Book duration 14 h. 41 min.
2019 year
Горюч камень Алатырь
About the book
Ссыльный студент-медик Михаил Иверзнев безответно влюблен в фельдшерицу заводской больницы – каторжанку Устинью. На заводе грянул бунт, Устинья бежала – а вместе с ней ее муж и дети. След беглецов затерялся…Неужели они погибли в зимней тайге?.. Вспышка дифтерита на заводе отвлекает доктора Иверзнева от тяжелых мыслей. Рискуя жизнью, он спасает о страшной болезни дочь начальника завода. Юная Наташа с каждым днем все крепче влюбляется в своего спасителя. Но лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Давно не читала таких замечательных книг. Рада, что познакомилась с таким замечательным автором. Прочитала сразу всю серию 5 книг. Очень интересный сюжет. С нетерпением открывала новую книгу, прочитав предыдущую.
Пятая книга из серии, начало заставило поволноваться, и ходить с вопросом "да как такое могло случиться". Но потому всё наладилось, люди с шаткой психикой, не паникуйте сразу))
Все герои родные и с одной стороны хотелось узнать, чем же дело закончится, а с другой - не хотелось с ними прощаться.
Эта серия книг понравилась больше, чем про трех сестер, ибо оторваться было невозможно.
Анастасия Туманова пишет очень интересно.
Где-то проскакивает небольшой самоповтор, но это не сильно портит повествование.
Заечательное окончание саги. Читала на. Одном дыхании. Стараюсь прочесть все книги этого автора. Литературный язык выше всяких похвал.
замечательная книга. весь сюжет держит читателя в напряжении. а неожиданный финал станет приятным сюрпризом для всех поклонников романа
Прослушала все пять книг серии , с каждым героем книги я проживала его жизнь, каждый из них по своему сильный,Ефим и Антип,хоть и не родные братья,поразили своей духовной близостью.К чтице нужно привыкать.
Закатов некоторое время ещё докуривал папиросу, глядя в окно, на дождь. Лицо штабс-капитана, – некрасивое, тёмное от загара, перерезанное шрамом, полученным в последнюю Крымскую кампанию, – казалось безразличным и даже слегка сонным. Однако, мозг Закатова работал бешено, торопясь оценить масштабы сделанной глупости. Папироса не помогла: глупость не убавилась в размерах.
, есть! – язвительно перебила она. – В Петербурге! А не здесь, в этой вашей каторжной дыре
месяца назад я носил кандалы на Акатуе! – Полагаю, что здесь, в Сибири, возможно многое из того, что не мыслится в России, – усмехнулся Михаил. – Судите сами: до Иркутска – четыреста вёрст. Вокруг – каторжные поселения, захолустье, никакого общества. Молодых людей мало, вернее – их вовсе нет. На вечерах обычно присутствует с десяток девиц из здешних порядочных семей… ну и мы с Васильем Петровичем! Так Лазарев ещё и женат, следовательно – для дела не пригоден! А я… Меня, признаться,
этим занимается её собственная
Кажется, что стихи Стрежинский ей читал… – Стихи! Как же! – хваталась
Reviews, 6 reviews6