Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев

Они грабили магазины , ели трупы лошадей и "воевали" в очередях (берлинцы)

Однако необходимо отметить следующее: что бы ни писал Эренбург, это было не хуже того, что издавал шеф нацистской пропаганды Геббельс, — факт, который многие немцы тоже предпочли забыть.

Чтобы замедлить продвижение русских, взорвали 120 из 248 городских мостов Берлина.

Офицер и его солдаты обыскали весь дом и нашли шесть револьверов.

Жильцов собрали, и русский объявил, что нашел револьверы вместе со сброшенной военной формой.

Всем приказали выйти из дома и выстроили у стены.

Зигмунд шагнул вперед и сказал: «Я еврей».

Молодой офицер улыбнулся и чиркнул ладонью по своему горлу: «Ни одного еврея в живых не осталось».

Но Зигмунд все твердил, что он еврей.

Он взглянул на жильцов, выстроенных у стены.

Всего несколько недель назад многие из них выдали бы его, если бы знали, что он здесь прячется, и все же Зигмунд сказал громко и четко: «Это хорошие люди. Все они скрывали нас в этом доме. Прошу вас не причинять им вреда. Это оружие выбросили фольксштурмовцы».

Его заявление спасло жизни всем жильцам. Немцы и русские бросились обниматься.

На всех освобожденных территориях из убежищ выходили евреи.

Некоторые, однако, еще так боялись, что оставались в своих тайниках долго после того, как исчезла нацистская угроза.

В Лихтенберге двадцатилетний Ганс Розенталь выйдет из своего крохотного тайничка шесть на пять футов только в начале мая — целых двадцать восемь месяцев проведет он, скрываясь.

Иногда, когда русских временно отбрасывали яростными контратаками, освобожденные евреи сталкивались с необходимостью прятаться снова.