Иллюзия Праведности

Глава III

Когда лекция закончилась, время уже близилось к вечеру. Артус с Эриком расслабились и, решив немного прогуляться перед ужином, спустились на первый этаж. Пройдя мимо ударивших себя по груди стражников, они вышли на свежий воздух, после чего, начав любоваться достопримечательностями Стрэнтона, предались небольшой меланхолии.

Первой на глаза попалась статуя, расположенная сразу перед главным входом во дворец. Пятиметровая мраморная громадина… Величественная и непреклонная… Она была выполнена в форме подтянутого мужчины, поднявшего свой меч вертикально над головой. С ног до головы и далее, переходя на оружие, воина оплетали колючие розы – шипы впивались во всё тело мужчины, но лицо человека оставалось невозмутимым…

– Как думаешь, какой она несёт смысл? – завёл разговор Эрик.

– Тернистый путь… Который нужно преодолеть с высоко поднятой головой, не показав слабину, – тихо произнёс юноша в ответ.

– Может быть. Я никогда не задумывался об этом, – капитан рыцарей почесал подбородок.

Обернувшись назад, Артус посмотрел на дворец. Это было большущее прямоугольное здание, приблизительно двести на сто пятьдесят метров. Белоснежное чудо архитектуры стояло, окружённое со всех сторон ухоженными кустами, – создавалось впечатление, словно снег пошёл в разгар весны. Некоторые из них принимали форму животных, при этом можно было заметить тенденцию: кусты в форме травоядных зверей словно бы пытались убежать от хищников…

Дворец – основа Стрэнтона, но не весь город целиком. Сам Стрэнтон тоже не прост: он окружён четырнадцатиметровыми стенами, которые денно и нощно патрулируются городской стражей. На углах укреплений возвышаются каменные башни – их верхушки хоть и остаются накрыты, стены как таковые отсутствуют, а вся конструкция держится на четырёх толстых балках. Подобное необходимо, чтобы путники, прибывающие ночью, могли заметить Стрэнтон издалека, по горящим кострам. Кроме этих, восемь башен чуть меньшего размера, представляющие собой своеобразные сторожки, располагаются по краям ворот, что имеются на каждом въезде в город, всего – четыре штуки. На самом деле они все двойные: первые – массивные и крепкие, вторые же менее надёжные. Такая планировка показывает свои сильные стороны в случае осады и последующего штурма, ведь она создаёт самое опасное место в городе – узкий коридор с многочисленными бойницами и дырой в потолке, через которую обороняющиеся могут выливать на врага целые вёдра с кипятком или маслом.

И всё-таки город – это отражение щедрости герцога, но никак не богатства всего рода. Именно дворец является той са́мой вишенкой, заставляющей остальных дворян испытывать жуткую зависть. Находящийся в центре Стрэнтона, он огорожен со всех сторон высоким позолоченным забором, который патрулируется стражниками с куда более дорогостоящими доспехами, чем у их городских товарищей. Входов на территорию целых два: южный и северный – на обоих всегда дежурят минимум шестеро человек, а остальные десятки стражников патрулируют территорию внутри. Когда же обстановка на границе страны становится спокойной – работу по охране берут на себя рыцари Чёрной Розы.

К резиденции ведёт вымощенная камнем дорога, а по её краям выстроена мраморная гвардия Баглернов: две дюжины резных воинов с копьями и щитами. Сам дворец имеет три этажа и множество окон – на первом и третьем они прямоугольные, но на втором походят на арку. Там же расположены и балконы – над главным входом и на углах здания. По их краям с са́мой земли тянутся тонкие колонны, которые в районе третьего этажа принимают форму дам, одетых в лёгкие платья. Вдобавок ко всему, под крышей красуются сложные узоры, переплетающиеся между собой, словно змеи…

– Возможно, когда-нибудь всё это станет твоим, – вывел Артуса из забытья Эрик.

– Это случится, только если мой брат унаследует корону, – задумчиво протянул юноша.

– Сейчас подобное уже не кажется невозможным, – усмехнулся капитан рыцарей.

