– Кто знает, сынки. Сделаю. Как велишь, так и сделаю. Я туда даже свежего сока надавлю. Может, так вам и вкуснее будет.
– Но-но, бабуль, только чтоб не очень кисло было.
– Не беспокойся, Аркон, всё будет как надо. Я же самая лучшая травница в этих землях.
– Да помню я. Ты стала ею после того, как другую сожгли на костре.
– Спасибо на добром слове. И сжёг её, кстати, нынешний первосвященник.
– Ох, он ещё живой? Продолжает небо коптить.
– Да. И небо от дыма его костров часто продолжает коптиться и сейчас.
– Ничто не меняется.
– У каждого свои методы борьбы с оппозицией. Кто-то напрямую башку рубит, кто-то чужими руками.
– Но результат один.
– Результат один. Хватит базарить, мужики, пошли дрова рубить. Начал дело, заверши его смело.
– Прям пионер Иван Трубачёв и его товарищи.
– Не, тимуровцы. Это они пенсионерам помогали.
– Чудные вы слова иногда произносите.
– Бабуль, так мы ж умные. Вот и умные книжки ищем, чтобы ещё умнее стать.
– Останетесь живыми, идите в каменную долину. Там живёт старик. Дай Бог, ещё не умер. Он многое знает, но не всем рассказывает. Заинтересуйте его чем-нибудь.
– Если останемся в живых – заинтересуем. Только как остаться в живых?
– Вы же умные. Думайте. Но сначала разомните руки свои. Топоры я у соседей попросила. Они во дворе лежат.
– Ну, бабулька, всё успеваешь. Прямо, как наш старшина.
– Кто ж после такого обеда работает?
– Ничего, сынки. Зато еда в дело пойдёт, а не жиром ляжет.
– Врач-диетолог, ёшкин кот.
Пилы не было, поэтому сушняк им пришлось ломать с криками «ий-я!», чем, естественно, привлекли внимание соседей. Вскоре говорящие головы облепили весь забор и с интересом обсуждали, смогут ли их мужики так же ударами ног и рук перерубать деревья и толстые ветки, как это делали уважаемые Митрас и Аркон. Старец в это время азартно топором крушил и рассекал надвое обрубки, которые были для него рогатыми шлемами псов-рыцарей на Чудском озере.
Были сделаны удары, разрубившие пополам последние чурбачки, и тут, как будто ждали этого, в калитку, слегка нагибаясь, въехало с десяток воинов. Стандартный набор: пика, притороченная к седлу позади за правой ногой, щит с гербом барона, меч в ножнах и кинжал на поясе. Один всадник попридержал коня и начал осматриваться, остальные стали по кругу объезжать двор.
– И что за балаган? Никогда не видели, как мужики рубят дрова? Брысь отсюда, любопытная чернь!
Чернь долго уговаривать себя не дала.
– Как я понимаю, это вы те, кто оскорбил преподобного отца в костёле, и пока он в шоке не смог произнести ни одного слова, вовремя смылись из города?– Сказал старший, оценивая голые торсы лесорубов.
– Да, уважаемый. Не имеем чести знать, кто ты.
– Чести!? Ха! Да кто ты такой, чтобы иметь честь?
– Мы подданные Московии. Мы уважаемые люди на своих землях, и на земле, которая принадлежит мне и моим сыновьям, я пользуюсь такой же честью, как и твой барон здесь.
– Ты верно отметил – здесь. Вы на земле барона, и барон здесь всё решает. Сейчас барон решил пригласить вас к себе в замок. Он лично хочет увидеть тех, кто так рассмешил его. Наши придворные рассказали, как это было, и это очень позабавило господина барона. Собирайтесь.
– Уважаемый, так и не знаю твоего имени и звания, я и мои друзья, которые также как и я, являются владельцами замков и больших земельных угодий в Московии, принимаем приглашение барона и утром выйдем к нему в гости.
Такой, несколько неожиданный, даже слегка хамоватый ответ, немного озадачил десятника. Почти минуту он думал, а потом сказал:
– Хорошо, я доложу барону, что нашёл вас, и вы через два дня явитесь к нему в замок. Я оставлю вам трёх сопровождающих, чтобы они указали вам путь.
