Alexandra Cherchen

венки с соболезнованиями в стиле: «Помним, но не сильно. Любим, но, если честно, не очень. Скорбим, но тоже так себе».

от нее! Но это уже не удивляло. А вот сама каморка… Она, скажем так, выросла! И явно разбогатела! Не то чтобы до королевского состояния, но вполне себе соответствовала моим представлениям о приличных условиях проживания. Кровать находилась теперь в нише, задернутой прозрачным сиреневым тюлем. За такими же шторками – большое окно с видом на пару растущих прямо перед ним остролистов (это в подземельето!). На стенах вместо голой штукатурки  – деревянные

Быстро умылась, переоделась в привычное удобное платье, волосы же не стала заплетать – просто расчесала и с боков убрала заколками. Ничего лишнего, никаких попыток выглядеть лучше, чем обычно. Это всего лишь еще один день. На кухне пахло жареными тостами, травяным чаем и чем-то еще – чуть терпким, пряным, но при этом

«я гналась за вами три дня и три ночи, чтобы сказать насколько вы мне безразличны!»

Мы прошли два тамбура и оказались в чудесном мире плацкарта. И там я сразу поняла, что в целом не настолько я и голодная. Вся картина была сочной, красочной, многогранной! Идеальной в  каждой своей составляющей. Визуальной – мне особенно бросились в глаза (почти в прямом смысле) торчащие с верхней полки волосатые ноги в дырявых носках. Аудиальной – ох уж эта музыка детских криков, мужской брани и  женского возмущения! Обонятельной – дивный букет курицы, яиц и почему-то квашеной капусты

личного пользования в кабинете. И не

не было. Кроме бумаг и некоторого количества вещей в багаже у Пусинды также нашелся мешочек с золотыми монетами. Лично я при путешествиях «ходовые» деньги хранила при себе, а

очень кстати, что они остались.

остальное время – увольте. Потому что я на самом деле не собираюсь никем соблазняться и уж тем более – соблазнять. Сокурсники-то давно знают, что со мной это дохлый номер. Но в особняке Ривза действительно будут посторонние драконы. Так что красоту я надену за полчаса до Нового года, а еще через полчаса сниму. К тохоням!

пах морозного воздуха с лёгким оттенком хвои. – Ты, я и снежный пирог, – вкрадчиво проговорил