Перекинувшись парой слов, друзья двинулись к вырезанной в кустах арке. Она представляла из себя самую настоящую скульптуру: в прыжке завис лев – задние лапы его касались земли, передние же тянулись к лани, которая пыталась улизнуть. Зубы царя зверей смыкались рядом с хвостом бедного животного, на высоте двух метров относительно дороги. Лань и лев по обе стороны одной скульптуры… Прекрасное зрелище! Но, к сожалению, не для Артуса. Поскольку молодой дворянин гулял здесь едва ли не каждый день, арка перестала вызывать у него интерес. В этот раз всё внимание юноши было нацелено не на неё, а на капитана рыцарей, который задумался и чудом успел пригнуться, пропустив зелёный хвост над своей головой.

Как только мужчины прошли через арку и оказались в саду, Артус почти сразу услышал приятный голос:

– Не ожидала тебя увидеть здесь, мой дорогой брат. О, и капитан Эрик тут!

Юноша, следуя за нежным голосом, повернул голову влево, встретившись взглядом с симпатичной девушкой. Она была облачена в тёмно-синее платье, украшенное такими же серебристыми узорами, как и туника Артуса. Но, в отличие от юноши, цветной герб Баглернов на груди неожиданной спутницы выглядел более притягательно.

– Ансиель! – радостно прокричал Артус. – Рад встретить тебя здесь! Составишь нам компанию?

После этих слов, пока девушка ещё не успела ничего ответить, Эрик, слегка поклонившись, произнёс:

– Милорд, миледи, не смею вас отвлекать. Да и герцог уже наверняка меня заждался.

– Да, конечно, капитан. Извините, что задержал вас, – ответил Артус, отмечая про себя, что даже в присутствии Ансиель Эрик не может говорить с ним как обычно.

– Очень жаль. Мне всегда была приятна компания ближайшего друга Артуса, – язвительно пролепетала хитрая сестрёнка.

Советник герцога не дрогнул после этих слов – он лишь отдал честь ударом в грудь и удалился.

После ухода Эрика Ансиель не стала терять время даром. Подойдя вплотную, она взяла Артуса под руку и пропела:

– Брат со мною не гуляет – я его не пощажу! Пусть кусается, пусть лает, но до ночи удержу!

Артус в ответ лишь провёл ладонью по лицу:

– Я же не собака, чтобы кусаться и лаять! Да и до ночи мы явно не задержимся – скоро ужин.

На юношу уставились недовольные зелёные глаза:

– Перед рифмой все равны! Только и умеешь критиковать!

Артусу вдруг вспомнилась сестра три года назад. Юноша подумал, будь она такой же, как раньше, сейчас бы ему пришлось лицезреть красноречиво высунутый в направлении близнеца язык.

– Ладно, ладно, я сдаюсь. Рифма была красивая, – пришлось пойти на мировую.

Хмыкнув, Ансиель приняла серьёзное выражение лица, но стоило брату посмотреть в её сторону, как девушка не выдержала и засмеялась:

– Ха-ха! Ты всегда такой милый, Артус. Не будь мы близнецами, кто знает, может стали бы родственниками иначе.

После этих слов юноша подавился слюной и закашлялся.

Сестра, казалось бы, не обратила на это внимание и, словно ничего не произошло, направилась гулять по саду, любуясь по пути безоблачным вечерним небом – хоть уже и была середина весны, темнело всё ещё довольно рано. Пару дней назад случилось новолуние, и белый шар ещё только появлялся на небе, но даже так, сквозь вечернюю темень можно было разглядеть целые поля, усеянные раннецветущими розами. Перед глазами проплывала вся палитра красок: начиная от красных и белых, заканчивая синими и чёрными цветами. Именно последние из них и дали название элитной тяжёлой кавалерии.

Пока юноша любовался небом и цветами, Ансиель спросила:

– Артус, ты поддерживаешь стремление нашего отца?

Брат не ожидал серьёзного разговора, а потому на несколько секунд задумался, пытаясь найти подвох, однако вскоре, не обнаружив его, ответил:

– Не могу точно знать, о чём он думает. Если о благе королевства и сохранении какой-никакой монархии – я обеими руками за. Но ежели отец просто соскучился по битвам и хочет развязать гражданскую войну – это для меня дико.

