Таков подход (иногда автор как бы намеренно вводит себя в это русло, в единообразие метода). Но почти каждый очерк, – внутри, – расширяется: сквозь и через «общественную деятельность» мы начинаем видеть «душевную ткань» человека, как ядро. Или же автор ищет какую-то одну, главную, всеопределяющую черту личности – и находит ее.
Повторяю, книга, подобно всем органическим книгам, – не ровна: очерки разномерны и разноценны. Но в каждом, – так или иначе, – отразилась и личность, и общественность. Их «полярность» и вопрос о каком-то необходимом синтезе между ними, – уже понимал Спасович; но этот бездонно-глубокий и важный вопрос был ему не по силам, а, главное, – был не по времени… К Спасовичу я, впрочем, вернусь, пока же – несколько слов о Пассовере.