– От Боливара?
– Вы про Эсмиру, или про Бьянку?
– Да, про обеих врет! Совсем крыша съехала. Нашел, чем хвастаться.
– Нет, с одной стороны, быть рогоносцем, конечно позор, – после некоторого раздумья замечает один из мужчин, – но, с другой стороны, если рога тебе наставил не кто – нибудь, а сам Боливар, это делает тебя человеком причастным к истории.
Воцаряется многозначительное молчание.
Затемнение.
Сцена в полумраке. За столом сидит Эсмира. Опустив голову на руки, дремлет.
На сцену на четвереньках вползает Пепе. Что – то мычит.
Эсмира просыпается, вскакивает, подбегает к нему, наклоняется, пытается поднять.
– Пепичек! Пришел!
Пепе отталкивает ее:
– Уйди, женщина. Забодаю! – пытается ее боднуть.
– Не забодаешь, Пепичек, нечем тебе бодаться, – успокаивает его Эсмира
– Как, нечем?
– Нету у тебя рогов.
– Есть!
– Нету.
– Есть. – настаивает Пепе, снова пытается ее боднуть, потом переспрашивает:
– Как, нету?
– Так. Не изменяла я тебе, – признается Эсмира.
– Никогда, и ни с кем? – доверчиво спрашивает Пепе.
– Никогда, и ни с кем, – подтверждает Эсмира.
Пепе садиться на пол.
– И даже с самим Боливаром?
– Даже с самим Боливаром.
– А я уже всем расхвастался, – разочарованно говорит Пепе.
– Вот дурак. Зачем?
– Они назвали меня неудачником. – Пепе размазывает по лицу пьяные слезы.– Я неудачник, Эсмира?
Эсмира садиться рядом с ним, обнимает его голову, прижимает к своей груди, гладит.
– Пепе, ну какой же ты неудачник? Подумай сам, разве стала бы я жить с неудачником?
Знаешь, как я ждала тебя с войны? Я ведь ни одной ночи не спала. Я каждый день ставила за тебя свечку Пречистой Деве. И все ночи напролет молила ее, чтобы ты вернулся домой. Живой и здоровый.
– Правда?
– Конечно, правда.
– И ты каждый день ставила за меня свечку?
– Да
– А где ты их брала? – подозрительно спрашивает Пепе
– В приходской лавке, где же еще?
– По три сентаво за