Сестра одобрительно кивнула и заявила:

– Как я и думала.

– Думала о чём?

– Ты бы стал хорошим королём, – после ответа девушка крепче сжала братскую руку.

В недоумении Артус уставился на сестру:

– Я не хочу им быть… Да и не смогу.

– Знаешь, брат, – начала Ансиель, – самыми лучшими правителями становятся люди, которые вовсе не хотят власти. Возьми, например, седьмого короля Аспера – Майнуса II. Когда его старший брат, Эдерус III, погиб вместе со своим единственным сыном на Первой Южной войне, он унаследовал государство.

Артус не смел перебивать сестру во время столь поучительного рассказа и продолжал внимать.

– Будущий король Майнус проводил до этого всё свободное время в разъездах, налаживая торговые и дружеские отношения с другими странами, попутно зачитываясь книгами, а когда власть сама пришла к нему в руки – он принял это бремя.

Ансиель удостоверилась, что брат внимательно её слушает, и только потом закончила мысль:

– И что же мы знаем о времени его правления? – Это были сорок девять лет стабильности и процветания Аспера. Майнус II, прозванный «Старым», правил дольше всех известных монархов – он не вёл крупных войн, но именно под его началом государство достигло пика своего могущества. Король пережил обоих своих сыновей, и как поступил внук после смерти деда? – Развязал Вторую Южную войну, которую мы снова проиграли. Поэтому не говори, что не смог бы стать достойным правителем.

– Я буду поддерживать старшего брата до конца. Пусть мне придётся отдать за него жизнь, однако я не откажусь от своих слов.

– Даже если он утопит Аспер в крови? – Ансиель посмотрела близнецу прямо в душу, но тот не ответил, а лишь снова взглянул на вечернее небо. – Ты самый преданный друг и брат, Артус, но, пожалуйста, думай о будущем, – девушка отпустила похолодевшую руку и заключила Артуса в свои объятия.

– Ансиель…

– Я тоже преданная, братец, – по щеке Ансиель потекла слеза. – И какой бы путь мой близнец ни избрал – он от меня не отвяжется.

После этих слов Артус вытер слезу с лица сестры и обнял её в ответ. Близнецы простояли так около трёх минут и лишь после, немного успокоившись, направились обратно в сторону дворца, обсуждая по пути прочитанные книги.

***

Артус не был особо голоден и из всего обилия пищи попробовал только жаренного с яблоками кролика и томаты, фаршированные индейкой с бобами и несколько кислым соусом. Трапеза прошла тем же составом, но в полной тишине – после обеда у всех и так было о чём подумать.

Поужинав, юноша лишь успел приподняться со стула, как к нему подошёл слегка захмелевший брат.

– Артус, можно тебя на пару слов? – проговорил он.

– Конечно, Зелвас. Чем могу помочь?

Зелвас – двадцатидвухлетний мужчина, статный и широкий в плечах, в росте же, хоть и немного, но уступающий младшим. Одет он почти как Артус, только узоры на его тунике не серебряные – золотистые. Светлые волосы Зелваса собраны в конский хвост, а его небольшая бородка ярко контрастирует с зелёными глазами; на лице выделяется крупный нос и тонкие губы, но больше всего внимания привлекают брови, расправляющиеся над глазами, подобно крыльям парящего орла – концы их, сужаясь становятся острыми, подобно кинжалам. Характер старшего брата своеобразный: с детства его знают как вспыльчивого и агрессивного по отношению к врагам и завистникам, но доброго и всегда приходящего на помощь друзьям и родственникам.

– Я потренируюсь с тобой утром? – спросил Зелвас, и края его губ слегка приподнялись. – Завтра вечером прибудет дядя – хочу вспомнить, чему он нас учил.

– С радостью, брат, – Артусу и самому было интересно, поэтому он не стал отказывать. – Тогда жду тебя после завтрака во дворе.

Услышав ответ, Зелвас улыбнулся ещё шире. Он кивнул и, похлопав брата по плечу, удалился, тем самым позволив младшему наконец-то подняться в свои покои.

