Book duration 42 min.
1891 year
16+
About the book
«Неистощимые богатства матери-природы должны питать одинаково всех; не должно быть ни голодных, ни погибающих от излишества питания. У сильного должна быть отнята возможность захватывать себе больше, чем будет иметь слабый. Земля принадлежит человечеству со всем, что находится на ее поверхности и в ее недрах, поэтому она и должна быть разделена между всеми поровну. Равные по законам природы люди должны быть равными и по своим собственным законам…»
Other versions of the book
Reviews, 2 reviews2
"Мы выпили за равенство, а потом приказали слуге подать… ".
Прекрасная идея равенства доведена автором до маразма. Возникает мысль, что рассказ написан на заказ для предотвращения распространения набирающего обороты в годы его жизни социализма.
Мне нравился незатейливый тонкий юмор Джерома. И вот, он решил плюнуть в сторону коммунизма. Только вот плевал он против ветра, коммнизму-то от его насмешки ничего не будет, а он себя запятнал. Плевать ему и на Парижскую коммуну, и на террор в колониях его страны. Он тут у нас "равенство" высмеивает. Он буквально опустился до уровня тех критиков, кому отвечали классики ещё аж в Манифесте компартии 1848 г., задолго до рождения нашего гениального шутника.
Теперь и все его шутки над мещанами уже воспринимаются не как стёб человека с широким мировоззрением, а как отражение его собственной ограниченности...
- Что случилось? - спросил он. - Вас что-то потревожило?
- Нет, - сказал я, - я всегда просыпаюсь, когда чувствую, что достаточно поспал. Какое теперь столетие?
- Теперь, - сказал он, - двадцать девятый век. Вы спали ровно тысячу лет.
- А, отлично, - сказал я, слезая со стола, - ничего не может быть лучше, чем как следует выспаться.
Новое искусство и литература были запрещены потому, что подобные вещи не согласуются с принципами равенства. Они заставляли людей мыслить, а мыслящие люди становились умнее неразмышляющих, и те, кто не хотел мыслить, воспротивились, и, будучи в большинстве, запретили всё это.
Нам пришлось упразднить театры. Сценический темперамент меньше всего мирился с принципами равенства. Каждый актёр считал себя лучшим в мире и выше, разумеется, всех прочих смертных. Не знаю, так ли это было в ваши дни?
- Точно так, - отвечал я, - но мы не обращали на это внимания.