Простите, не могу это оценить.
Потому что:
у главного героя глаза сверкали желанием, горели дьявольским огнём, мерцали интересом, сверкали торжеством. В них вспыхивал опасный огонь. И они так метали молнии, что героине «казалось, что мир обрушился». Короче, мне стало страшно. Очень. Мой мир тоже чуть не обрушился.
Но автор в качестве нашатыря подсунул аромат «его дорого одеколона с примесью чего-то истинно мужского, властного и будоражащего». Не скажу, что помогло, скорее наоборот. Забеспокоилась об истинности своего женского.
В итоге я позорно стала отползать с этого страстного книжного поля после того, как у гг по коже рассыпался ворох волшебных мурашек, начали бегать волшебные искорки. А потом вообще кожа заискрилась.
Порочные улыбки и шёпот, порочные стоны, порочное наслаждение, порочные толчки заставили меня написать завещание (порочное).
А когда от первого лица прозвучало: я стояла, приоткрыв свой очаровательный ротик… – то я закрыла свой (рот) и купила погребальный венок (себе).
Крест на своей могиле я поставила, когда главный герой в очередной раз обратился к своей девушке как «бриллиантик».
Аминь
Эпитафия:
Работодатель на собеседовании стал намекать о специфичности работы, гладить девушку по голове и обозначать её девственность как проблему. А потом удивился, почему она подумала о сексе и сбежала. Извините, а о чем тут можно было ещё подумать?
В книге очень грубо манипулируют путём выставления героини жертвой буквально во всём.
Reviews
1