Комната Артуса располагалась на втором этаже дворца. Юноша прошёл мимо стражника, дежурившего у двери, и, не обратив внимания на прозвеневший за спиной удар металла о металл, ввалился внутрь – из-за накопившейся усталости до парня не сразу дошло, что это, должно быть, тот отдал честь.

Покои младшего сына герцога представляли собой помещение пять на семь метров. В самом конце находилась кровать с перьевым матрасом и белоснежным постельным бельём, а над ней парил балдахин из атласной ткани цвета морской волны: при желании на такой огромной кровати легко могли улечься и четверо человек. На полу же был постелен ковёр с изображением цветков и плодов граната – его привёз ещё прадед Артуса откуда-то с востока. Создавалось впечатление, что сперва постелили его, а затем появились стены, – настолько тот был огромным и наверняка тяжёлым. Из-за веса и размеров этот ковёр так ни разу и не вынесли: слуги выбивали его прямо здесь, после чего убирали всё остальное помещение.

В другой части комнаты была обустроена рабочая зона: кресло и берёзовый стол стояли по центру, на нём – перо, несколько книг и свежие розы – каждый день разные. Сегодня, к примеру, белые. Артус всегда гадал, какие принесут на утро: «Быть может, завтра это будут жёлтые?» Сразу над столом висела картина – метр в высоту и около двух в ширину. На ней личный художник герцога изобразил всю семью три года назад: в центре – Ривал с Элой, по бокам от них – дети – Зелвас правее, а близнецы рядом с матушкой – слева. Главная причина написания этой картины – Джорон. Граф Голдберг, тётя Лилия, а также их ребёнок, Райк, стояли рядом с герцогом и его старшим сыном. Артус хорошо помнил тот момент, день отъезда своего учителя… На самом деле это лишь копия, о которой попросил лично Артус. Оригинал же находится в главном зале, и выполнен он в полный рост.

Помимо семейного портрета, в покоях юноши висела ещё дюжина произведений искусства: по левую руку – натюрморты с больши́м количеством роз и пейзажи, по правую – сражения и смерть. Подобное параллельное расположение таких разных картин очень походило на историю дома Баглерн.

Под цветочными картинами располагались шкафы, заполненные книгами. Артус постоянно забывал о сортировке, и они стояли вразнобой: рядом с детскими сказками вполне можно было обнаружить жизнеописание королей Аспера. Чуть ближе к входу располагался чайный столик с тремя стульями – гости сюда захаживали редко, обычно это была Ансиель, но юноша был рад всем.

Напротив шкафов Артус обустроил маленький военный уголок, основной достопримечательностью которого стал размещённый на подставке из чёрного дерева полуторный меч юноши – «Последний Шип». Лезвие оружия слегка отдаёт синевой, создавая впечатление, будто оно светится, а гарда напоминает букву «с», лишь слегка утолщаясь к центру, где красуется герб дома Баглерн, по бокам от которого занимают место две необычные девушки: их правые руки сжимают копья, а левые тянутся вперёд, словно пытаясь сорвать цветок, оплетающий меч. Рукоять покрывает кожа, а в круглое навершие вставлен крупный рубин. Пусть и выглядит это броско – всё держится на славу даже при самых резких и мощных ударах – на таком оружии не остаётся царапин, оно невероятно крепкое, а лезвие никогда не требует повторной заточки. К несчастью, секрет волшебного сплава был утерян три столетия назад, когда Малидийская Империя ещё господствовала на суше. Во времена войны с Империей Фиделис врагами была совершена диверсия: из-за разразившегося во дворце пожара все кузнецы и подмастерья погибли, а свитки и книги сгорели. До этих дней хорошо если дошли две дюжины подобных мечей – даже название сплава было позабыто в веках.

У Баглернов два так называемых «синих» меча: «Последний Шип» и «Дикая Роза». Оружие, которое юноша сейчас разглядывал, испокон веков передавалось наследнику, но отец сделал исключение: признав навыки фехтования, он посвятил близнеца в рыцари, а после даровал меч второму сыну, а не первому – это было два года назад, на семнадцатые именины Артуса. Зелвас, само собой, расстроился, но после пришёл в себя и даже поздравил младшего брата.

