Навигаторы. Смотрительница

Асум отыскал помещение, где находились в анабиозе имориаты, мы разбудили парочку, притащив лампы с ультрафиолетом, найденные ближайшем жилом отсеке, и направив их на пострадавших.

– Как же у вас на борту появилась Халлисса? – спросил я.

– Мы наткнулись на вмороженные в метановый лёд астероида яйца. Извлекли их и попробовали оживить. Три яйца уже было не спасти, а вот одно – вполне. – Имориат горделиво посмотрел на нас. – Из яйца вылупилась девочка-гуманоид, которая выросла за три месяца до того размера и вида, в каком она встретила вас. А затем началась гормональная перестройка, особь достигла половой зрелости. И превратилась в миору – так мы назвали её вид. На древне-иморском – божественная. Сначала божественная съела весь теплокровный обслуживающий персонал, потом попробовала одного из нас…

– Мы можем уничтожить корабль вместе с ней и её кладкой, – предложила Линн. – А вас отправить на родную планету.

– Нет, нет, что, вы! – воскликнул учёный, потрясывая жёлтыми почками. От мощной дозы ультрафиолета у него, похоже, начался вегетативный период. – Она же уникальна! Быть может, во всей вселенной она такая единственная, может, её мира давно не существует, а вы хотите её уничтожить! Мы попробуем с ней договориться…

Утром, придя на тренировку, я застал в зале всех обитателей маяка, кроме Ролли – он оставался в амниотической капсуле. Сращивание костей рук и ног – длительная процедура. Горрит и Бонир сидели на матах, наблюдая за теми, кто находился в центре тренировочного зала, и тихонько переговаривались. Я показал две новые стойки Одалинн – разминочный комплекс она давно одолела, затем посмотрел, как Кинира делает эту же самую разминку. Тут тоже уже давно нечего было поправлять. А вот Нарино разминка до сих пор не давалась. Растяжка оставляла желать лучшего. Я повернулся к скаривитянину и потянулся к тренировочным клинкам – на меня смотрела улыбающаяся Халлисса. Почему-то никто не бежал, находившиеся в зале заливисто смеялись. Я ухмыльнулся.

– Поиграем в прятки, метаморф? – спросил я. – Считаю до десяти, кто не спрятался, я не виноват. Раз, два…

Нарино приняло истинный вид, побледнело и попыталось оправдаться:

– Ну чего ты, Рэн, это же шутка…

– Три…

Нарино развернулось и бросилось бежать.

– …десять, – сказал я, выходя из спортивного зала и всё ещё держа в руках тренировочные клинки.

Позади меня заливались смехом Кинира и Линн.

Глава 5

Линн

– Нет, нет, нет и нет! Господин Биости, ваше предложение неприемлемо! Вот зачем, скажите, зачем мне этот дополнительный модуль противоастероидной защиты? Он нам нужен, как нупсам скафандр. Пользы для маяка никакой, а стоит, как планетоид с фаридием! – я ходила вдоль голограмм, демонстрирующих основные узлы будущей защиты маяка. Меня страшно раздражал этот оружейный воротила, развалившийся на моём диване.

– Милочка, – самодовольно вещал он, не замечая моего злого взгляда, – такой милой крошке, как ты, ни к чему разбираться во всех этих железках, – он махнул рукой на голограммы, – такие взрослые дяди, как я, уже всё за тебя сделали, тебе только надо оплатить.

Я в который раз посмотрела на Дваша. Тот был мрачнее вантийской туманности. Этот Биости, как и два предыдущих торговца оружием и защитными комплексами, навязывал мне ненужные детали и устройства, расхваливал свой исключительный софт для него. Программное обеспечение первого продавца я сломала за десять минут, второго – за три. Эти гении программирования даже не потрудились сменить типовые коды. Дваш, глядя на всё это, хмурился, но молчал.

– Я подумаю, господин Биости, о своём решении сообщу, – ответила я, развернулась и покинула кают-компанию.

Пускай Дваш сам разбирается с этим оружейным бароном и его обманутыми ожиданиями. Предлагаемые мне комплексы я могла бы приобрести, только зачем переплачивать за ненужное? Около входа в сад меня догнал зверолюд:

– Линн, прости, я не знал, что ты так хорошо разбираешься в технике.

