Quotes from the audiobook «Зазеркалье для Евы»
Один ноутбук на двоих — это верный путь к кризису отношений, проверено.
— И что я в тебе нашел?
— Свой идеал?
— Думаешь? — Ответная ухмылка, короткая пауза, а затем кивок. — Хотя ты права. Вот только идеалы у меня нестандартные, оказывается.
Не люблю уходить со всеми. Я не ханжа, не зануда и не выскочка, но, когда всем срочно необходимо поехать в ту же сторону, что и мне, причем почему-то на моем авто, это напрягает. Раз-другой — без проблем, но десятый — двадцатый… увольте.
Здравствуйте, господа эндорфины и серотонины и также сексины и прочие любины, давненько мы с вами не виделись.
или час. Кажется, я повредил позвоночник…
Знаешь, сволочь, бестолочь и разгильдяйка сама вырастет, а порядочного человека необходимо воспитывать постоянно.
– Кто здесь?!
И моментальный настороженный ответ.
Упс. Как говорит дочь, «мама ты…». Дальше она не говорит, она выразительно смотрит.
– Хм… Никого. Вам показалось. – Почему-то ежам очень захотелось пошалить. А еще, чтобы «он» включил свет. Хоть капельку.
– Да ну? И сейчас мне тоже показалось? – В голосе прорезалось ехидство, и появилось ощущение, что говорящий стал ближе. Черт, ну почему ничего не видно! – Где ты? И кто ты?
– Хм… ну-у-у… – на всякий случай сделав шаг назад (чур меня!), неуверенно предположила, умудрившись при этом глупо хихикнуть. – Я – твоя любовь. Большая и чистая.
– Да? – О да, я его удивила. Очень. По крайней мере, замолчал он надолго. Ну почему я его не вижу?! – Так. Звать тебя как, любовь моя? И насколько ты большая?
А у него есть чувство юмора.
– Э-э-э… тебе в килограммах?
– Шутишь?
– Вроде как…
Вера в чудо - это то, что очень часто уходит от нас вместе с детством.
– Сходи погуляй…
– Че, вот прям так?
– А что?
– Че, вот прям щас?
– Проблемы? – Голос мужчины мигом заледенел, и Драг понял, что лучше снова прикинуться половичком.
– А че я… я ниче… и вообще… хорошая нынче погода… ага… пошел я… на бабочек полюбуюсь… в три ночи…
– Могу извиниться.
– Внимательно слушаю. – Отложив вилку в сторону, я с интересом наблюдала, как он также откладывает в сторону столовые приборы, вытирает пальцы и губы салфеткой, поднимается со своего места, чтобы, встав на одно колено и уверенно завладев моей ладонью, проникновенно заглянуть мне в глаза.
– Милая моя, большая и чистая? Прости. Каюсь. Грешен. Обещаю исправиться. Веришь?
– Нет. Не верю.
– Хм. – Задумчивый прищур, а затем странное движение второй свободной рукой, и на мои колени ложится букет из крупных фиолетовых ирисов. – А так?
– Это взятка?
– Нет, это цветы.