Дикая Роза же принадлежит главе дома. Рукоять и гарда у неё похожи, лишь вместо дам с копьями на старшем мече изображены мужчины, стоя́щие на одном колене и протягивающие на ладонях личное оружие. А вот навершие существенно отличается: оно имеет форму лепестка. Вдоль всего лезвия Дикой Розы, как и Последнего Шипа, выгравирован узор с цветами, которые, начинаясь у острия, переходят с одной стороны меча на другую, распускаясь букетом рядом с гардой.

‹Похоже, все мои предки помешались на розах›, – голову Артуса посетила странная мысль.

Обычно «синие» мечи меняют владельца только после смерти последнего – такого́ негласное правило. Артусу повезло стать обладателем столь значимого сокровища, но, к сожалению, поносить его удаётся крайне редко, чаще всего по прибытии важных гостей, ну или при выезде из города. В любом случае юноша не переставал верить: время использовать Последний Шип в бою ещё непременно наступит.

Убрав несколько осевших на меч пылинок и поправив расположенные чуть ниже ножны из чёрной кожи, Артус посмотрел несколько правее. Здесь находилась деревянная стойка, а на ней – полный бригантный доспех тёмно-бордового цвета с гербом Баглернов и барбют – подарки Джорона. Хоть Аспер не видел войны почти целое поколение – страна всегда должна быть готова к конфликту. Именно поэтому каждый третий день юноша одевает бригантину во время тренировок, а она, в свою очередь, становится спасением от ненавистных лат.

«Чем это я занимаюсь?..»

Поняв, что последние полчаса он лишь вспоминает прошлое и грезит о будущем, Артус покачал головой, снял одежду, затушил свечи и лёг на кровать. Сон пришёл быстро, и через пару минут в комнате повис сопящий звук.

Глава IV

Утром Артуса разбудили тяжёлые удары в дверь. Всё ещё укрытый одеялом, он присел и, зевая во весь рот, громко сказал:

– Войдите!

Дверь распахнулась, и появился Эрик.

– Прошу меня простить, милорд. Уже почти время завтрака.

Глаза юноши округлились:

– Я так долго спал?

– Похоже, вечерняя прогулка хорошо на вас подействовала.

Эрик не мог разговаривать с другом открыто, поскольку стражник за дверью отчётливо их слышал, но даже так – в голосе рыцаря прослеживались ехидные нотки.

– Спасибо, капитан. Можете идти, – ответил Артус, вставая.

Собеседник ударил себя в грудь и вышел. Сын герцога же, сетуя, что времени на принятие ванны не осталось, принялся одеваться – рядом с кроватью, на столике, лежала свежая одежда. Фактически она была копией вчерашнего наряда, только узоры стали сложнее.

Пока руки поправляли тунику, глаза Артуса зацепились за букет на столе.

– Получается, сегодня чёрные, – юноша сглотнул слюну. – Недобрый знак.

Времени оставалось мало, и Артус подошёл к стойке с мечом. Взяв его в руки, сын герцога ещё раз посмотрел на узор, а после, вложив Последний Шип в ножны, пристроил их с левой стороны. Осмотрев себя, насколько это было возможно, и покачав головой, парень вышел в коридор, а затем направился в ванную комнату, где вчера расслаблялся после тренировки. Смыв остатки сна с лица и причесавшись, он завязал волосы на затылке, чтобы отсутствие должной утренней гигиены не было так заметно – получившийся хвост даже не достигал середины шеи, но это было лучшее решение. И, наконец, став слегка похожим на дворянина, Артус направился завтракать.

Как оказалось, Эрик немного слукавил, ну или остальные тоже припозднились: за столом сидела только Ансиель. Помахав близнецу ручкой, сестра насмешливо спросила:

– В каком подвале ты ночевал, Артус?

– Не начинай, я просто немного проспал.

Девушка хотела что-то ответить, но тут зашли остальные, и Артус с Ансиель встали, выказывая таким образом должное уважение отцу. Однако герцог лишь махнул им в ответ, тем самым разрешив детям немного отдохнуть от этикета.