Я развернулась и едко поинтересовалась:

– И это значит, что мне можно подсунуть что попало?

– Нет, я и не думал советовать плохое. Эти… эти ребята в своём деле не плохи и… – он секунду помолчал, – я тебя почти не знаю и не знаю твоих требований, мы мало времени потратили на подготовку, и я подбирал защиту исходя из исходных данных.

Моя злость испарилась, стало бесконечно стыдно. Задание дала, но критерии обозначила только пограничные. Он был прав, я практически не внесла детальных требований. С теми параметрами, которые я задала, он мог бы подобрать новый утилизатор и был бы прав. Защита есть? Есть! Если неправильно установишь, так шибанёт током – волосы дыбом встанут. Да и стрелять может неплохо – объедками из столовой или жжёной резиной. Опять же – из-за неправильной установки или эксплуатации. Захотелось постучаться головой о переборку коридора.

– Пойдём в сад. – Предложила я. – Хочу показать тебе несколько головидео. Посмотри их внимательно. – Затем, обратившись к искину, я попросила: – Асум, покажи парочку из директории «Выбывшие».

Я знала, что покажет мой добросовестный искин. Эти головидео мы разбирали на уроках выживания. Да… выживать иногда приходится не только на планетах, но и на заброшенных станциях, погибших маяках… Асум показал Двашу моменты гибели маяков при нападении пиратов, моменты осмотров давно погибших маяков, там были очень впечатляющие кадры, например, с останками членов команды в трюме или центре управления, или… с останками детей.

– Я понял, Линн, – сказал Дваш. – Могу предложить ещё одного торговца оружием. Он, то есть она разработчик, производитель, программер, установщик и настройщик. У неё штучный товар. Но она малоизвестна и рекомендаций предоставить не может. При этом цена её разработок может сравниться со стоимостью готового оборудования от известного производителя.

Я отреагировала немедленно:

– Приглашай. Отказаться всегда сможем.

***

Шлюз открылся, и я увидела, как в коридор третьего кольца маяка входят три существа. На первый взгляд, да и на второй тоже, было не ясно, гуманоиды они или нет. Накаченные мужчины с терракотовой кожей сопровождали хрупкую женщину с кожей оливкового цвета в светлом пышном платье, которое можно было бы сравнить с распустившиеся цветком. Казалось, юбки платья вот-вот разлетятся и обнажат стройные ноги. Потрясающее в своей красоте колье обвивало шею прибывшей. Чёрные, отливавшие зеленью волосы, были собраны в затейливую причёску. Оранжевые глаза внимательно осматривали нас. Красивый хрупкий цветок. Глядя на неё, я задумалась о том, что мои собственные волосы собраны в простецкий хвостик и вообще, я встречаю гостей в видавшем виды комбинезоне. Я тихонько вздохнула… Давно пора было начать выходить к ужину при параде – и свои наряды выгуливать и частым гостям оказывать честь. А если ещё и Рэну это понравилось бы – вот бы я была счастлива… Я покосилась на своего элефина: он, чуть нахмурившись, рассматривал прибывших. Женщина и её сопровождающие остановились передо мной. Кинира приблизилась ко мне почти вплотную. Ролли как бы невзначай сменил позу. Она осталась такой же расслабленной, что и раньше, но сейчас одна рука лежала у него на рукоятке бластера, а вторая была заведена за спину, в кулаке он сжимал какой-то предмет. Как и всегда на такие встречи, я надела свой перстень. Под перчатку. И поэтому знала: прибывшая сейчас протянет мне руку. И действительно, темноволосая красавица протянула мне свою хрупкую ладонь.

– Лилоуса Шипса, – представилась она.

Я почувствовала, как совсем рядом, чуть позади меня, чуть двинулся Рэн. Почувствовала, что если сейчас распрямлю плечи и подниму подбородок, то коснусь затылком его губ. Он обовьёт меня за талию и подтянет к себе поближе, прикоснётся губами к шее…

Ой, а почему все недоуменно смотрят на меня?

