Глава 7. Королева Мрака
Лерос без дальнейших вопросов пропускает нас в покои нового короля. В приёмной комнате, однако, уже собрались люди.
Регент. А также Ангир, Правый и Левый министры, Иор и Легсит, управляющий дворцовыми службами, начальник гвардии и даже человек, которого я узнаю как шеф-повара. Мгновение я сомневаюсь, на каком основании мы тут находимся ‒ кроме нашего с Амрисом любопытства и озабоченностью успехом миссии, ‒ однако сидящий за своим столом король Лерек ‒ все остальные стоят ‒ поднимает на нас сияющий взгляд.
‒ Гина, Кир, у нас новости!
Регент смотрит на Амриса, щурится и поджимает губы.
‒ Ваше величество, ‒ улыбается Амрис и приветствует поклоном. Я присоединяюсь к нему и выполняю официальный «королевский» поклон.
Присутствующие переглядываются. Причём не в недоумении, а как будто говоря друг другу: «Значит, это правда?»
Челюсть регента напрягается.
Взгляд Лерека светел и спокоен.
‒ Наши новости заключаются в том, что дозорные передали, что со стороны Альдагора к нам движется группа примерно из тридцати всадников. Под знамёнами королевы Мрака. Похоже, новая королева в свой день рождения и первый день правления решила нанести нам визит. И я пригласил всех, кто может иметь отношение к этому событию, чтобы обсудить наши планы. Несмотря на то, что Мрак приходит в Ксесс, я хочу оказать достойный приём нашей высокой гостье.
‒ Не Мрак приходит в Ксесс, а королева Мрака приводит Мрак в Ксесс, ‒ бормочет Иор.
Рэй-Йи. Забери меня Мрак, Рэй-Йи приезжает в Ксесс.
Краем глаза смотрю на Амриса. Он замер и, не мигая, смотрит куда-то поверх головы короля. Видимо, считает варианты. Едва заметно водит челюстью вправо-влево.
‒ Чем мы можем помочь в приготовлениях? ‒ нахожусь я, чтобы поддержать разговор, пока Амрис занят своим провидческим процессом.
‒ Может быть, вы знаете цель её визита? ‒ король Лерек пристально смотрит на Амриса и улыбается. Тот вздрагивает. Вздыхает.
‒ У меня есть предположение, ваше величество, но нет уверенности. Я думаю, что цель визита королевы будет ясна по прибытии её величества. Однако правильно ли я понимаю, что никакой почты из Альдагора не было?
Регент прочищает горло.
‒ Нет, никакой почты из Альдагора не было. Для нас этот визит ‒ полная неожиданность, и мы надеялись, что вы сможете объяснить внезапный визит королевы Альдагора, ‒ он пристально смотрит на Амриса, будто хочет поджечь его взглядом.
‒ Боюсь, не мне судить о принятых королевой Мрака в первый день Мрака решениях, ‒ невозмутимо парирует Амрис. ‒ Однако мадам Альвара права. Я думаю, что мы можем пригодиться в подготовке дворца к визиту делегации. В первый день Мрака во дворце наверняка меньше людей, чем обычно.
‒ Лерос направит вас, ‒ кивает король. Мы раскланиваемся и уходим.
Лерос направляет нас на внутреннюю дворцовую площадь, где идёт изготовление трибуны для торжественной встречи делегации.
По дороге вниз Амрис находит закуток около лестницы и тянет меня туда. Упирается лбом в стену и закрывает глаза.
‒ Рэй едет сюда, ‒ коротко говорит он и закрывает лицо руками.
‒ Да. Это плохо?
Амрис вздыхает.
‒ Это сложно. Регент опять чувствует себя в опасности, потому что непонятно, с чего вдруг Рэй едет в другую страну, не предупредив о своём визите: регент подтвердил, что почты не было, ‒ Амрис энергично трёт лицо руками, разворачивается ко мне и опирается спиной на стену. ‒ И теперь он, вероятно, будет совершать резкие движения. Подумай вместе со мной, пожалуйста: что должно было произойти в Альдагоре, чтобы Рэй его покинула?
