потом затихли.

Было уже без десяти двенадцать, когда Дора подхватилась и побежала на кухню, чтобы достать из духовки запеченного гуся. Переложив на блюдо, она украсила его ломтиками лимона и понесла в гостиную, где за столом уже сидели мать и сын. Олег как раз наполнял шампанским второй бокал.

— Дора, неси третий бокал и садись с нами.

— Но мама?! — возмутился Олег. — Новый год — это семейный праздник, а Дора совсем чужой человек…

— Цыц! Негодник! — стукнула кулаком по столу Рима Аркадьевна, да так, что посуда подскочила на столе. — В постели она тоже была тебе «чужим человеком»?! Да если хочешь знать, она под сердцем носит твоего ребенка. И пока я жива, я не допущу, чтобы он был полусиротой. За столом будет сидеть мать моего внука или внучки. Сядь, — приказала хозяйка девушке.

Свет фонаря скользил со ступеньки на ступеньку, а я осторожно следовала за ним. Раскат грома заставил меня вздрогнуть и остановиться. Еще один такой удар, и от моей храбрости не останется и следа. Я с трудом заставила себя пойти дальше и, наконец, спустилась в холл, где мой фонарь не понадобился, потому что свет со двора сносно освещал помещение. От сырости и холода я поежилась. Сильный порыв ветра, видимо, распахнул окно и теперь радостно трепал шелковые шторы. Хорошо бы его закрыть, но не стоит шуметь, иначе вся моя секретность накроется. Я оглянулась. В это время вспышка молнии осветила портрет, и мне показалось, что Анна Михайловна укоризненно смотрит на меня.

«Лучше в ту сторону не смотреть», – решила я и принялась выбирать место для наблюдения.

Я запряталась за плотную штору возле двери гостиной. Правда, придется стоять по стойке «смирно», но зато весь холл, как на ладони. Я затаилась. Время шло. Вскоре, будто удар по голове, раздался бой напольных часов из гостиной. Час ночи. Я почувствовала, как постепенно замерзаю. Еще немного, и мои зубы зацокают совершенно самостоятельно. Где же Лилька? Ведь сейчас ее очередь дежурить. Если она не придет сию же минуту, завтра я слягу с воспалением легких. Наверное, мой крик отчаяния донесся до небес, потому что сквозь раскаты грома и шелест дождя я услышала скрип открывающейся двери. Затем по лестнице застучали каблуки.