Дырявая червоточина! Моя гостья всё ещё стояла с протянутой для пожатия ладонью, а её чёрно-зелёная бровь поднималась всё выше и выше от удивления. Я улыбнулась и, пожав её руку, тоже представилась:

– Одалинн нье' Шатроф. Добро пожаловать на маяк номер семьдесят тысяч семь.

Разработки госпожи Шипсы мне понравились. В них не было ничего лишнего, но при этом они содержали пару новшеств, которые основные разработчики только запускали в производство. Программное обеспечение меня тоже устроило. Я выторговала у Лилоусы право вносить изменения в софт, если соглашусь информировать ту о дырах в безопасности системы. Контракт на приобретение, монтаж и отладку защиты и вооружения мы подписали уже перед ужином.

В следующую неделю на маяке было много посторонних. Все куда-то ходили, переговаривались, сверялись с планшетами. Роботы таскали ящики с оборудованием из трюма к шлюзам и в центр управления. Я не могла позволить неизвестно кому ковыряться в настройках станции, пусть даже этот неизвестный был вполне симпатичной, общительной цветнийкой. Мы нашли общий язык и вместе устанавливали управляющий модуль главного орудия в центре управления. Валяясь на спине под пультом управления, госпожа Шипса комментировала свои действия:

– Вот, смотри, Линн, – показывала она на пучок разноцветных проводов, висящих над нами, – если я поставлю эту перемычку сюда, – она показала на жёлтый и оранжевый провода, – то это ускорит быстродействие плазменной пушки на восемь сотых секунды.

Я хмыкнула и показала на оранжевый, коричневый и салатовый провода:

– Если твою перемычку поставить сюда и сюда, то ускорим на три десятых.

– Да… Но будут греться второй и третий контуры, – недолго поразмышляв, ответила Шипса.

– А… – я легко махнула рукой. – Ставь, прицеплю дополнительное охлаждение!

Шипса лично командовала установкой системы защиты и вооружения на внешней обшивке маяка. Затем она произвела настройку, изредка спрашивая меня, где установить для удобства дублирующие панели управления. На случай, если центральная будет по каким-то причинам недоступна. Я заметила небольшую странность: Шипса всегда надевала своё колье. Даже под скафандр для выхода в космос. Впрочем, подумала я, мы все со своими привычками – почему их не может быть у госпожи Шипсы?

Вечером мы решили устроить небольшую вечеринку по поводу окончания работ и успешного испытания щитов и вооружения. Оружие испытывали на метеоритах, которые иногда виднелись на других концах червоточин. Главный калибр работал на заданной мощности, с заявленными параметрами скорости выстрелов. Щиты испытал Горрит – на катере имелось вооружение. Конечно, и без включённых щитов такое оружие значительно повредить маяк не смогло бы, но, увидев, как заряды главной пушки катера просто рассеиваются голубоватыми всполохами на щите, я была удовлетворена. И я очень надеялась, что щиты, работающие на полную мощность, маяку никогда не придётся использовать.

***

К ужину я сменила свой обычный комбинезон на длинное струящееся по фигуре платье изумрудного цвета с длинными рукавами и глубоким декольте. Жаль, но к нему у меня не нашлось подходящего украшения. Надо было бы поискать в сети работы того мастера, что сделал броши-стрекозы. Я давно не следила за его работами. Волосы я укладывать не стала. Распустила, подвила концы и одну прядь, спускавшуюся к лицу, заколола над ухом.  Макияж я сделала лёгкий – немного подвела глаза и прошлась по губам блеском. На ноги надела босоножки.

– Пора! – сообщила я своему отражению в зеркале.

– Решила всех мужиков маяка свести с ума? – ехидно спросил Асум.

Я показала ему язык и ответила с лёгким вздохом:

– Нет… только одного.

С бокалом элейского вина в руке я ходила между гостями и служащими маяка. Все они приоделись. На небольшую вечеринку пришёл даже обычно замкнутый Горрит. Дваш и Ижрек пришли в парадных мундирах. Кинира оделась в своей излюбленной манере: светлая блузка, тёмный корсет, брюки заправлены в высокие сапоги на каблуке. Удивило Нарино. Оно оделось как мужчина. Госпожа Шипса сегодня была в платье, низ которого казался похож на нераскрывшийся бутон нежно-розового цвета.

