Арете-терапия. Психотерапия высоким смыслом

Логотерапия Виктора Франкла

Логотерапия В. Франкла – это лечение смыслом. Смысл жизни человека проявляется крупицами в каждой повседневной ситуации, поэтому в логотерапии человеку помогают обнаружить следы его личного смысла жизни в повседневности. Франкл не один раз подчёркивал в своих книгах и выступлениях, что смысл не конструируется, не выдумывается, а именно отыскивается.

Ученица В. Франкла, Элизабет Лукас в своих лекциях для российских психологов и психотерапевтов использует понятный образ того, как «работает» логотерапия в отличие от других классических методов. Представьте себе, предлагает она, что в жизни человека возникает якобы непреодолимое препятствие, т. е. человек не может его перепрыгнуть или обойти. Что делают психоаналитики? Они анализируют само это препятствие и могут изучать его много лет, им это интересно! Что делают поведенческие психотерапевты? Они убеждают пациента, что препятствие со временем становится всё меньше и меньше и в какой-то момент его можно преодолеть. Когнитивно-поведенческие психотерапевты – по этой аналогии – должны быть озабочены тем, как пациент распознаёт само препятствие, заблуждается ли он в грандиозности этой преграды, не преувеличивает ли он опасные характеристики этого препятствия и т. д. А что предлагает логотерапия? Надо помочь пациенту увидеть светящуюся цель за преградой, надо найти смысл двигаться, несмотря на препятствие. Если цель достойная и важная, то пациент сможет перепрыгнуть через это препятствие. Например, говорит Лукас, представьте, что горит дом – это препятствие, огонь смертельный. А на втором этаже горящего дома находится ребёнок. Какая мать не бросится в горящий дом спасать ребёнка?

С точки зрения арете-терапии «блистающая» цель за жизненным препятствием – это, конечно, некая великая идея, которая и позволяет «перепрыгнуть» препятствие. В 4-й главе приведён пример терапии страха бога (теофобия), где великой блистающей идеей стала главная идея Евангелии: Бог – это любовь! Пациентка боялась, что её накажет Бог за неподобное богохульное поведение. Её страх стал настолько сильным, что она не могла ничего делать, стала больной и беспомощной. Её эмоциональное расстройство стало непреодолимым препятствием, она не могла «перепрыгнуть» или «обойти стороной» это своё природное свойство – испытывать страх. И вот, когда впереди этого препятствия засверкала идея Абсолютной Любви, она смогла преодолеть страх перед собственным страхом!

Виктор Франкл предлагал, особенно в сложных клинических случаях, таких как невроз навязчивых состояний (обсессивно-компульсивное расстройство), сразу приступать к исследованию картины мира, которую имеет на данный момент пациент. Если эта картина мира подобна чёрному экрану в кинотеатре и сильно затемняет отражение мира, которое само по себе не может быть только чёрным, оно всегда пёстрое, разнообразное и цветное, то необходимо в осторожной беседе, спокойно и неторопливо изменить эту картину мира, «просветлить» её. Здесь помогает то, что В. Франкл называл способностью к самодистанцированию и способностью к самотрансценденции.

Самодистанцирование – способность человека посмотреть на себе со стороны, глазами другого человека, с точки зрения «метапозиции», не из «самого себя». В. Франкл внимательно изучал своих пациентов и видел, что люди, находящиеся в психозе, депрессивные, зависимые больные настолько «поглощены» своей болезнью, что не способны увидеть себя целостно со стороны. Для таких пациентов существует метод дерефлексии, который заключается в том, чтобы преодолеть навязчивую склонность к так называемому самокопанию, к постоянному самонаблюдению, которое становится чрезмерным. Надо помочь пациенту переключить внимание с самого себя на более высокие смыслы и культурные ценности и пытаться воплотить эти новые размышления в своё окружение, а если шире – в саму реальную действительность, ответить «на запрос мира». Самодистанцирование – свойство «духовной личности», как считал В. Франкл. Только отрицая себя, свои желания и витальные потребности (есть, спать, отдыхать, лениться), человек способен игнорировать свой невроз, фокусировать своё внимание на совсем иных смыслах и ценностях.

