«Если я эту привычку пьянствовать брошу, ее кто-нибудь поднимет и вряд ли рад этому будет!»
«Если я эту привычку пьянствовать брошу, ее кто-нибудь поднимет и вряд ли рад этому будет!»
Грустить никому не хотелось, но судя по серьезности объекта моих воздыханий, радости мне в тот день не полагалось.
Грустить никому не хотелось, но судя по серьезности объекта моих воздыханий, радости мне в тот день не полагалось.
Продолжая бояться летального исхода, моя впечатлительная натура нарисовала картину, в которой врата ада потихоньку открываются, и я уже чувствую «жупел» (запах горящей серы).
Продолжая бояться летального исхода, моя впечатлительная натура нарисовала картину, в которой врата ада потихоньку открываются, и я уже чувствую «жупел» (запах горящей серы).
Пятый день ознаменовал себя, как «жупел» или говоря по-французски «parfums des lenfer» (адский парфюм).
Пятый день ознаменовал себя, как «жупел» или говоря по-французски «parfums des lenfer» (адский парфюм).
В мгновение ока, вернулась логика и рассудок, притащив с собой остатки здравого смысла. Кровь прилила к голове, руки вспотели! Я понял насколько глупо и нелепо выгляжу. На что я надеялся? Что при виде пачки долларов она согласится и тут же побежит паковать чемоданы?
В мгновение ока, вернулась логика и рассудок, притащив с собой остатки здравого смысла. Кровь прилила к голове, руки вспотели! Я понял насколько глупо и нелепо выгляжу. На что я надеялся? Что при виде пачки долларов она согласится и тут же побежит паковать чемоданы?
Мне показалось, что я ступил на палубу какого-то неведомого мне судна, которое только что отошло от берега. Палуба ходит под ногами, и я боюсь потерять равновесие, но эйфория от познания неведомого сильнее. Она толкает меня вперед к неизведанным землям и ощущениям.
Мне показалось, что я ступил на палубу какого-то неведомого мне судна, которое только что отошло от берега. Палуба ходит под ногами, и я боюсь потерять равновесие, но эйфория от познания неведомого сильнее. Она толкает меня вперед к неизведанным землям и ощущениям.