Потрясающие у неё все же туалеты. Из чего цветнийцы их шьют? Или, может, они, как имориаты, одежду выращивают?

Рэн… Каждый раз, когда я смотрела на него, моё сердце билось чаще. В этот вечер он тоже решил сменить привычный комбинезон медицинской службы маяка на тёмные брюки и светлую рубашку. Свои уже сильно отросшие волосы он зачесал назад. Такая причёска открывала его шрам, но совершенно не портила его внешность.

– Линн, – Дваш поднёс мою руку к своим губам и поцеловал кончики пальцев, – ты потрясающе выглядишь. – Своим хвостом он чуть задел мою лодыжку. Я предпочла не заметить этого, чуть наклонила голову и вежливо улыбнулась ему.

В конце вечера, когда члены экипажа и последний гость покинули кают-компанию, я скинула туфли, приподняла подол платья, покрутила сначала одной ступнёй, потом другой и закатила глаза от блаженства… и тут же вздрогнула, услышав хриплый голос:

– Помочь?

Дваш стоял, опёршись спиной о стену, сложив руки на груди, и рассматривал меня.

– Спасибо, Бонир, контрастный душ тоже поможет расслабиться, – ответила я ему и повернулась к панели управления, чтобы вызвать роботов-уборщиков и они навели тут порядок.

Дваш молча шёл рядом, провожая меня до моего отсека. Я тоже молчала и досадовала, спрашивать, что ему надо, мне совсем не хотелось. И так было понятно. Дойдя до своего отсека, я попрощалась с ним:

– Доброй ночи, Дваш.

Но тот неожиданно загородил собой вход в мой отсек.

– И чем я тебя не устраиваю, Линн? – спросил он.

Я молча окинула Дваша взглядом. Привлекателен, не дурак, я ему нравлюсь… но…

– У меня есть мужчина, – ответила я.

Дваш не собирался сдаваться, он хмыкнул и показательно оглянулся по сторонам.

– Ну и где же он? Почему такую потрясающую девушку оставил одну?

На секунду я подумала, что он-то как раз совсем рядом – в соседней каюте. Но тут же я осознала, что он так же и бесконечно далёк от меня.

– Он далеко, – негромко проговорила я, надеясь, что Дваша устроит такой ответ. Но мои ожидания не оправдались.

– Он придурок, – заявил Дваш, пытаясь приобнять меня, и продолжил: – Я бы тебя украл и спрятал от всех, ты же постоянно на виду, постоянно рискуешь собой, такая привлекательная как в своём комбинезоне, так и в платье. Любой будет желать увести тебя у него. Я не собираюсь отступаться. Он неизвестно где, я же рядом и могу тебя защитить, согреть, помочь тебе.

Дваш уже просто держал меня, не выпуская, его речь стала совсем жаркой. Я упёрлась ладонями ему в грудь и вскрикнула:

– Нет, Дваш!

– Отпусти смотрительницу, Бонир, – раздался рядом тихий холодный голос.

Я мысленно вздохнула от облегчения. Но Дваш не отступил.

– Иди куда шёл, элефин, не видишь, ты нам мешаешь. –Бросил он Рэну. – Я ухаживаю за госпожой.

– Разве госпожа желает твоих ухаживаний? – насмешливо спросил Рэн и шагнул к нам.

Неужели они сейчас подерутся?! Дваш, тяжело дыша, опустил руки, и я, высвободившись из его объятий, развернулась к Рэну.

– Ты что-то хотел, Арэниэль? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие.

– Поговорить насчёт защиты маяка, – ответил он.

Я быстро набрала код и, когда дверь в мой отсек открылась, показала рукой на помещение и пригласила его войти:

– Проходи, Рэн.

Тут же я услышала похабное замечание Дваша:

– А… малышка-смотрительница совсем не недотрога… может, и мне шрам на роже заиметь, чтобы меня пустили в спальню?

Кровь бросилась мне в лицо. Да как он посмел! Если ему отказали, то надо думать обо мне всякие гадости?!

