Анатолий Гончар

такой «умный» и ретивый. Уверен, что у многих

мительной. – Моих людей вполне

должен? Повзрослеть, может, пора? Или как? – Да иди ты… тоже мне думец нашелся, – обидевшись, огрызнулся братец, отвернулся и, шипя от боли, принялся натягивать берцы

убитых боевиков. Выстрелов больше не доносилось

успокоить дыхание. Полиэтиленовый пакет в ее руке вдруг оказался неимоверно тяжелым. Его ручка жгла кожу ладони, но при этом кисть от запястья до кончиков пальцев полностью одеревенела. Стараясь держаться как

зачем и почему он обрек себя на такую муку? Сердце разрывалось на части, душу

начавший спускаться по ступеням металлической лесенки Масляков. Не зная, что ответить, Ефимов махнул рукой, мол, чего