Одежда Зелваса и Ансиель почти не отличалась от вчерашней, а вот родители выбрали чуть более дорогие ткани – наряд Элы издалека напоминал платье, в котором была Ансиель, но его подол оказался длиннее. Драгоценностей у матери тоже прибавилось: за одно лишь изумрудное колье можно было нанять небольшую армию. Герцог в свой черёд выбрал короткую тёмно-бордовую тунику с золотистой каймой, а левое плечо прикрыл длинным синим плащом с родовым гербом и элегантной брошкой. На мизинец другой руки Ривал натянул огромный перстень, который, подыгрывая колье Элы, тоже имел изумруд – Баглерны часто носили украшения с этими драгоценными камнями, ведь те подчёркивали отличительную родовую черту семейства: зелёные глаза.

Когда все уселись, на стол подали яблочный пирог и ещё тёплые булки, к которым прилагалось варенье. Артус дождался своего чая со сливками и только потом начал пробовать выпечку. Едва это произошло – отец семейства произнёс:

– Хоть Голдберги не только наши друзья, но ещё и родня – всё равно не забывайте об учтивости и этикете, особенно в присутствии герцога Телрата. Думается мне, вряд ли он изменился, но лучше соблюдать осторожность.

Все понимающе кивнули, и завтрак продолжился…

Когда напиток Артуса подошёл к концу, прошло около двадцати минут. Юноша дождался, пока брат допьёт свой чай, и сообщил им с отцом о намерении отправиться на тренировочную площадку – герцог Баглерн очень гордился тягой Артуса к сражениям на мечах: за всё время он не пропустил ни единой тренировки сына. Хоть Ривал и говорил, что не обучал его фехтованию, это касалось только практики. Отец каждый раз давал советы: какую стойку принять, когда нападать, а когда необходимо отступить. Но если в герцоге младший не сомневался, то с Зелвасом всё было иначе – юноша предполагал, что старший брат может изменить своё решение, тем не менее дальше подозрений дело не дошло – ответом Артусу стали уверенные кивки, и тот, обрадовавшись, двинулся к выходу.

Покинув здание, парень огляделся: задний двор, представший его взору, был разделён на две части – большую занимали сад и летние беседки, меньшую – тренировочная площадка, огороженная толстыми колоннами, соединяющимися между собой сверху и снизу. По краям площадки размещались лавочки для зрителей, а в центре находилась ограниченная низким деревянным забором зона, в которой юноша и тренировался. Здесь, конечно же, использовался специальный инвентарь: тупые мечи, копья, всевозможные деревянные булавы – стойки с таким оружием были выстроены вдоль забора, ближе к углам. Однако какой бы хорошей площадка не казалась, обучение стрельбе из лука по причине крайне скудного пространства велось в другом месте – для этого приходилось посещать окраину города, ведь именно там находились длинные и широкие тренировочные поля для подготовки городской стражи.

Артус подошёл к лавочкам, снял тунику и переобулся, после чего положил рядом с одеждой ножны. Оставшись в рубахе и штанах, он направился к стойке с тренировочными мечами, где уже стоял знакомый солдат – юноша извинился перед инструктором, пояснил, что сегодня он будет разминаться со старшим братом, и предложил Врену встретиться на следующей неделе. Инструктор от такой новости только расцвёл и, низко поклонившись, удалился – Артусу даже показалось, будто с его стороны прозвучали слова молитвы за душу Зелваса, но парень особого значения этому не придал и уже было потянулся к тупому мечу, как вдруг позади него раздался странный свист.

Рука сама подняла оружие, и кинжал, брошенный фигурой в чёрном плаще с капюшоном, со звоном отлетел в сторону. Неудавшийся убийца побежал к жертве – времени добраться до Последнего Шипа не было, поэтому юноше пришлось использовать тренировочный меч. Сыну герцога удалось заблокировать оружие прямо над своей головой, правда, убийца решил не останавливаться на достигнутом: следом он нанёс колющий удар, целясь в правое плечо. Парень избежал его, сделав шаг в сторону, однако противник продолжил прошлую атаку, переведя её в рубящую, попутно разворачиваясь на левой пятке. Приняв выпад и отведя меч вверх, Артус отпрыгнул, а затем ответил, целясь в живот оппонента, но тупое лезвие даже не коснулось балахона. Оружие убийцы, в свою очередь, больно укололо юношу в области кадыка.