Я развожу руками.
‒ Амрис, я думаю, что ты задаёшь этот вопрос очень неподходящему человеку. Я всё время была в Ксессе, а Гина Альвара – и подавно. Ты был в Альдагоре неделю назад и лучше знаешь обстановку там. Однако я думаю, что в твоём вопросе уже содержится часть ответа: в Альдагоре произошло что-то такое, что Рэй стало лучше находиться в чужом государстве, чем в своём. Например, сегодня должна умереть старая королева.
‒ И вряд ли она умерла или умрёт своей смертью, ‒ подхватывает ход моей мысли Амрис и кивает. ‒ Возможно, временно власть в Альдагоре сейчас в руках ордена, а Рэй просто бежала. У ордена нет запасов лекарства, но и Мрак не над Альдагором.
‒ Дневная и ночная королевы живы, думаешь?
Амрис барабанит кончиками пальцев по стене позади себя.
‒ Думаю, да. Орден понимает про королевскую магию и не хочет, чтобы было, как в Ксессе. Младших принцев и принцесс сейчас нет – королевам править и править. Они не мешают планам ордена. Кстати, о принцах. Как ты думаешь, будет ли Рэй предлагать Лереку династический брак?
Ошеломлённо смотрю на Амриса. А затем начинаю думать.
‒ Я не вижу противоречия с традициями Альдагора. Королеве достаточно просто выбрать мужчину, от которого она хочет родить ребёнка. В Альдагоре королевского брака как постоянных отношений, как правило, нет, но я не вижу препятствий для того, чтобы Рэй предложила династический брак, если он поможет укрепить её положение. Я думаю, что это укрепит и положение Лерека. Как ты думаешь, станет ли она в таком случае настоящей королевой Ксесса? Вернётся ли в Ксесс королевская магия?
‒ Честно – понятия не имею. Вариант выглядит рабочим с точки зрения наших целей, но слишком много неизвестных пока, ‒ кусает губы Амрис.
‒ О, Амрис, ‒ вдруг соображаю я. ‒ Она же твоя жена. Сможешь ли ты работать на вариант, в котором Рэй выходит замуж за Лерека, если это решает нашу задачу здесь?
Амрис молчит. Медленно вздыхает.
‒ Возможно. Строго говоря, она не моя жена, а королева Мрака Альдагора. У неё есть замысел на воплощение, она родилась здесь. Она может делать всё, что хочет. Другое дело, что Ксесс ‒ это опасное место из-за тревожного регента, который может начать совершать необдуманные поступки.
И тут я соображаю то, что нам следовало бы сообразить раньше.
‒ Подожди, Амрис. Правильно ли я понимаю, что Рэй ни в коем случае не должна умереть? Посмотри, пожалуйста, развёртку событий.
‒ Да, ‒ отвечает Амрис после паузы. ‒ Рэй должна выжить и жить ещё, минимум, двадцать лет. До следующей королевы Мрака, которой пока и в проекте нет.
Несколько секунд до нас доходит, что Амрис только что сказал.
‒ Двадцать лет? ‒ переспрашиваю я. ‒ Нам нужно обеспечить безопасность Рэй на двадцать лет? Я думала, что это краткая миссия на пару недель. Двадцать лет, Амрис?
‒ В принципе, я могу остаться, ‒ медленно говорит Амрис.
‒ На двадцать лет?! ‒ и тут я чувствую, что начинаю закипать. ‒ Ты пришёл со мной на миссию, и ты останешься с Рэй на двадцать лет?
Амрис закатывает глаза. Он прав: больная тема, и я плохо контролирую себя в ней.
