Book duration 8 h. 20 min.
2025 year
16+
About the book
Сколько себя помню, я всегда был прямой как палка. Всегда говорил людям в лицо то, что они заслуживают. А вот мир последние лет сорок, наоборот, петлял как змея в траве.
Но ведь было же и другое время. Время, когда белое было белым, а чёрное чёрным.
Что ж, вокруг меня СССР времён своего расцвета, вторая половина шестидесятых.
Давай, Егор, вот тебе второй шанс, смотри, не упусти его.
Other versions of the book
Reviews, 5 reviews5
Слушается легко, на одном дыхании! Сверхзакрученного сюжеьа пока нет, но в цеоом - прикольно! Посмотрим, что попаданец сможет сделать на пике Союза!
Бодренько началось, потом расширение сюжета и лирический сюр с гробом: персонажи картонеют, теряют логику, плоские диалоги, затяжка сюжета .... Дальше прослушивать смысл теряется. )))
Чтецу поклон за терпение и качество.
Нужно курить то-же что и автор, чтобы слушалось. Но в подписке не предусмотрено )))
Деревенская проза с претензией на шукшин-стайл с почасовым описанием событий и тупейшими диалогами. никакого прогрессорства. Мусорная книга.
Повествование неспешное, много мелких деталей, пока не понятно в чем интрига. Может быть во второй книге станет закручиваться сюжет. Чтец приятный.
Повествование неспешное, много мелких деталей, пока не понятно в чем интрига. Может быть во второй книге станет закручиваться сюжет. Чтец приятный.
гроб залезла? – без перехода, моментально озверев, заорал Звениконь на Степаниду. – Ты кого дурой старой назвал, Лукич?
пальцем себя по лбу. – Головой думай. По-твоему, Федя тебе кто? – Друг, – не раздумывая, ответил Бородин. Девчонки захихикали. – Это понятно. Фёдор не кран, чтобы в одиночку парты тягать, ясно тебе? – Что? – Санёк задумался, когда же до него дошло, покачал головой и подтвердил. – Ну да, парты тяжёлые. Один не осилит. Тогда стулья надо ставить, – уверенно заявил Бородин.
располагались младшие классы. В начальной школе царил
, маленькая пачка чёрного чая, больше похожего на серую траву. Неплохая добыча. Сегодня перетопчусь, а завтра прогуляюсь в магазин. Живём, Саныч. Живот заурчал, недовольный моим «перетопчусь», откровенно намекая, что пора бы и честь знать,