Когда этот фарс закончился, Артус откинул меч в сторону и, отведя ладонью холодную сталь от своего горла, со всей силы обнял человека в плаще.

– Учитель… – сорвалось с губ юноши.

Откинув капюшон и обняв племянника в ответ, Джорон произнёс:

– Неужели даже плащ и это низкосортное оружие не смогли скрыть мою личность от твоих зорких глаз, Артус?

Ученик усмехнулся в ответ:

– Ведь ты сам обучал меня этим движениям.

Родственники закончили обниматься, после чего Джорон положил руки на плечи племянника и заявил:

– Как я вижу, ты усвоил часть уроков, молодец. Конечно, техника ещё несовершенна, однако лет через десять-пятнадцать сможешь сражаться со мной почти что на равных.

Юноша искренне улыбнулся после этих слов и оглядел собеседника: плащ явно был куплен на местном рынке, а под ним виднелся кожаный доспех, но тот не был украшен драгоценными камнями, ибо Джорон терпеть не мог вычурную одежду.

Дядя не выглядел на свои сорок три года – Артус бы дал ему не больше тридцати пяти, а за последнее время тот и вовсе похорошел. Он на самом деле был красив: голубые глаза, зачёсанные назад густые чёрные волосы, а также короткая ухоженная бородка с усами и утиный нос заставляли большинство женщин завистливо охать, стоило графу пройти мимо. Кроме всего прочего, у них с Эриком была одна общая черта – небольшой шрам пересекал левую бровь Джорона.

К сожалению, скоро идиллия была нарушена.

– Друг мой! Вы решили прибыть пораньше? – спросил, спустившись во двор, Ривал. Идущий рядом с ним Зелвас пока молчал, но его лицо отчётливо отражало внутреннюю неуверенность.

– Всегда надо быть на шаг впереди. Мы не можем знать, точно ли люди королевы пропустят такое событие, даже с учётом нашей конспирации, – последовал ответ Джорона.

Кивнув, Ривал обратил свой взор на показавшихся только сейчас спутников графа.

– Телрат, Имберт! Добро пожаловать в Стрэнтон. Прошу вас, будьте как дома, – проговорил он.

– Ривал! Как же долго мы не виделись.

Артус посмотрел в сторону говорившего – им оказался герцог Голдберг в излишне богато украшенной одежде. В отличие от Джорона, его волосы уже были полностью седыми, а морщины покрывали лоб. Дворянин выглядел старше своих сорока семи – юноша никак не мог поверить, что они с дядей родные братья.

Остальные Голдберги стояли чуть позади герцога. В них Артус узнал жену Телрата, Имберт, её детей – Малика и Саманту, любимую тётю Лилию и, конечно же, Райка. Глаза начинали разбегаться от количества людей, но юноша собрался и, не сумев сдержать улыбки, посмотрел в сторону кузена: веснушки на лице Райка за последние несколько лет стали лишь сильнее заметны, но в остальном он возмужал – окреп в плечах и даже немного обогнал Артуса ростом.

‹Те же зелёные глаза… Ты, как всегда, больше похож на Баглернов, нежели на Голдбергов›.

С усилием отведя взгляд от друга, Артус обратил внимание и на остальных гостей. Лилия и Имберт, обе одетые в тёмно-бордовые платья, походили на сестёр, разве что лицо герцогини было уставшим, а тётя улыбалась и выражала тепло, когда ненароком встречалась глазами с родственниками. Малик тоже держаться достойно: только герцог Ривал появился перед гостями – наследник Телрата сразу же ему поклонился. В остальном он был обычным парнем, разве что необычайно тощим и высоким, даже выше Эрика – Артус в какой-то момент словил себя на мысли, что с таким телосложением наследник Голдбергов не является хорошим фехтовальщиком. Саманта же выросла замечательной девушкой: распущенные русые волосы, умные карие глаза и родимое пятно над пышной верхней губой… Она стала настоящей красавицей, под стать будущему мужу.