Близко к этому стоит и феномен «самотрансценденции», но это ещё более широкий аспект духовности личности. Франкл постоянно подчёркивал в своих работах, что человек – открытая система! «Этим он отличается от животных, которые не открыты миру, а привязаны к среде, специфической для каждого вида. В этой среде содержится то, что отвечает набору инстинктов, присущих данному виду. Напротив, человеческое существование характеризуется преодолением границ среды обитания вида Homo sapiens. Человек стремится и выходит за ее пределы, в мир, и действительно достигает его – мир, наполненный другими людьми и общением с ними, смыслами и их реализацией» [4].

Существует распространённый афоризм неизвестного автора, который любят цитировать современные психологи: «Смысл жизни в самой жизни». По форме эта фигура речи есть тавтология, логически абсурдное определение через самоопределение, с повтором синонимов в одном предложении, например, «целенаправленное движение к заданной цели». Если есть цель, а говорится о движении именно к этой цели, то определение «целенаправленное» избыточное повторение одного и того же. Проще сказать: «Смысл жизни есть смысл жизни». Такое определение без определения, имеет распространённый речевой оборот, который обожают пьяницы: «Мать есть мать!» Сам Франкл на такое «определение жизни» реагировал так. Он считал, что такое утверждение амбивалентно: жизнь имеет смысл и не имеет смысла. Всякая человеческая жизнь имеет безусловный смысл, однако если человек не пытается воспринять, осознать и пережить этот смысл, то для него жизнь действительно окажется бессмысленной. По этой параллели если утверждать, что смысл арете в самом арете, то это будет, во-первых, логической тавтологией, во-вторых, амбивалентным утверждением, где наличие и отсутствие чего-то чудесным образом соединяются в якобы «понятное утверждение».

Техника «парадоксальной интенции» Виктора Франкла, как мне представляется, гораздо более основательный инструмент психотерапевтического исследования проблем человека, чем реакция психотерапевта на необоснованные страхи: «Доктор, я боюсь умереть!» – «А вы умирайте каждый день по 30 раз!» К абсурду склонны только люди, у которых, как говорил И. П. Павлов, имеется «вторая сигнальная система», т. е. способность создавать «сигнал сигнала». У животных нет «второй сигнальной системы», поэтому они не боятся мнимой опасности: если нет реальной угрозы жизни, то нет и страха умереть. Сигнал сигнала – это совершенно вольное обращение со знаком^[23], умение из точного знака, который обозначает что-то конкретное (лингвисты называют это «что-то конкретное» референтом), создавать символ, который уже указывает не столько на референт, сколько на мыслительный процесс, интерпретацию знака и референта. Например, дорожный знак «Въезд запрещён» («красный кирпич») вешается на дверцу холодильника, и тогда этот знак становится символом амбивалентного запрета на еду: «Есть, конечно, надо, то только умеренно!» Можно и так интерпретировать: «Ешь, но не ешь всё, что видишь!», т. е. ешь и не ешь одновременно, а это простой, бытовой абсурд, которого многие люди даже не замечают. Когда человек боится умереть, например, на войне, он делает всё, чтобы выжить – прячется от снарядов и пуль, опережает того, кто хочет его убить, и стреляет первым на поражение и так далее. Когда человек панически боится умереть, но причин для смерти нет и не предвидится, это означает максимальную степень абсурда в его голове, вернее, абсурда в его вербальном мышлении: «Я вот с утра не умер, но могу умереть прямо сейчас от неизвестной причины» или что-нибудь в таком же роде. Абсурд тут заключается в том, что чем интенсивнее протекает его биологическая жизнь – ускоренное сердцебиение, мощный тонус мышц, «предстартовое волнение», т. е. готовность к большим нагрузкам, – тем сильнее страх смерти, тем интенсивнее размышление о неизбежности умирания. И наоборот, когда транквилизатор успокаивает и вызывает дрёму, т. е. интенсивность жизни, резко падает (сон – это «маленькая смерть»), это замирание интерпретируется как «настоящая спокойная и счастливая жизнь». Абсурд!

С другой стороны, всё, что связано с «духовностью», это тоже относится к способности человека жить в состоянии ментального абсурда: никаких реальных признаков Бога нет, но Он есть для верующего, никаких доказательств воскресения Иисуса нет, но все верующие верят в это и празднуют это «событие» каждый год на Пасху^[24]. Всё, что В. Франкл говорит про духовность личности, можно смело отнести к абсурду человеческого существования, но это абсурд, как и всё искусство, является положительным и ценным для человека. Этот абсурд и делает человека человеком! Следовательно, парадоксальная интенция – техника осмысления необходимого абсурда человеческого существования! Да, ты живёшь, но при этом думай о смерти, это полезно человеку, ибо наличие смерти делает жизнь человека осмысленной, т. е. смысл жизни человека заключён в его смерти!

