Призраки

- Я пришел! - воскликнул я наконец с усилием. Глухо и чудно раздался мой голос. - Я тебя люблю, - послышался шепот. - Ты меня любишь! - повторил я с изумлением. - Отдайся мне, - снова прошелестело мне в ответ. - Отдаться тебе! Но ты призрак - у тебя и тела нет. - Странное одушевление овладело мною. - Что ты такое, дым, воздух, пар? Отдаться тебе! Отвечай мне сперва, кто ты? Жила ли ты на земле? Откуда ты явилась? - Отдайся мне. Я тебе зла не сделаю. Скажи только два слова: возьми меня. Я посмотрел на нее. "Что это она говорит? - подумал я. - Что все это значит? И как же она возьмет меня? Или попытаться?" - Ну, хорошо, - произнес я вслух и неожиданно громко, словно кто сзади меня подтолкнул. - Возьми меня!

"Грустно стало мне и как-то равнодушно скучно. И не потому стало мне грустно и скучно, что пролетал я над Россией. Нет! Сама земля, эта плоская поверхность, которая расстилалась подо мною; весь земной шар с его населением, мгновенным, немощным, подавленным нуждою, горем, болезнями, прикованным к глыбе презренного праха; эта хрупкая , шероховатая кора, этот нарост на огненной песчинке нашей планеты, по которому проступила плесень, величаемая нами органическим, растительным царством; эти люди-мухи, в тысячу раз ничтожнее мух; их слепленные из грязи жилища, крохотные следы их мелкой, однообразной возни, их забавной борьбы с неизменяемым и неизбежным, - как это мне вдруг опротивело! Сердце во мне медленно перевернулось, и не захотелось мне более глазеть на эту пошлую выставку... Да, мне стало скучно - хуже, чем скучно. Даже жалости я не ощущал к своим собратьям. Все чувства во мне потонули в одном, которое я назвать едва дерзаю: в чувстве отвращения, и сильнее всего, и более всего во мне было отвращение - к самому себе."

- Что ты такое, дым, воздух, пар? Отдаться тебе! Отвечай мне сперва, кто ты?

Призрак тихо качнулся вперед, смешался весь, легко волнуясь...

А книг и препаратов у него было много - ибо человек он был не лишенный учености... "чудак преестественный", по словам соседей. Он даже слыл у них чернокнижником; даже прозвище получил "инсектонаблюдателя" Он занимался химией, минералогией, энтомологией, ботаникой и медициной; лечил добровольных пациентов травами и металлическими порошками собственного изобретения, по методе Парацельсия. Этими самыми порошками он свел в могилу свою молоденькую, хорошенькую, но уж слишком тоненькую жену, которую любил страстно и от которой имел единственного сына. Теми же металлическими порошками он порядком попортил здоровье также и сына, которое, напротив, желал подкрепить, находя в его организме анемию и склонность к чахотке, унаследованные от матери.