– Иди к себе, Дваш. Если позволишь себе бросить ещё хоть слово в мой адрес, я вызову Киниру и Ролли и они проводят тебя до твоего отсека, – жёстко отчеканила я.

– Иди проспись, серый, и приходи завтра за антипохмельным в медотсек, – в Рэна будто вселился злой демон. Он решил позлить Дваша! Да что это на него нашло?

На секунду мне показалось, что Дваш сейчас бросится на Рэна, но тот лишь скрипнул зубами, развернулся и пошёл прочь.

– Великая точка начала, я даже не поняла, что он пьян!

– Солдат учат быть собранными в любой ситуации, и даже в таком состоянии он может многим дать отпор, – пожал плечами Рэн.

Я вошла в отсек, бросила у кровати туфли и упала в удобное кресло рядом с панорамным иллюминатором, жестом показывая Рэну занять соседнее. Я молча посмотрела на него. Он уже успел переодеться в мягкие штаны и футболку, а его волосы растрепались. Мне захотелось зарыться в них руками, сидя на его коленях. Да что это со мной?! Арэниэль, не дождавшись от меня вопроса, начал сам:

– Линн, мне не нравится Лилоуса. Она очень напряжена, хотя все работы закончены и испытания прошли успешно. Она словно ждёт чего-то. Чего-то неприятного.

– Почему ты так решил? – спросила я, стараясь не коситься на его серьгу в ухе.

Мне было ясно, что эмоции цветнийки ему помог распознать камень. Но я не собиралась облегчать ему задачу, поверив на слово.

– Она весь вечер теребила своё нелепое колье, постоянно проверяла коммуникатор, нервозно поправляла юбки платья, – отрапортовал Рэн. Я мысленно поаплодировала. Подготовился к разговору… – У меня есть предчувствие, что нас ждут неприятности. Линн, ты уверена, что оборудование, установленное госпожой Шипсой, не подведёт в нужный момент? – обеспокоено спросил он.

Я кивнула.

– Уверена, я ежедневно всё перепроверяла. Взрывные устройства отсутствуют, большая часть команд переведена в режим ручного управления на мой коммуникатор. А управление с моего коммуникатора не так просто перехватить. Каких-то сигналов, направленных в космическое пространство, установленное оборудование не передаёт. Стопроцентной уверенности в безопасности нет, но и мы не так просты.

И всё же я задумалась над его словами. Колье действительно всё время было на цветнийке. И я была уверена: дело в этом безвкусном украшении.

– В навигаторской школе нас учили не игнорировать предчувствия. Однажды это спасло нас на практике по выживанию. Доброй ночи, Рэн, Асум передаст инструкции.

Когда дверь за главой медицинской службы закрылась, я заблокировала её и распорядилась:

– Асум, передай всем членам команды, кроме Дваша, чтобы заблокировали отсеки изнутри. Также передай им коды доступа в специальный отсек шкафа для одежды, там лежит новая экспериментальная лёгкая броня. Спать ложимся в ней. У каждого под кроватью есть технологический люк. Пускай проверят, чтобы он легко открывался. Гостей и Дваша заблокировать и без моей команды не выпускать.

Я очень, очень, очень надеялась, что Шипса была нервозна по причинам, не касающимся меня и моего маяка. Но мои ожидания не оправдались. Около четырёх утра меня разбудил Асум.

– Линн, Линн, вставай, на борту посторонние, – без лишней болтовни заявил он.

– Какое замечательное пробуждение, – саркастически заметила я. – И как же так получилось?

– Прости, Линн, – виновато ответил искин. – У меня только одно предположение: кто-то отключил сенсоры дальнего и ближнего обнаружения.

– Шипса, – зло прошипела я.

Какой же я была самонадеянной, говоря Рэну, что весь основной контроль идёт через мой коммуникатор! Ведь сенсоры мы не устанавливали, они шли в типовой комплектации маяка, а я проверяла только вновь установленные датчики и устройства. Выходит, Шипса подключилась к установленным до её визита устройствам. – Сколько нападающих, где они сейчас, каковы их защита и вооружение?

