Эдуард Хруцкий

сжал плечо Муравьева, и тот понял: оставшихся двоих надо брать. Костров В прихожей звякнул входной звонок один раз и после паузы еще два. – Иди, Зоя, – Мишка кивнул на дверь. Зоя прямо с гитарой вышла в прихожую. Костров услышал щелчок замка, потом чьи-то приглушенные

– Ну вот, справедливость восторжествовала. Олег

Мне, непосвященному человеку, невозможно разобраться в закодированных сводках и полузашифрованных донесениях. Емельянов был необходим. Только он сумел бы досказать конец этой повести, дорисовать портрет Зины Галициной. Я знал его фамилию, имя, отчество, знал звание старший политрук. Оставалось только одно – писать письмо в управление кадров Главного

Париж! Горбатые крыши, за окнами мансарды, беспечная весёлая жизнь квартала Сен-Дени. Добрый старик

Достоевского, что человеку для счастья нужно столько же счастья, сколько и несчастья

пройдет. Глаз Муравьева даже в тусклом свете лампы отливал угрожающей

отошел от окна. – Так как же, Сергей Николаевич, домой тянет? Вы ведь тоже москвич? Подполковник Незнанский – элегантный, с точным пробором, с усиками, подстриженными по-английски, молчал, постукивая по столешнице в такт маршу. – Так как же, Сергей Николаевич? – повторил Прилуков. – Конечно, домой хочется, – Незнанский встал, придерживая шашку, подошел к окну. Прилуков оглядел его. Высокого, молодого, подтянутого, со значком Академии генерального штаба на левом кармане кителя