Михаил Кузмин

Сравнить хоть ткацкий, например, станок. В нем управленье нитью сложно: То вниз, то вверх снует челнок, Незримо нити в ткань сольются; Один толчок –  сто петель вьются. Подобно этому, дружок, И вас философ поучает: «Вот это –  так и это – так, А потому и это – так, И если первая причина исчезает, То и второму не бывать никак». Ученики пред ним благоговеют, Но ткань соткать из нитей не сумеют.

Эх ты, лампа, наглая и дерзкая, презренная прислужница любви, ты обожгла бога, который сам господин всяческого огня!

Не верь, что солнце ясно,

Что звёзды- рой огней,

Что правда лгать не властна,

Но верь любви моей.

Так страстно вы на девушку глядели,

Что углядеть суть дела не смогли.

Прощай, король: ты ясно дал понять, Что близ тебя свободе не бывать.

Обжорство, леность мысли, праздный пух

Погубят в людях доброе начало:

На свете добродетелей не стало,

И голосу природы смертный глух.

Не могут быть счастливы те, богатства которых никому неведомы.

Пускай отныне будет вам известно,

Что может женщина веселой быть и честной.

Верны мужьям шалуньи и насмешницы,

А в маске благочестья ходят грешницы.

В Испании выкуренная вместе сигара располагает людей друг к другу, подобно угощению хлебом и солью на Востоке.

Как скучно, суетно тебе теперь со всеми, Тебе, которой следовало быть В Италии с Мирандоло1, бродить В оливковых аллеях Академий, Ломать в …