– Премного благодарен за заботу о нас. Передайте господину барону, что мы с радостью приняли его приглашение, и как можно быстрее прибудем к нему. А ваши солдаты укажут нам путь.
Десятник кивнул, и направил коня со двора. За ним потянулись остальные. Двое всадников спешились. Но почему двое?
– Господин, куда прикажете поставить коней?
– Справа от избы сеновал. Там и коней привяжете, там же и поедите, и кони ваши.
– Надеюсь, нам придётся есть не тоже, что и нашим лошадям.
– Нет. Ваш ужин и завтрак будет более, чем из одного блюда. Наша хозяйка мастерица на кухне. Кстати, хозяйка, вот тебе мешочек, что подарил нам старший лесоруб за дальним лесом, ну, когда мы за дровами ходили. Сходи к старосте. Он, паршивец, обещал прислать всего, но до сих пор нет. Мало будет, доплати, чтобы на всех хватило, и побалуй нас на прощание.
– Отчего же не сходить. Тем более на прощание. Хотя сие от вас самих зависит. А я схожу и этих дармоедов с собой возьму, пускай несут. Нечего на старуху всё нагружать. Вон колодец. Умылись по-быстренькому и догоняйте. Дорога одна, не заблудитесь.
Все мужчины пошли к колодцу. Омыть разгоряченное тело ледяной водой из колодца милое дело для любимого тела. Наспех ополоснувшись, солдаты бросились догонять старушку.
– Вроде нормальные мужики.
– Мы все нормальные, пока не на службе. Прикажут, убьют и фамилию не спросят.
– Кто на что учился.
– Точнее, за что деньги платят.
– Согласен. А эти ещё кто?– Все оглянулись на въезжающую во двор очередную партию всадников.
– Так, три мужика и старуха. Мужиков вижу, старухи нет. Да и дьявол с ней. Именем и властью первосвященника, приказываю вам идти с нами в город Штапель, чтобы предстать перед судом инквизиции за оскорбление пастора и богохульные речи.
– А не пойти ли тебе, пока уважаемый, к этому самому дьяволу. Да и приказ свой твой первосвященник может засунуть к себе в задницу. Подозреваю, большая она у него.
– Хамишь, чернь!
– Нет. Просто пока расставляю приоритеты.
– Кого?
– Тебе не понять, наёмник.
– Это ты не понял. Нам сказали, необязательно взять здоровых. Главное – пока живых.
– Приказали, возьми.
– Кто из вас старец?
– Допустим, я и что?
– Этих убить, а этого не щадить.
Зря он так сказал. Понятно, он никогда не сталкивался с русским спецназом. Не главное, чей спецназ – ГРУ, ФСБ, Внешней разведки или МВД. Российский Спецназ, он и в Африке Спецназ.
Когда вернулась бабулька с нагруженными провизией солдатами, во дворе, по-прежнему без сознания, в рядок лежало с десяток трупообразных, но живых, тела.
– А это ещё что такое?– Неудомённо спросил один из солдат.
– Да вот, решили разнообразить ужин, как обещали. Щи из голов, плов из пальчиков. Любите обсасывать варёные пальчики.
– Хватит добрых людей пугать, окаянные. Что намусорили? Опять убирать за вами. Не могли сложить их за заборчиком?
– Господин, но кто это? По одежде – наемники.
– Молодец. Наёмники. Церковники их наняли, чтобы предстали мы перед ясные очи первосвященника. Да вот хрен им с редькой.
– И вы втроём их так разложили?
– Ты что?! В Московии уважают возраст. Вдвоём. Уважаемому старцу не до таких мелочей.
– Я смотрю, Шкребень лежит. Разбойник городской. Но там его нельзя трогать. Там ему кто-то покровительствует. После любого ограбления всё равно отпускают. Злопамятный, собака. Он вам такого унижения не простит, господин.
– Ну и…
Солдат поймал взгляд Аркона.
– И.
– Тогда они ваши, и всё, что найдёте в их карманах, тоже. Очистите двор, чтобы не мешали хозяйке готовить еду.
– Всё сделаем господин. С удовольствием.