‒ Это не так просто, на самом деле, ‒ говорит он. ‒ Я не могу с ней видеться, чтобы она не узнала меня. Я не знаю, как, будучи главным по закупкам во дворце, я смогу не видеться с королевой двадцать лет. Не говоря уже о том, что у Кира Альгеса тоже вообще-то есть замысел на воплощение и изначальный план заключался в том, чтобы позаимствовать его тело как раз на пару недель. Также я не знаю, как я смогу… оберегать её, если она выйдет замуж за Лерека и останется здесь, а мне придётся заниматься дворцовыми закупками в Альдагоре. Но я могу подумать над этим.
Неожиданная мысль приходит мне в голову.
‒ Слушай, Амрис. А если наоборот вернуть ей память, не увеличит ли это её шансы на выживание? При всём уважении к замыслу Рэй-Йи на воплощение, важнее, чтобы она осталась в живых, чем то, чтобы она воплотила свой замысел. Гораздо важнее.
Амрис смотрит на меня задумчиво.
‒ Хм. А ты можешь быть прав. В смысле, права, ‒ Амрис скрещивает руки на груди и сводит брови. ‒ Так она, может быть, и сама сможет продержаться двадцать лет. Хм.
Мы молчим. Амрис, видимо, считает варианты, а я думаю о его оговорке. «Ты можешь быть прав». Стоит появиться Рэй-Йи ‒ и Амрис перестаёт видеть меня как женщину. Мне просто нет места в его сердце. Там Рэй-Йи. Благополучие Рэй-Йи, замысел Рэй-Йи, жизнь Рэй-Йи.
‒ Ладно, ‒ вздыхает Амрис. ‒ Пойдём поработаем руками. Голова разгрузится, и в ней появятся новые идеи. Тем более, что Рэй-Йи скоро прибудет и что-нибудь нам расскажет.
И мы идём на внутреннюю площадь работать руками. И ждать Рэй-Йи.
Амрис остаётся сооружать трибуну и помогать украшать её флагами Ксесса и Альдагора и драпировками, а меня руководитель стройки, посмотрев на моё платье и руки, не знавшие молотка, направляет в большой зал помогать в сервировке пиршественного стола. Дворец успели законсервировать на период Мрака, и пришлось распаковывать коробки с торжественной утварью, протирать её и расставлять согласно положенному порядку.
С Амрисом мы встречаемся через пару часов, почти случайно, на верхней из двух арочных галерей, выходящих на внутреннюю площадь, в котором пятном сочного синего цвета выделяется готовая трибуна. У Амриса белой тряпкой обмотана левая ладонь, и он баюкает её, держа близко к туловищу. Я поднимаю брови.
‒ Действие Мрака, ‒ пожимает он плечами. ‒ Я сам удивлён. Я отвлёкся на что-то, не успел убрать руку, и напарник попал по ней деревянным молотом. Другой орудовал гвоздодёром, не удержал равновесие, упал с трибуны головой вниз, остался жив, но пошёл домой, чтобы не испытывать дальше судьбу. Третий рукой напоролся на гвоздь и тоже ушёл. Мрак правда действует. Как у вас?
‒ Небольшую часть посуды побили, кто-то порезался, на кухне кто-то ошпарился. Я бы не обратила внимание, если бы ты сейчас не сказал. А ведь действительно: действие Мрака.
Амрис закусывает губу и кивает. Поправляет повязку. Шевелит пальцами ‒ не вполне свободно.
‒ Может быть, тебе льда принести? ‒ предлагаю я.
Амрис оценивающе смотрит на свою руку и кивает. Усмехается.
‒ Видимо, это новая традиция: в историях с Рэй я повреждаю левую руку.
‒ Главное, чтобы в историях с Рэй ты оставался продолжительно жив, а не как в прошлый раз. Стой здесь, ‒ говорю я и спешу отвернуться, чтобы он не видел моего лица. Быстрым шагом направляюсь на кухню. Изначально это не история с Рэй, а история со мной. Заказ, который прислали нам с ним из Ведомства Порядка. И вместе с Анритой мы пили тхали вечера нашего знакомства, и Амрис целовал меня в губы.