– Только что вышли из шлюза, лёгкие скафандры, из вооружения – бластеры и холодное оружие: ножи, клинки, рапиры, – отчитался Асум.

– Дырявая червоточина, они уже на маяке! Блокируй все коридоры, пусть путь до центра управления будет максимально затруднён. Как только они начнут взламывать тебя, сообщи, – распорядилась я и нырнула в технологический люк под кроватью.

Через двадцать минут мы сидели в трюме и обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Двадцать гуманоидов, вооружены бластерами и холодным оружием, пытаются добраться до меня, – отрапортовал Асум.

Я ухмыльнулась:

– Пусть попробуют!

Вся система, все файлы при одном только подозрении на взлом копировались на мой коммуникатор, а если мне грозила опасность, файлы стирались. Резервная копия раз в месяц отправлялась на маяк номер пять.

– Линн, они добрались до кают-компании и разгромили её, – сообщил Асум.

Я сжала кулаки. Моя кают-кампания просуществовала всего три недели! Всего три!

– Есть идеи? – спросила я своих домочадцев.

– Это Шипса их на нас навела, – заявил Ролли.

Мы согласно кивнули, только это не объясняло нам, что делать дальше. Все вопросительно посмотрели на меня.

– Ну, знаете ли, тут одна телохранительница и бывшая гладиаторша, один военный, нанятый для охраны маяка, элефин, чемпион родного мира по боям на клинках, горт, отличный пилот, и два совершенно далёких от военных дел гуманоида, – я показала на себя и Нарино, – и вы не состоянии предложить хотя бы примитивный план действий?

– Можно откачать весь воздух, – предложил Асум. – Ваши костюмы предполагают автономное снабжение воздухом своего носителя. Недостатком плана служит гибель госпожи Шипсы, господина Дваша, сопровождающих цветники и полное уничтожение оранжереи маяка.

– Неприемлемо! – заявила я.

– Может, мне воспользоваться расовыми способностями? – предложило Нарино. Все заинтересованно посмотрели на метаморфа.

– И? – протянула Кинира и, не дождавшись ответа, уточнила: – Как мы их будем использовать? Твои способности.

Нарино пожало плечами:

– А… не знаю… моё дело предложить.

Я закатила глаза. Дырявая червоточина! Вот это военный совет! Хотелось и смеяться, и плакать.

Своим предложением меня удивил Рэн.

– Линн, ты же гений в технике, может, сможешь настроить ботов удалённо на воинственный лад? – спросил он. – Пусть они, например, степлерами прибьют нападающих к полу или обольют тавинской кислотой или…

Я перебила его:

– Я поняла, Рэн. Думаю, пару фокусов я смогу придумать, но таким образом мы выведем из строя максимум треть нападающих.

– Можно разделиться на группы, и перед нашим нападением боты проведут отвлекающие манёвры. Используем эффект неожиданности: быстро нанесли урон, быстро исчезли в технологических коридорах, не дожидаясь подкрепления со стороны нападающих, – предложил Ижрек и уточнил: – Я ведь правильно понимаю, что практически из всех помещений маяка есть выход в технологические коридоры?

Я кивнула и, не скрываясь, облегчённо выдохнула. Ну вот, мозги заработали. Уже похоже на план.

– Асум, что происходит на маяке? – спросила я.

– Они пытаются взломать отсеки Шипсы, они целенаправленно отправились туда, видимо, оттуда идёт какой-то сигнал, который я уловить не в состоянии, – отчитался искин и, чуть помедлив, добавил: – Главарь разозлился из-за того, что они не могут добраться до Шипсы, у тебя теперь нет кухни, Одалинн.

Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. Я так и не угостила своей пиццей домочадцев.

На группы нас разделила Кинира:

– Я с метаморфиком, Линн с Рэном, Дэрри с Ролли.

Мы молча кивнули, Рэн раздал инъекторы.

– На случай, если не на всех подействует парализатор. Там слабо действующий нейротоксин, не убьёт и позволит взять пленника, – инструктировал нас Арэниэль. – Ампула уже заряжена, но предохранителя, как у оружия, нет, так что аккуратнее, палец на кнопке не держите.

