Марианна Кисс

смущённо покраснев, жаловалась она. – Нельзя

за удача. Теперь меня совесть заедать будет. Я же её сука за человека плечевую приняли, – пошел за ней. Придётся тормозить кого-то

туфли, на руки, на фату, Селим снял с себя рубашку. Я заворожено смотрю на

докладывать. Усекла? – растягивает слова, словно уговаривает.