А теперь это называется историей с Рэй.
Когда я возвращаюсь из кухни с завёрнутыми в полотенце кубиками льда, Амрис переместился к массивной колонне, поддерживающей внутренний угол арочной галереи. Оттуда открывается неплохой обзор двора, а за колонной можно укрыться от лишних глаз.
‒ Спасибо, ‒ коротко говорит Амрис. Разматывает свою повязку ‒ ладонь успела опухнуть, ‒ и я помогаю ему обложить руку льдом и примотать лёд полотенцем.
Краем глаза замечаю движение внизу. На трибуне успели поставить высокое кресло для короля и два ряда стульев для высших чиновников, и они начинают заполняться людьми. Регента и короля, правда, пока не видно.
Амрис морщится, глубоко дышит, бережно опирает левое предплечье о перила. Смотрит в сторону Альдагора. Я знаю этот взгляд. Так Амрис смотрит на море, когда у него есть корабль, на небо, когда у него есть дирижабль ‒ или другой воздушный корабль. И так он смотрит в сторону, откуда должна явиться Рэй-Йи.
Я накидываю на голову глубокий капюшон, чтобы спрятать лицо, чтобы спрятать лицо даже от себя, и проскальзываю под правую сторону его плаща. Обнимаю его в безнадёжной попытке удержать его здесь, со мной.
Он кладёт здоровую руку на мою спину.
‒ Ты чего? ‒ тихо спрашивает он. Чуть отстраняется, чтобы посмотреть, что со мной происходит, но я утыкаюсь лбом в его плечо и не поднимаю головы.
Что мне ответить тебе, Амрис? Ты целовал и любил меня позавчера, а теперь твоё сердце стремится к Рэй. Впрочем, ты целовал и любил меня, ты прошёл четыре дня без сна из Альдагора до моего дома, чтобы только отвлечься от мыслей о Рэй.
Я хотела бы, чтобы ты был со мной, но ты не со мной, даже когда я обнимаю тебя.
Я качаю головой. Амрис коротко прижимает меня к себе и касается губами моего лба. И вновь смотрит в сторону Альдагора.
На звук открываемых ворот я всё же поднимаю взгляд. На галереях вокруг внутреннего двора стало больше людей: стражники, строители, освободившиеся повара, слуги ‒ все, кого привлекло уникальное событие. Все в чёрных плащах, половина ‒ с накинутыми капюшонами, поэтому не каждого я могу узнать с первого взгляда, и общая картина стекающихся к внутренней площади фигур в чёрных плащах выглядит несколько зловеще. Мы с Амрисом стоим вместе, однако остальные держатся друг от друга подальше.
Стало заметно темнее. Тучи набухли, нацелились на Ксесс. Стал слышен плохо различимый низкий вибрирующий гул. Что это? Не припомню такого признака Мрака.
Белое пятно ‒ молодой король в прорезающем сгустившийся Мрак белом с золотистым шитьём костюме и плаще проходит к приготовленному креслу. Регент и другие высшие чины на месте. Их сложно отличить друг от друга, и я определяю их по стульям: здесь должен сидеть Левый министр, а здесь ‒ Правый, здесь – секретарь, а здесь ‒ начальник охраны.
Рука Амриса дёргается на моей спине, и я понимаю, что это за гул. Это стук копыт приближающегося конного отряда: теперь можно различить.
Через пару минут нарастания топота он становится мягче: всадники замедляются, ‒ и звучит рог. В проёме ворот появляются первые одетые в чёрные плащи всадники ‒ с чёрными знамёнами. На знамёнах белыми и золотыми нитями вышит знак Мрака: положенная набок «восьмёрка», знак бесконечности, ‒ только без левой верхней четверти.
Новые всадники, мужчины и женщины. Двор заполняется ими, и никто пока не спешивается, а они только разъезжаются в стороны и выстраиваются в два крыла, оставляя пространство для своих спутников.