Самое интересное лично для меня в логотерапии В. Франкла – это то, что логотерапия – это полное руководство по искусству импровизации в психотерапии. Так говорят его ученики и соратники, например, Элизабет Лукас и Альфрид Лэнгле. В реальной работе психотерапевта нельзя повторять то, что получилось на одном пациенте, и думать, что получится и на другом. Необходимо подстраиваться к каждому человеку, поскольку каждый человек – это уникальная и неповторима личность. Необходимо самому постоянно «перебирать» свои теории и пробовать применять их творчески.

Кейс № 2. «У меня полный порядок, только в этом нет никакого смысла!»

Ко мне обратилась молодая, очень красивая женщина 32 лет с таким вызовом – не с жалобой, не с болью, не с симптомом, не с тревогой, а именно с вызовом: «Доктор! Меня зовут Майя. У меня всё в порядке. Я обеспечена. У меня прекрасная квартира в 150 квадратов, автомобиль „лексус“ за 5 миллионов, я хорошо образованна – три диплома о высшем образовании, один – британский. У меня есть любовник, который меня полностью удовлетворяет как сексуальный партнёр, „жеребчик неутомимый“, я веду ЗОЖ, питание средиземноморское, я обследуюсь в немецкой клинике раз в год, никаких болезней у меня нет, эмоционально я так спокойна, что про меня говорят: „Танк в юбке“. Я сверхуспешна в бизнесе, что даже немного противно. Я отлично знаю три европейских языка, свободно на них говорю, читаю романы. Я играю на фортепиано – закончила музыкальное училище на отлично. У меня всё хорошо, но я не знаю, зачем мне всё это? У меня пропал смысл жизни. Что мне делать?»

В.Ю.: «Кто виноват и что делать?» – любимые вопросы русской интеллигенции. А вы знаете, что на самом деле означает термин «интеллигенция»?

М.: Ну, это такая прослойка общества, которая печётся о благополучии бедных людей и завидует богатым, а на самом деле – бездельники.

В.Ю.: В социальном плане да, вы точно описали этот пласт нашего общества. Но я спрашиваю о самом понятии «интеллигенция». Это, между прочим, понятие философское и оно означает самопознание идеи. Всякая идея о чём-либо имеет своё отражение в умах людей, рефлексию. А раз идея может отражаться в умах людей, то справедливо предположить, что у самой идеи есть такое свойство отражаться, т. е. удваиваться, как в зеркале, и познавать саму себя. Вот это и называется в философии интеллигенцией. Вы мне рассказали о том, как вы добились успеха в жизни, благополучия. А как это могло отразиться в других душах, в другом разуме, в другом зеркале, а не только в вашей самооценке?

М.: Я никогда об этом не думала, я не знаю!

В.Ю.: Давайте пофантазируем. Возьмём ваш рассказ об истории вашего благополучия. Как бы он мог отразиться в голове какого-нибудь человека, например, бездомного БИЧа (Бывший Интеллигентный Человек), 50-летнего физика, который оказался на улице, без жилья, без семьи, без денег. Вы ему рассказываете про свой успех, а он слушает…

М.: Я к таким никогда не подхожу и просто не замечаю их здесь, в России. Когда я училась в Лондоне, видела бездомных ирландцев… вечно пьяных и наглых. Мне было интересно за ними наблюдать с безопасного расстояния. Мой учитель английского рекомендовал изучать уличный язык кокни^[25]. Такого человека я могу представить.

В.Ю.: Хорошо. Тогда нам поможет Бернард Шоу. Пьеса «Пигмалион». Элиза Дулиттл и её папаша Альфред Дулиттл^[26], крепкий пожилой мужчина, мусорщик с задатками уличного оратора. Подходит?

М.: Да, очень интересно. Давно не вспоминала жизнь в Лондоне.

В.Ю.: Это воображаемая ситуация, тут не надо ничего вспоминать, а только представить некие сцены и выпустить на волю своё воображение. Мы сейчас пытаемся восстановить утраченный вами смысл жизни. Вы же для этого пришли?

М.: Да, именно за этим.