Что до одежды: все как один гости были облачены в бордовые ткани и имели на груди герб своего дома – треснувший ростовой щит. История такого выбора тянулась к старой Малидийской Империи. В те дни шла очередная война с Империей Фиделис. Она была далеко не первой, но очень важной – враги теснили малидийцев с каждым днём, но всё решил случай. Тогда ещё граф Голдберг встретился в бою с императором, стоя́щим во главе семидесятитысячной армии. Потеряв меч, дворянин всё-таки сумел скинуть правителя с лошади, а в дуэли на земле использовал лежащий рядом ростовой щит, который успел покрыться трещинами за время битвы. Граф был великолепен: говорят, он сломал врагу руку, после чего закончил сражение, валяясь в грязи, где, забитый куском древесины император и встретил свою смерть… За проявленную доблесть, принёсший победу в войне граф Голдберг стал герцогом, а гербом своего возвысившегося дома мужчина выбрал тот самый полуразвалившийся щит.

Когда с приветствиями было покончено, герцог Ривал попытался пригласить гостей внутрь, но Джорон наотрез отказался:

– Пока я полноценно не проверю навыки своих учеников – никто не покинет этот двор.

Все переглянулись. Зная Джорона, это была просто шутка, но даже герцоги не рискнули возразить ему.

Ривал ехидно проговорил:

– Если ты проиграешь, друг мой, то я расскажу всем, откуда твой шрам.

Артус никогда не слышал таких весёлых ноток в голосе отца, но большей неожиданностью стала реакция Джорона: он скинул балахон на землю, а после, подойдя к герцогу Телрату, взял у того своё оружие – «Реку Крови» – один из редчайших «синих» мечей, после чего, повернувшись к Ривалу, произнёс:

– В таком случае я буду сражаться в полную силу.

Зелвас, услышав эти слова, побледнел, а его руки затряслись, будто того начало лихорадить. Артус же направился к ножнам, что лежали неподалёку, и достал Последний Шип – граф Голдберг одобрительно кивнул, увидев это, а затем прогремел:

– Артус, Зелвас и Райк – все трое против меня одного! Используем боевое оружие.

Тут уже трясти начало всех названных. Они знали: если Джорон сказал подобное – он на самом деле не станет сдерживаться.

‹Что же за история с этим шрамом?› – пробежала мысль, пока Артус направлялся к центру двора.

Ученики стали треугольником. Джорон занял центр, меч его был опущен. Граф всем своим видом давал понять: шансов на победу у троицы нет. Никто не двигался около минуты, пока самообладание не потерял Зелвас – с криком он ринулся в сторону Джорона, стараясь нанести удар прямо между лопаток. Как только Зелвас напал, остальные двое тоже начали двигаться – Артус сделал выпад, целясь в область сердца, а кузен старался попасть в правое предплечье своего отца.

Шагнув к Райку и заблокировав его атаку, Джорон совершил нечто выдающееся – не оборачиваясь, он вытянул левую ногу назад, попав точно в голеностопный сустав Зелваса. Тот даже не успел изменить направление, а поскольку оружие тянуло наследника герцога в сторону, он не смог удержать равновесие и упал на одно колено. В эту секунду Артус крутанул меч и, предугадав движение дяди, направил остриё в его левое плечо. Но Джорон тоже не стоял на месте – ударив свободной рукой по запястью сына и подхватив ещё одно оружие, граф прыгнул за спину Райка. Пока Артус соображал, что происходит, навершие Реки Крови встретилось с его черепом – не желая травмировать племянника, Джорон вложил в удар едва ли пятую часть своей силы, но даже так, Артус на мгновение потерялся. Пытаясь защититься, он по широкой дуге разрезал воздух, однако всё было тщетно – граф давно его обошёл. Поняв, что дядя находится за его спиной, юноша развернулся, но вдруг с двух сторон Последний Шип окружили мечи. Сын герцога попытался удержать своё сокровище, тем не менее оно, зажатое между двумя неподъёмными валунами, описало в воздухе круг и, несмотря на все старания, отправилось в полёт, а холодное лезвие уже во второй раз за сегодня коснулось шеи парня. Прошло всего несколько секунд, и Зелвас, только поднявшись, едва успел занести свой меч для удара, как холодная сталь второго клинка слегка приподняла его подбородок. Райк же, потеряв личное оружие, к этому моменту даже не успел прийти в себя.