Но где же Рэй?
Я узнаю её сразу. Не по тому, что она без плаща ‒ она в цельном чёрном комбинезоне, расшитом символами Мрака. И не по тому, что она держится иначе, чем все остальные всадники, ‒ она единственная из всех не старается втянуть голову в плечи под Мраком, а наоборот: она тянется к нависшему небу шеей, грудью, сердцем.
Я просто узнаю её с первого взгляда, как Амрис узнал, мельком увидев во дворце Альдагора. Этот страстный, терпкий, ароматный, яростный, нежный, стремительный контур существа невозможно не узнать.
В нынешнем теле она небольшого роста, довольно плотно сбитая, хотя без лишнего веса, с широким лицом, немного близко посаженными глазами ‒ и красивыми чувственными губами. Собранные несколькими кольцами из чёрных лент кудрявые чёрные волосы спускаются до пояса.
Прочная. Я бы описала её в этом воплощении словом «прочная». И одновременно чувственная.
Можно понять, почему Амрис от неё без ума.
Амрис втягивает носом воздух, как будто ему нужно запомнить запах, источник которого сейчас исчезнет, отпускает меня и отступает глубже за колонну, в тень.
Там, где только что был он, я телом чувствую холод.
Король Лерек поднимается со своего кресла и делает несколько шагов к краю трибуны.
Теперь я понимаю, в чём был смысл сооружения трибуны для встречи отряда всадников. Взгляды короля Ксесса и королевы Мрака Альдагора оказываются на одной линии. Если бы не трибуна, Лереку пришлось бы смотреть на Рэй снизу вверх. А так, когда всадники спешатся, на находящихся на трибуне людей снизу вверх смотреть придётся им.
Однако Рэй не торопится спешиваться и останавливает лошадь на уважительной дистанции от трибуны. Пристально, немного исподлобья смотрит на Лерека. Тот принимает знакомую мне позу: стоит ровно и тонко, как будто вытягивается макушкой вверх. Пусть и наречённый королём, это всё тот же симпатичный мне трепетный юноша.
Заминка. Кто-то должен начать разговор, но Лерек и Рэй-Йи молчат и смотрят друг на друга.
Регент встаёт. Решительно шагает к краю трибуны.
‒ С днём рождения! ‒ звенит сквозь набухший Мраком воздух голос Лерека.
Рэй, сидевшая всё это время очень прямо, оседает в седле. Водит взглядом по сторонам, чтобы понять реакцию окружающих. Регент останавливается на полушаге.
Краем глаза замечаю, как Амрис беззвучно смеётся, ударившись лицом в правую ладонь.
Рэй вновь смотрит на Лерека, изумлённо, и начинает смеяться. К ней осторожно присоединяется её свита, а затем и остальные зрители.
Замерший на полпути регент не сводит глаз с Лерека и не смеётся.
‒ Благодарю вас, ‒ с достоинством отвечает Рэй. ‒ Вы ‒ принц Ксесса Лерек.
Возможно, Рэй задумывала произнести эту фразу как вопрос, но, похоже, после приветствия Лерека вопрос уже был снят.
Лерек вытягивается макушкой ещё выше, как будто сейчас оторвётся от земли.
‒ Король Лерек Первый, дитя Вернувшегося Света, ‒ отвечает он, и голос его звучит звонко и твёрдо.
Рэй слегка склоняет голову набок и вглядывается в своего собеседника.
‒ Принц Ксесса Лерек родился в первый день возвращения Света, и королём он станет в свой день рождения, когда отступит Мрак, ‒ медленно и строго говорит она. Слышу шумный выдох Амриса. Мельком смотрю на него ‒ на его лице ужас. Возвращаюсь вниманием к Рэй ‒ она смотрит испытывающим взглядом на Лерека, а затем переводит взгляд на вторую из стоящих на трибуне фигур ‒ фигуру Грегора Теллери. И опять на Лерека. Как и в прошлых эпизодах этой истории, принц стоит спиной ко мне, и я не вижу его лица, однако Рэй видит. Она ещё больше оседает в седле, как будто поняв что-то. ‒ Однако я предполагаю, что Ксесс оказался в центре чрезвычайных обстоятельств, в которых досрочное начало правления в высшей степени оправдано. Рада знакомству, ваше величество.