В.Ю.: В пьесе Альфред Дулиттл впервые появляется в доме профессора Хиггинса, чтобы получить отступные за свою дочь, которую профессор берёт на обучение. Он, кстати, в разговоре с Хиггинсом, который его запугивал полицией за шантаж, применяет очень интересный лингвистический приём: «Я могу вам всё объяснить. Я хочу вам всё объяснить. Я должен вам всё объяснить». Представляете, с помощью языка можно легко объединить то, что в нашем сознании почти всегда разъединено, – модальности «хочу», «могу» и «должен»! Я предлагаю, рассуждая хоть о чём, использовать формулу: «Я хочу, значит могу, следовательно должен!» Либо так: «Я должен, значит могу, следовательно хочу!» И третий вариант: «Я могу, значит хочу, следовательно должен!»

М.: Давайте, попробую. Я хочу вам объяснить, почему я потеряла смысл жизни. Значит, я могу вам объяснить, почему я потеряла смысл жизни. Следовательно, я должна вам объяснить, почему я потеряла смысл жизни!

В.Ю.: Да, да. Хорошо получается. Продолжайте.

М.: Господи! Как я раньше не додумалась! Я же эту пьесу много раз читала на языке оригинала и смотрела много раз фильм «Моя прекрасная леди». Элиза потеряла смысл жизни, когда её обучение языку и манерам было закончено и надо было расставаться с домом Хиггинса и с самим профессором! И это после того, как она блестяще сдала экзамен в посольстве, где её, уличную цветочницу, приняли за герцогиню! После того, как она изучила все повадки, все привычки профессора Хиггинса, а главное, его методику обучения фонетике! Она стала его настоящим ассистентом, а он просто выиграл пари и вышвырнул её снова на улицу!

В.Ю.: Пьеса заканчивается именно так. Но ведь жизнь Элизы не закончилась. А зритель или читатель пьесы легко может, значит хочет, следовательно должен продолжать повествование! Следовательно, потеря смысла жизни – это временная остановка в жизнеописании, антракт, когда можно передохнуть от сочинения жизни, расслабиться, выпить чашечку кофе…

М.: Пойти и поговорить с опытным психотерапевтом…

В.Ю.: Не мучить себя планами на ещё большие успехи в жизни…

М.: Точно! Я должна хорошо использовать этот антракт в моей жизни, значит я могу отлично использовать долгожданный антракт в моей жизни, следовательно я хочу иметь этот внешне скучный, но внутренне очень наполненный размышлениями антракт в моей жизненной пьесе. Спасибо, доктор!

Комментарии

Я этот разговор и не вспомнил бы, если бы Майя не появилась у меня лет через пять и не напомнила мне, о чём мы с ней говорили. Да, это был только один сеанс, которого ей хватило, чтобы преодолеть практически самостоятельно свой экзистенциальный кризис, или «ноогенный невроз», по В. Франклу. Она за это время сменила несколько мест работ, вышла замуж, родила ребёнка, развелась, стала волонтёром по защите животных, потратила немало средств для устройства жизни бездомных собак. Пришла, чтобы проконсультироваться по вопросам воспитания дочери: у дочки наблюдались периодические «припадки злости и истерики». Она воспитывала свою дочь очень либерально, давала ей слишком много свободы, баловала её и любила с привязанностью. В совместной беседе с Майей и её 4-летней дочерью я заметил, что она пытается слишком разумно объяснять дочери все свои родительские пожелания и предписания.

Я спросил её, может ли она попросить или сурово настоять на выполнении каких-то правил без разъяснения их сути, т. е. без объяснений, для чего, почему, по какой причине и т. д. надо что-то делать ребёнку. Майя была удивлена. «Разве ребёнок будет что-то делать без соответствующей мотивации?» – «Что-то нужно делать без всяких разговоров и разъяснений, – сказал я ей. – Вы же когда-то преодолели ситуацию потери смысла жизни без всякого разъяснения и избыточной интеллектуализации!» Да, она это хорошо помнит. Она тогда, пять лет назад, просто «ухватилась за великую идею» возможного преображения личности человека. Сама пьеса «Пигмалион» – это трагикомедия, но на какой она идее основана? Почему название пьесы именно Пигмалион? В греческой мифологии Пигмалион – скульптор, создавший прекрасную статую – девушку Галатею – из слоновой кости и влюбившийся в своё творение. Профессор Хиггинс вроде не влюблялся в Элизу, но тогда почему он так тщательно шлифовал её произношение, почему не хотел, чтобы Элиза покидала его холостяцкое жилище, почему он хотел, чтобы Элиза знала все мелочи его жизни: размер перчаток, сорта сыра, которые предпочитали его друзья, галстуки и прочее? Всем правит любовь, даже если она не высказана и никак не проявлена! Любовь преображает человека! Вера в человека преображает того, в кого верят! Конечно, в нашей единственной беседе Майя не могла «нравственно переродиться», как писал об этом А. И. Яроцкий, но модель этого перерождения была найдена. Майя воспользовалась этим модельным решением!