– Когда это ты успел так подготовиться? – удивилось такой предусмотрительности Нарино.

– Мне не понравилось поведение цветнийки, и я в первый же день дополнил походную аптечку, – спокойно ответил Рэн.

– А слабительного у тебя там нет? – ехидно улыбнувшись, поинтересовалось Нарино.

– Для одного метаморфа, задолжавшего мне за шутку с Халлиссой, найду, – невозмутимо отозвался мой элефин.

Мы с Рэном двинулись по технологическим коридорам в сторону кают-компании. По данным искина, там находилась группа из пяти нападающих. Я дала команду ботам. Так как помещение оказалось основательно разрушено, то не было ничего подозрительного в том, что явились уборщики. Никто из нападавших не удивился, что боты несут какие-то материалы, на них просто не обратили внимания. Уборщики развернули эластичную плёнку и двинулись к нападающим. Трое из них стояли близко друг к другу и переговаривались.

– Команда засела в технологических переходах, – поделился мнением один.

– Да они, гарантирую, торчат в трюме, – возразил второй.

– Дранкзовы железки! – ругнулся третий, когда обнаружил, что плёнкой боты обмотали его ноги. – Как можно нас спутать с хламом, разбросанным тут?

Два оставшихся чужака ринулись помогать своим товарищам освобождаться из плёнки. Это сопровождалось пыхтением и негромким матом.

– Пора, – тихо шепнул мне на ухо Рэн. Мы выскользнули из технологического коридора и, неслышно ступая (хорошо, что экспериментальная броня это позволяла), подобрались к незадачливым врагам. Вдруг вдалеке послышался топот ног и выстрелы. Я похолодела. Те двое, что помогали запутавшимся в плёнке товарищам, начали разворачиваться в сторону двери. Прятаться обратно за технологическим люком было уже поздно.

– Коли нейротоксин, Линн, – негромко скомандовал Рэн, а сам на безумной скорости метнулся к самому дальнему врагу.

Я бросилась к ближайшему захватчику и ткнула инъектором предположительно в шею. Разбираться было некогда. Щелчок – и новая ампула встала в гнездо инъектора. Я чуть развернулась – один из нападавших уже почти выбрался из плёнки и тянулся к поясу, на котором висел бластер – со всей мочи ребром ладони ударила по этой тянущейся к смерти в белом пластике руке, с размаху ткнула инъектором нападающему в плечо, но просчиталась – под одеждой оказалась какая-то защита. Мой первый противник уже заваливался на бок, закатив глаза, а вот второй неприятно ощерился и попытался схватить меня за руку. Я зарычала, бросила инъенктор, выбросила руку в сторону лица мерзкого громилы, ткнула растопыренными пальцами во все три глаза противника, ещё и пнула его в коленную чашечку. Я не ожидала эффекта, это всё-таки был подготовленный профессиональный убийца, но мне очень хотелось выпустить наружу свою злость. Злость на себя за то, что пустила на маяк Шипсу, злость из-за страха за свой маяк, за себя, за команду, злость на то, что эти вандалы громили и до сих пор продолжали громить мой дом. Всё это вихрем пронеслось в моей голове, а мой удар, как оказалось, достиг цели. Противник взвизгнул фальцетом и попытался отступить от меня. Он снова потянулся к бластеру.

Хочешь успеть схватить оружие?! Не выйдет!

Я снова стукнула его в коленную чашечку. В другую. Пока противник пытался удержать равновесие, я осмотрелась: Рэн уложил ещё одного и теперь сражался на клинках с последним. Раздался противный влажный звук, и его противник упал. Совсем близко прозвучали выстрелы.

– Уходим, Линн, – резко бросил Рэн и, подойдя, свернул голову моему противнику. Послышался громкий хруст, и нападающих стало на одного меньше. Рэн подхватил того, кого я угостила нейротоксином, и мы ринулись к технологическому коридору.

Пыхтя, мы тащили своего языка по сети технических коридоров к трюму. Это оказался очень плотный мужчина неизвестной мне расы. Типичный гуманоид с ярко красной кожей и жёлтыми, без белков и зрачков, глазами.