Амрис сползает по стене, опускаясь на корточки.
‒ Острые ощущения в историях с Рэй… Я чуть не забыл, как это бывает, ‒ бормочет он.
‒ Я надеюсь, вы приходите в Ксесс с миром, ‒ говорит Лерек. Возможно, он имел в виду, что это вопрос, но для меня его слова звучат как просьба. Просьба очень уставшего человека.
Рэй не спешит с ответом. Она ещё раз смеривает взглядом регента, Лерека ‒ и выпрямляется в седле.
‒ Королева Мрака не приходит с миром, ‒ Рэй-Йи трогает лошадь и направляет её по часовой стрелке вокруг внутренней площади. Её голос наливается силой и прорезает сгустившийся Мрак. Амрис встаёт и, укрываясь за колонной, следит за передвижением Рэй. ‒ Королева Мрака воцаряется с приходом Мрака, поэтому вы могли бы сказать, что королева Мрака приносит Мрак.
Рэй приближается к нашему углу, и Амрис отступает глубже за колонну, что она не увидела его. По мне Рэй взглядом скользнула, но, конечно же, не узнала.
‒ Однако не королева приносит Мрак. Мрак приносят обращённые на зло намерения в сердцах людей. Таков закон, по которому живёт эта земля. Таков закон, который воплощаю я своим бытием.
Рэй приближается обратно к трибуне посреди площади, только объезжает её с задней стороны, что заставляет сидящих на трибуне дворцовых чиновников неловко оборачиваться, чтобы наблюдать за ней.
‒ Страшные вещи творились в сердцах людей этой осенью и в Ксессе, и в Альдагоре. Я слышала пение сгущающегося Мрака, и Мрак не знал, где его дом, где его больше ждут.
Рэй завершает объезд площади по дальней от нас стороне и направляет лошадь к точке, откуда она начала движение.
‒ Вы, люди Ксесса, и вы, люди Альдагора, думаете, что Мрак ‒ это кара небес за ваши обращённые на зло намерения. Однако это не так.
Рэй останавливается и переводит взгляд с Лерека на регента.
‒ Любое намерение, обращённое на благо, находит дом в сердце того, на кого это благо было обращено, и стремится к этому дому. Любое намерение, обращённое во зло, находит дом в том же сердце, в котором оно родилось. В этом году Мрак возвращается домой в сердца людей Ксесса. Откройте ваши сердца и примите в них то зло, которое в них родилось. Пусть оно найдёт дом в ваших сердцах. Тогда сможет вернуться Свет. А пока ‒ да будет Мрак.
Рэй-Йи воздевает левую руку к небу и замирает.
Ничего не происходит. Но только на первый взгляд, если глазами смотреть. На тонком плане происходит что-то такое, что на моей коже поднимаются волоски. Амрис впивается взглядом в её фигуру.
Регент дёргается, очнувшись от оцепенения, и делает ещё полшага к краю трибуны. И вот тут становится наконец видно, что происходит.
Мрак в нижней части тучи сгущается до почти чёрного цвета, и туча начинает опускаться нижним краем вниз, как будто у чёрной воронки вытягивается длинный тонкий и плотный носик ‒ стремящийся прямо в руку Рэй. Долгую минуту, пока он опускается, на площади никто не шевелится.
Когда Рэй ухватывает спустившуюся к ней воронку Мрака, её лошадь дёргает головой, испуганно ржёт и встаёт на дыбы, на мгновение скрывая Рэй из виду. Рэй удерживается в седле, ухватившись за него другой рукой. Когда лошадь успокаивается и Рэй вновь становится хорошо видно, она уже не выглядит как прежде.
