Лариса Таулевич

тот вечер я спросила совета у звезд: мама с детства внушала мне, что надо проявлять осторожность, вмешиваясь в судьбу людей. – Будь осторожна, доченька, – учила она меня, – помогая людям, ты становишься частью их судьбы.

Эрин, полиция должна рассматривать такую вероятность, даже если тебя не подозревают. Они обязаны проверить. Было бы смешно, если бы они этого не сделали. И в свете этого, дорогая, тебе придется оставить историю Холли. Просто забудь о ней. Холли сейчас в центре внимания. А стоит старшему инспектору Фостеру копнуть, как у него появятся к нам очень неприятные вопросы. Мягко говоря.

На мониторе появилась надпись: Доступ запрещен . Далее чертова машинка сообщала следующее: Извините, вы превысили количество попыток входа с неправильным кодом и заблокированы. Введите код администратора либо подождите четыре часа . – Понятно, –

Сумасшедшие дома велики и даже слишком многочисленны, а все-таки их должно быть еще больше, как подумаешь, сколь многим несчастным приходится ломать голову над безнадежной упорядоченностью внешнего мира по сравнению с бурями, мятежами и хаосом внутри, как вспомнишь, сколько умов балансирует на узкой грани между здравым смыслом и безумием, между сумасшедшим сегодня и разумным завтра, между ненормальным вчера и здравым сегодня.

Фриду деньги не волновали. Она хотела яркой жизни, приключений, разговоров, любви. Эрнест мог предложить ей все эти радости. А еще – Англия: само слово дышало тайной, славой, страстью. Она уже слышала зов земли Шекспира, Вордсворта и  Байрона. Страна-королевство. Империя, которая простирается до самого края земли. Державный остров… почти рай… драгоценный камень в серебряной морской оправе. «Англия, Англия, Англия…» – вновь и вновь с трепетом повторяла она.

Правду говорят, беда не приходит одна. Смерти, землетрясения, торнадо часто случаются по три подряд

Джордж положил руку ей на талию, а она ласково потрепала его по волосам, как собаку. Порой он завидовал собакам.

что Бог сделает так, как лучше для нас, вопрос лишь в том, насколько болезненным окажется это лучшее. Клайв Льюис

У каждого свое «навсегда». Наше «навсегда» может закончиться через час, а может – через сто лет. Ты никогда не узнаешь этого наверняка, поэтому лучше считать каждую секунду.