Елена Княжина

Обычно мне палец в рот не клади – включается самозащита высшего уровня. Как-никак, годы тренировок под неустанным контролем родителей и брата. А тут вдруг вместо защитной реакции включилась застенчивость. И я этому Волчаре весь танец наступала на ноги. Бормотала какие-то неловкие извинения, зачем-то краснела под маской и в итоге ляпнула, что он приятно пахнет. Приятно. Пахнет.

Раскова все сделала, чтобы шшутка сошла ей с рук.

резко открыл дверь. Несколько решительных шагов внутрь… и бравый воин с недовольным шипением скрылся из виду под градом разгневанных пасленов. – Черт, Анна… Да вы затейница. Воспользовавшись неразберихой, я послала в воина парочку хлипких «Иклерий» и одно подбрасывающее заклятье. И снова спряталась за Монстерой. Неужели я это все-таки сделала? Атаковала в бою? И даже попала в цель? Кровоток вспенился адреналином. В азарте я еще раз подскочила, надеясь закрепить успех,

В его рот вместе со стоном проникло хриплое «Андрей», и он резко зажмурил глаза. Захлебнулся. Утонул. Едва не взвыл от смеси боли и нежности, хлынувших смешанным потоком в его грудину. Где-то в глубине души, на задворках сознания, мазнуло приятной, теплой мыслью: пока он задыхался в чертовой пустоши, Анна умирала от любви тут. Не фигурально выражаясь, а вполне конкретно. Она сгорала. Она любила. Не кого-нибудь другого… Его. По-настоящему

едва не расплакавшись от бессилия, я со всей дури укусила Карпова за губу. По языку растекся металлический привкус крови. И, хотя в Румынских дебрях профессор видал множество магических тварей, судя по изумленному взгляду, такого с ним еще не случалось.

ченной в заживляющем растворе, мисс

Менталистка в Академии Междумирья. Три тайных желания»)

За мной же повсюду следовал бардак… Он окружал меня в спальнях, разваливался вальяжно на кроватях, обустраивался в шкафах. Форменный хаос имени Алиссы Лонгвуд! Немудрено, что в личную жизнь он пробрался тоже. Единственное место, куда я бардак не допускала – работа. Мой последний оплот стабильности, в котором все ясно и понятно. И всегда на своем месте. Все, кроме меня.

В фильмах часто изображают маньяков красавчиками. На самом деле, как показывает практика, чаще всего они выглядят отвратно. Искореженная убийствами и иными злодеяниями душа оставляет отпечаток и на внешности. Но конкретно Рейнар Уэйн был чертовым идеалом. Даже в животе неприлично замурчало от мысли о грозящем свидании. Нездоро́во это. Неадекватно.

Раз в сто лет и мелкая безобидная россоха может закусать вирра до полусмерти. Если у нее был плохой день.