Благодаря истерикам её дочери мы снова встретились и продолжили то, что начали пять лет назад. Мы размышляли о том, что такое смысл жизни вообще и что есть смысл самых конкретных обстоятельств жизни. В чём, например, смысл общения с собственным ребёнком. У ребёнка ни с того ни с сего, «просто так», не могут возникнуть истерические примитивные реакции. Катание по полу, крик, плачь, дрожь – это всегда ответ на межличностную ситуацию. Майя вдруг осознала, что она ведёт себя примерно так же, как профессор Хиггинс с Элизой Дулиттл: «Да. Я заменила простую земную любовь к своему ребёнку на тренинг личностного роста. Я слишком много хочу от своей девочки. Нет, я слишком много хотела от своей девочки. Я хотела, чтобы она стала принцессой! Ужас какой-то! Я же весь этот невротический перфекционизм пережила сама. Сегодня я отказываюсь от этой воспитательной стратегии, и вы свидетель моего осознанного решения!» Что я мог на это сказать? Умница. Таких бы пациентов побольше!

Майя отказалась от своей материнской стратегии воспитывать дочь в сверхуспешном ключе, как себя когда-то в молодости. Отказ от чего-то важного и значимого равносилен «потере себя». А всякая потеря «важного для себя» – это горе, депрессия. Майя преодолела экзистенциальную депрессию пять лет назад, преодолевает её и сейчас, у меня на глазах.

Когда-то давно, в 1990 году, когда я учился в США, в Миннеаполисе, американские психологи подарили мне книгу The Road Less Traveled, Timeless Edition: A New Psychology of Love, Traditional Values and Spiritual Growth by M. Scott Peck^[27]. Из неё я, молодой психиатр-психотерапевт, с удивлением узнал о «благотворном эффекте» депрессии. До этого я, конечно, знал и много раз рассматривал гравюру Альбрехта Дюрера «Меланхолия»^[28], где депрессия была выражена как тотальная остановка жизнедеятельности до лучших времён, некий вариант зимней «спячки» у животных. Но Скотт Пек выразился ещё более точно: «Поскольку душевно здоровый человек должен развиваться и поскольку потеря или отказ от прежнего себя является неотъемлемой частью душевного и духовного развития, постольку депрессия – нормальное и по существу своему здоровое явление. Ненормальным и нездоровым оно становится лишь в том случае, если что-то мешает процессу отречения, задерживает его, не дает ему завершиться. Существует много факторов, которые могут помешать процессу отречения и превратить нормальную, здоровую депрессию в хроническую патологию».

В случае с Майей процессу отречения от погони за успехом ничто не помешало, поэтому её «ноогенный невроз» не превратился в депрессию. А что могло помешать? Например, свидетели её «бессмысленного существования», которые стали бы оплакивать её остановку в беге за успехом и счастьем. Это могли быть сердобольные родители, заботливые и завистливые подруги, конкуренты, скрывающие свои истинные чувства и намерения за маской притворного сочувствия и понимания и т. д. Что ещё могло помешать? Слишком большое доверие к собственному уму и самовнушение себе какой-нибудь правдоподобной мысли о том, что у всякого успеха есть и обратная сторона – несчастье, горе и болезнь, которые «уравновешивают» успех. У Майи хватило ума не опираться в вопросах «свободы воли», «воли к смыслу» и «смысла жизни» только лишь на собственный ум и знания, которые всегда ограничены. Она преодолела кризис, как и положено: поменяла направление деятельности. Мне, конечно, хочется думать, что её вдохновила идея Преображения личности, пусть даже в цинично-ироническом варианте Бернарда Шоу. Идея Пигмалиона – это профанный вариант Великой христианской идеи духовного преображения личности. Сакральный вариант – преображение по образу и подобию Христа, который есть «неслиянное и нераздельное» божественной природы и конкретного содержания человеческой природы в одном лице Сына Бога, Логоса.