Екатерина Звонцова

Если вы не возненавидели свою книгу, пока писали ее, то наверняка дойдете до этого, пока будете редактировать.

Я не помню, кто рассказал мне эту историю – не ты ли? – но однажды на далеком Востоке мудрый учитель поссорился с учеником, не поделив то ли колдовской меч, то ли сердце дракона. И когда эти двое расходились разными дорогами, учитель проклял ученика словами «Мир больше не скроет от тебя своей усталости». Не знаю, сбылось ли проклятье тогда, но сейчас оно вездесуще и нерушимо. С туманных болот печали воет нам само время – потерявший путь неупокоенный призрак.

Понимать и принимать правду о том, что всякая любовь есть в той или иной мере рабство, – большое мужество

Мир все чокнутее, все быстрее. В нем удешевляются все производства, включая производство чувств. Бороться с душевной атрофией. Быть врачами для зрителя и читателя. Вот чего им не хватает. Мига , трепетно застывшего перед вечностью, Маленькой Жизни, бесстрашно глядящей в глаза  Большой Смерти . Вот на что смотрят. Вот чего ищут

Мир изменился. За то, чтобы он устоял, заплатили слишком высокую цену ― каждый свою. Но сегодня небо, кажется, впервые смилостивилось, заговорило с людьми. Бьердэ сосредоточился и опять посмотрел на созвездия. Все-таки он читал мысли. И где-то далеко-далеко услышал: ― Как жжется королевская Крапива…

– За необычность вроде сейчас не убивают. Это раньше могли на костре сжечь. – Нет. Ничего не поменялось. Просто костры стали незаметнее.

Они танцуют ― на лицах черные, красные и охристые полосы, треугольники, пятна. Танцуют ― и ночной ветер развевает волосы, поет в украшающих прически звериных черепах. Танцуют ― и безоружные не менее страшны, чем те, в чьих руках копья или боевые топоры.