Alyona Medvedeva

Ааа!.. В душе я завопила, шарахнувшись в сторону. Но мое тело, направляемое

полутонов, либо свой, либо враг. Чернобелый мир. Я сама в нём жила.

тавлять его двигаться. Я стал капитаном.

. Встрепенувшись, я запретила себе переживать о былых ошибках и заблуждениях, надо сосредоточиться на том, чтобы не совершать новых. – По итогу, я точно в выигрыше. За имперскую измену не казнят, моя лаборатория при мне, да еще и дочка родится – буду обучать ее, передавая знания. Мысленно укорила себя за поднятую тему: говорить с Тиараном о встрече с императрицей желания не было. Проблема с наследником

мии сиятельных лордов. Группы юношей от двух до пяти человек, с разной степенью ломкости голоса, бродящие по пустынным переходам и залам, старательно подражая кошачьему мяуканью… – Мяу… – Мя-а-а-ау… – Мьйа-а-а-ау-у-у-у… – неслось со всех сторон. Шум в овеянной ночной прохладой обители науки стоял просто кошмарный. Студенты старших курсов тщетно пытались укрыться под подушками, в надежде спастись от завываний. Выходить из своих комнат, чтобы вмешаться в происходящее, им было запрещено. А первокурсники… Они вошли во вкус, изображая течных кошек на все лады, соревнуясь и перекрикивая друг друга. Даже ректор академии, обитавший в отдельной – удаленной от прочих зданий – башне, все глубже пытался натянуть ночной колпак на слабоватые из-за возраста уши. Профессор медицины спасся в лазарете, отгородившись от сошедшего с ума мира защитным инфекционным куполом. На счастье, выяснилось, что и звуки он не пропускает.

одновременно решительно дёргая меня

словно сквозь вату долетал до нее голос Января. И только тогда поняла Милава, что действительно плачет и не имеет сил остановиться. И так стыдно ей стало, что ведет себя как маленькая, но поделать с собой ничего не могла.