Alexander Rudazov

– Врубай свою камеру, – хрипло посоветовал я, раскрывая крылья. – Я знаю точно наперед – сегодня кто-нибудь умрет! Я знаю – где, я знаю – как, я не гадалка – я маньяк!

– Мам, а чо, ее слуга мертвый? – потянула маму за рукав Астрид. – Да, – кивнула мама. – Кудесно… а… а зачем? – Понимаешь, Астрид, иногда люди не доживают до пенсионного возраста и им очень обидно. Тогда некроманты помогают им продолжать работать.

– Это что такое?! – закричал в голос Верховный маг. – Это наша башня, – ответил Креол. – И мы тебя в нее не пустим.

было дома. Ему хватило стычки с Бельзедором, он больше не хотел попадаться разгневанным мужьям. Кошленнахтум

выбраться из погреба. Но даже Ворчун не мог сегодня испортить остальным настроение. Оно у мунков всегда было просто мункесным. Если не считать Плаксу, никто из лесных гномиков не умел грустить

. Среди двух равных кандидатов всегда выберут того, в ком есть

решает. Это обходится дешевле, чем сражения. И сейчас перед Гламмгольдригом одно за другим возникали немыслимые сокровища, в знак дружбы посланные Великим Ханом. Золото, серебро и драгоценные камни, редкоземельные металлы и жемчуга, изумительной тонкости шелка и парча, потрясающие волшебные клинки и чудесные летающие ковры. Богатства, при виде которых

бокал с чем-то искрящимся. – Я предлагаю всем нам сегодня выпить за то, чтобы любые проблемы, какими бы они ни были, мы решали вместе, плечом к плечу! Как вот мы все здесь делаем это уже много лет. Выпьем за Мистерию, выпьем за вечное волшебное единство

недовольным, а вот слесарь ухмылялся и даже насвистывал мелодию. – Это чего, Первый концерт Рахманинова? – спросил Денис. – Это

И сейчас вскочил он легко, мечом крутанул, на Очокочи бросился. Сошлись они в молодецкой сшибке  – один клинком рубит, другой когтями рвет, зубищами клацает. Все норовит к груди вострой прижать. Очокочи еще и пасть все раскрывал – видно, кричать продолжал, пытался страху напускать. Но того Демьян Куденевич не слышал. А вот вонь из его пасти чуял – да так чуял