Записки институтки

Как жаль, что у меня нет врагов, а то бы я их обняла, прижала к сердцу и простила бы, не задумываясь, от души.

все считали, что напоминание о котлетах в эту торжественную минуту было совсем некстати.

Я была под впечатлением совершенного мною хорошего поступка и охотно простила бы даже крупное зло.

Так было и в этот день, но едва Таня Покровская, особенно религиозная и богобоязненная девочка, окончила трогательную повесть о слепом Товии, как вдруг из корзины, плотно прикрытой зеленым платком, раздалось продолжительное карканье нашей раненой вороны. Весь класс замер от страха. Дежурившая в этот день в классе m-lle Арно вскочила со своего места, как ужаленная, не зная, что предпринять, за что схватиться. Батюшка, недоумевая, оглядывал весь класс своими добрыми, близорукими глазами…«Кар-кар», – зловеще неслось из угла.– В классе ворона, – вдруг произнес, дрожа от злости, Пугач, – это не шалость, а безобразие, и виновная будет строго наказана!И вся зеленая от негодования она бросилась искать ворону. Но последняя не заставила себя долго ждать: вылезши из корзины, она стала ковылять по полу с громким, пронзительным карканьем.Классная дама кричала, девочки шикали, чтобы прогнать ворону, суматоха была невообразимая.

Меня в первый раз называли по фамилии, и это неприятно подействовало на меня.

Добрая девочка боялась не за себя

Наемная карета отвезла нас в большую мрачную гостиницу. Я видела из окна шумные улицы, громадные дома и беспрерывно снующую толпу, но мои мысли были далеко-далеко, под синим небом моей родной Украины, во фруктовом садике, подле мамочки,

Княжна прилегла головой ко мне на подушку и, поглаживая мои непокорные стриженые вихры, говорила, как тяжело ей было без меня последнее время. – Ни есть, ни спать не хотелось. – Как же ты ко мне пробралась? – А вот! – И она торжествующе в полутьме подняла свою правую ручку, обвязанную чем-то белым.