Book duration 4 h. 35 min.
2011 year
Книга без фотографий
About the book
Моментальный кадр, застывшее время заменяется динамической фиксацией событий – «фотографии» Шаргунова полны цвета, звука, ярких красок, движения времени.
«Книгу без фотографий» известный прозаик, главный редактор журнала «Юность» Сергей Шаргунов написал в тридцать лет. «Ранний мемуар. Жизнь сына священника, родившегося на советском закате, подростка и юноши девяностых и нулевых, совсем нетипичная, а в чем-то неотделимая от происходившего тогда, от страстей, надежд и заблуждений времени».
Роман выдержал несколько переизданий, вышел на английском, французском и сербском языках.
© ООО «„Издательство АСТ“»
Шаргунов С.А.
"Кто ближний мой?" - повторив этот евангельский вопрос, я сам себе и отвечаю: "самый дальний". Кто дальше - тот ближе. Хочется верить первым встречным, которым ничего от меня вообще не надо. Все мне кажется, что простой и случайный человек может что-то очень важное открыть.
В бегущем есть нечто потешное, но бег дает преимущество. Бег — чувственное занятие.
- Чечня - это неправильно, - перебил Умар. - Не люблю это слово. Чечня - не то слово. Не звучит гордо. Чечня-муйня! И буква "ч" нехорошая. Много ты знаешь добрых слов на "ч"?
Я задумался.
- Чернобыль, - откликнулась Зайнап.
Муж цокнул языком:
- Сморозила!
Зайнап громко звякнула лопаткой, переворачивая блин на шипящей сковородке.
- Чума, - задумчиво подбирал слова Умар, учитель словестности, - Чикатило.
Я засмеялся:
- Честь, чувство, черешня!
- Червивая черешня, - Умар пожевал губами, в его глазах вспыхнул подростковый азарт: - Чушь, черт!
- Чернь, - согласился я. - А какое слово вам нравится?
Он сделался серьезным.
- Ичкерия, - мягко произнес. - Но лучше - Нохч. Мы же нохчи, дети Ноя. Потом англичане затесались. Чеченцы и англичане одного рода, не знал?
Меня наградили охраной, потому что я попал на финишную выборов. Тренированные стражи и зеркальные машины с темным стеклом - чтобы никто меня не убил.
Но я тотчас захотел: пускай приставленные в меня поверят, хотя бы на чуть-чуть. Ну, пожалуйста, пускай они удивятся, что я не такой, как те, кого они раньше возили и берегли. Худ и скромен. И свитер бедняка, лиловый, старый, его еще отец носил.
В пять лет влюбленность была мне навязана. Интереснейшая тема: фальшивая влюбленность. Было так: соседская бабуся, торговавшая клубникой, посоветовала в сердечные избранницы свою писклявую внучку Лизу. "А спросит мама: "За что ты ее полюбил?" - скажи: "За косу"." Я представил желтую толстую колбасу, свисавшую у пискли с затылка, и испуганно кивнул. Предсказанное сбылось: дома на вопрос мамы, очевидно, введенной ловкой свахой в заблуждение, я прогудел: "За косу". Мы все лето гуляли, бродили, увивались друг за дружкой с той подсунутой девочкой, и, поначалу равнодушный, я, в конце концов, поверил, что она мне дорога. Впрочем, я ее не любил, а просто поддался игре, предложенной взрослыми.