Её кожа наливается серым цветом и темнеет с каждой секундой. Струящийся с неба Мрак напитывает её тело, а она тянется к нему рукой, головой и сердцем и принимает его.
Это и есть настоящая королевская магия, ‒ вдруг понимаю я. Закон, который Королева Мрака воплощает своим бытием.
Рэй вновь пускает лошадь в движение вокруг площади и, поворачиваясь в седле, даёт собравшимся себя рассмотреть. Когда она приближается к нашему углу, Амрис вновь отступает от перил, а я успеваю разглядеть, что белки глаз Рэй стали чёрными.
К тому моменту, как Рэй, сделав круг по площади, возвращается на исходную точку, её кожа стала чёрной. Только губы на её лице сохранили тёмно-розовый цвет, и это единственное цветовое пятно в её облике.
‒ Охренеть, ‒ выдыхает Амрис. Я могу только молча присоединиться к его изумлению.
Рэй опускает руку. Воронка отрывается от её руки и начинает кружиться, расплёскивая вокруг клочья Мрака, которые тут же становятся невидимыми, однако в воздухе усиливается характерный для периода Мрака кислый привкус.
Я вижу на тонком плане, как эти клочья неравномерно распределяются среди людей и присасываются к их намерениям. Амрис, наверное, тоже видит, как от этого меняется развёртка событий.
‒ Люди Ксесса! ‒ повышает голос Рэй. Её голос, в отличие от внешности, не изменился. ‒ Ваш Мрак возвращается домой. Примите его с миром, и тогда после Мрака наступит Свет.
Никто не отвечает ей. Лошадь Рэй тяжело дышит, дёргает ушами и мотает головой. Рэй кладёт руку ей на шею, и лошадь замирает, подрагивая.
‒ Вы, должно быть, задаётесь вопросом, для чего я здесь, ‒ тем временем продолжает Рэй. ‒ Мой ответ прост. Я воплощаю закон, по которому живёт наша земля. Ксесс и Альдагор – два разных государства, но это наша общая земля. Ксесс уже давно живёт так, как будто нет связи между землёй и людьми, однако она есть. Есть закон, и в ближайшие два месяца вы ощутите его действие на вас. Но кроме закона – есть и милость.
Из-за ворот слышится звук копыт и колёс приближающейся повозки. Во двор въезжает запряжённая одной лошадью повозка, на которой стоит что-то вроде большого чёрного котла. Одновременно двое всадников спешиваются и растягивают притороченное к седлу одного из них длинное полотно, выставляя его на всеобщее обозрение. Полотно представляет собой карту Ксесса, величиной примерно два на три метра. Слышится возбуждённый шёпот зрителей.
‒ Такая возможность появляется только в год смены королевы Мрака. Весь год старая королева ткала гобелен, изображающий Альдагор, а я ткала гобелен, изображающий Ксесс. Сегодня старая королева умерла, а Мрак пришёл в Ксесс, поэтому королевская лотерея будет проведена в Ксессе. Завтра чаша будет установлена в зале, и вы сможете опускать в неё листочки со своими именами и искать милости и укрытия от Мрака. Пока не оборвутся нити гобелена, я буду творить милость и укрывать людей от Мрака. Этот год ‒ первый год моего правления и год особенной силы королевской магии. Я защищу ваши постройки, ваш скот и ваших беременных женщин на период Мрака этого года. Это будет жест моей доброй воли и расположения к Ксессу и его людям. Королева Мрака не приходит с миром, о люди Ксесса. Королева Мрака приходит с вестью о том, что дом Мрака у каждого в сердце…
Амрис набирает в грудь воздух.
‒ …и милостью, которая укроет вас от действия закона, и надеждой на будущий Свет. Поприветствуйте королеву Мрака, люди Ксесса.
‒ Да здравствует королева! ‒ орёт Амрис.
‒ Да здравствует королева! ‒ вторит площадь.