Маяки типовые, и я даже не сомневалась, что у нападающих есть схема технологических путей, но коды доступа в них я уже давно сделала трудноподбираемыми, да ещё они менялись каждые тридцать дней.

Я молила Великую точку начала, чтобы все мои друзья оказались в порядке. Ввалившись в трюм, мы выдохнули и связали пленника – скоро препарат прекратит своё действие, и мы сможем допросить его. Появились Ижрек и Горрит. У последнего на левой голове была рассечена бровь. А у второй головы окровавлен рот. У зверолюда видимых повреждений не имелось.

– Хорошие костюмы у вигов, – указал Ижрек он на свою броню, – выдержал прямое попадание бластера. – Я охнула. А Ролли продолжил: – Линн, если снова надо будет разбиваться на пары, я хочу быть вместе с двухголовым.

Я заинтересованно посмотрела на Горрита, которому Рэн обрабатывал рану.

– Да? И почему же? – решила спросить я, чувствуя, что это будет интересный рассказ. Что такого могло произойти за последний час, что Ижрек выбрал себе в напарники этого молчаливого, спокойного негуманоида?

– Когда заряд бластера на несколько секунд вырубил меня, он оборонялся от семерых один. И когда один из нападавших попытался схватить его за одну шею, другая голова вцепилась нападающему в ухо зубами и оторвала его!

Я в ступоре снова посмотрела на Горрита. Вот это тихоня! Рэн, прислушивающийся к нашему разговору, хмыкнул и похлопал Горрита по плечу. Время шло, Кинира и Нарино задерживались. Я нервно ходила по трюму.

– Асум, ну где они?

– Нарино ранено, Кинира его тащит, идут медленно, – сообщил искин, – придут через другой вход, в тот, который выбрали по плану, не смогли попасть.

Через десять минут дверь в технологический коридор открылась и в трюм ввалилась наша последняя двойка. Мы бросились помогать. Кинира была вся в крови, на ноге Нарино от бедра до икры красовался длинный порез. Его было видно сквозь расползшиеся края бронекостюма.

– Как? – потрясённо спросила я. – Костюм же выдерживает попадание бластера?!

– Но не выдерживает лезвия с кромкой тинзания, – пробурчала Кинира. Она уселась на пол и прислонилась к стене. – Очень редкая штука и стоит как ресурсная планета.

Я сделала себе мысленную заметку узнать, что из себя представляет тинзаний.

– Подведём итог вылазки, – сказала я. – У нас с Рэном, – на секунду в груди потеплело, и я посмаковала это «у нас», как же приятно было это произносить, – минус четыре. Трое убиты, четвёртый тут, для допроса, – кивнула я на связанного.

– У нас трое, – отчитался Ижрек и уточнил: – Это безвозвратные потери у нападающих.

– Два безвозвратных, – ядовито сообщила Кинира, – и было бы ещё двое, если бы не некоторые, – она хмуро посмотрела на Нарино, которому Рэн оказывал медицинскую помощь.

– Ну Кинирочка, ну я уже столько раз извинилось! Ну плохо мне стало… Я… я никогда не видело оторванных ушей! Это ж какая зверюга такое могла сотворить?! – оправдывалось бледное Нарино.

Мы затряслись от смеха, даже Горрит обоими руками закрывал рты своих голов, но смех всё равно прорывался сквозь его пальцы.

Ижрек – тот вообще катался по полу в беззвучном припадке неконтролируемого смеха и кусал свою руку, чтобы не хохотать во всё горло. Я, сидя, обняла свои колени, уткнулась в них и мелко тряслась, рядом кто-то тоже сотрясался в смехе. Я повернула мокрое от слёз лицо – рядом беззвучно смеялся Рэн. Я заворожённо смотрела на него. Его лицо стало таким мальчишеским, таким беззаботным, исчезла складочка между бровями, на несколько секунд он снова стал тем Рэном, который отчаянно флиртовал со мной на маскараде.

– А… Что происходит? – этот невинный вопрос Киниры нас добил. И мы ещё минут двадцать не могли объяснить телохранительнице и Нарино, что зверюга, которая оторвала ухо нападавшему, – наш тихоня-горт.