Пропавший без вести

— Но когда же вы спите?

— Да уж, сплю! Спать я буду, когда завершу образование. А пока пью черный кофе.

Презрение полиции куда лучше ее внимательности.

Я не нытик, но в самом деле, если ты совершенно одинок, то уже большое счастье, когда кто-нибудь наконец тебя слушает.

Невозможно оправдываться, когда тебе не хотят верить.

- Очень мило, - произнесла наконец Клара, но Карл понимал: мир ещё не изобрел формулу вежливости, чтобы благодарить за такую безобразную игру.

Если бы пришлось выбирать между учебой и работой, я бы, конечно, выбрал работу. Просто я стараюсь не допустить необходимости такого выбора.

... рассказом о перенесенной несправедливости не предотвратить несправедливость угрожающую.

— Да ты артист, — сказала Фанни, когда Карл вернул ей трубу. — Поступай к нам трубачом.— Мужчин тоже берут? — удивился Карл.— Да, — сказал Фанни, — мы играем два часа. Потом нас сменяют мужчины, переодетые чертями. Половина трубит, половина барабанит. Здорово, и вообще весь антураж тут ого-го. Мы-то вон как разряжены! Одни крылья чего стоят! — Она оглядела себя.— Ты полагаешь, — спросил Карл, — я тоже смогу получить место?— Непременно, — ответила Фанни, — это же крупнейший театр в мире. Какая удача, мы снова будем вместе! Впрочем, все зависит от того, какую работу ты получишь. Ведь вполне возможно, что, даже работая здесь, мы все-таки видеться не сумеем.— Неужели театр и впрямь так велик? — спросил Карл.— Крупнейший в мире, — еще раз сказала Фанни. — Правда, сама я его еще не видела, но кое-кто из девушек — мои коллеги, побывавшие в Оклахоме, говорят, что ему просто конца-краю нет.— А записывается мало кто, — заметил Карл, показывая вниз на парней и маленькое семейство.— Верно. Но учти, мы набираем людей во всех городах, наша вербовочная группа постоянно разъезжает, и таких групп еще много.— Разве театр еще не открыт? — спросил Карл.— Конечно, открыт, — ответила Фанни, — театр старый, но он постоянно расширяется.— Меня удивляет, — сказал Карл, — что люди совсем не рвутся к вам.— Да, странно, — согласилась Фанни.— Может быть, это обилие ангелов и чертей скорее отпугивает, чем привлекает?— Кто ж его знает, — отозвалась Фанни, — и это не исключено. Скажи нашему шефу, может, это ему пригодится.— Где он?— На ипподроме, на судейской трибуне, — сказала Фанни.

— Я устал еще до того, как кинулся бежать.

— Для плохого бега нет оправданий.

..жизнь и здесь безрадостна.