– Так сделайте. Не опоздайте к ужину.
– Ещё никогда я не опаздывал к ужину.
– Свой человек.
Когда солдаты, загрузив на соседскую подводу тела наёмников, выехали со двора, бодигарды усадили старца на самоё почётное место на завалинке и стали ремонтировать забор, немного пострадавший в нескольких местах после посещения гостей. Типа – драку заказывали? Нет? Всё равно получите, так как оплачено. Получилось неказисто, но крепко. Впрочем, как многое в армии. Старец, долго не усидевший на троне из сухостоя, поймал лошадей наёмников, привязал их возле сеновала, чтобы животины могли сами насыщать свой желудок, не напрягая людей.
Солдатики не обманули и не обманулись, прибыли точно к минуте «Ч», т.е. к ужину.
– Господин, я вот давеча подумал, что не гоже вам – знатным людям на таких лошадях к барону ехать. – Сказал солдат и махнул рукой в сторону сеновала. Барон лошадей любит и, если вы приедете на этом, он может обидеться. Мягко говоря.
– Недоработка городского воспитания. Чуть не лопухнулись.
– Недостаток, устранённый на месте, за недостаток не считается.
– Это, в натуре, только я один не умею на лошади ездить?
– Ёшкин кот, аналогично. А ты, старец?
– Я ж говорю, недоработка городского воспитания. И этому хрен научишься за один день. Верно, боец?
– Ну, не знаю, у нас это с детства в крови. Простите, господа, за нахальство, но у вас всё равно выбора нет. Поедем не торопясь, заедем в одно место, поменяем десяток на трёх нормальных. Может, даже денег заработаете. К приезду, по крайней мере, не будете падать с лошадей. Вам, главное, не упасть с лошади, пока будете въезжать во двор. А там уж мы подбежим, поухаживаем за господами, поддержим, если заваливаться начнёте.
– Тогда уж, и на грудь надо будет принять для достоверности.
– Не на грудь, а на рубаху. В армии – лишь бы запах был, а дури своей хватит.
– Не, ну, по стаканчику вина можно?
– По стаканчику – можно. Как антидепрессант. Боевые сто грамм ещё никто не отменял.
– Тогда, сынки, ешьте да на боковую. Вам лучше пораньше выехать. А я вам к утру пирожков простеньких испеку из зайчатины и из репы с тыквой.
Травница растолкала друзей ещё затемно. Солдаты, как и все рождённые и выросшие в деревне, уже умылись и готовили лошадей к продаже.
– Господин, мы с утречка съездили на речку, искупали лошадей. Не всё так плохо. Думаю, даже денег заработаете. Только не забудьте того, что здесь нашему командиру наговорили. Он передаст ваши слова слово в слово, а барон проверять начнёт. Он всегда так делает – боится, чтобы убийц не заслали. Поэтому часто невиновных убивает. На всякий случай. Как говорит наш первосвященник, делая крёстное знамение над привязанным к столбу еретиком, нет человека, нет проблем. Вот так мы и живём между бароном и первосвященником.
– Не позавидуешь. Но что-то напоминает мне из нашей истории.
– Особенно, способ решения проблем.
– Старец, но это же развязывает нам руки.
– Что такое шесть рук против десятка арбалетов?
– А ты у нас на что?
– Чтобы говорить умные речи, надо заранее знать тему разговора, чтобы прочитать подробности в интернете. А мы даже этикета местного не знаем.
– А зачем мне этикет, если я барон. Или я не барон, а старец?
– Барон, барон. Ещё какой барон, ёшкин кот.
– Э-э, старец, это моё слово. Хочешь, придумай себе своё.
– Не хочу. Мне хватит вас с Аркашей. И так через слово это вставляете. Хорошо хоть не материтесь.
– Поэтому и не материмся.
На завтрак были засоленные грибы, жареная краснопёрка, большая чашка варёных раков, пирог с рыбой и репа, тушенная с мясом.
– Вот, сынки, узелок с едой, крынки с кисленьким яблоневым компотом. А вот это кувшинчик, с кислушкой. Я туда и соку добавила. Его постарайтесь не пить, глядишь и пригодится.
– Я понял, бабуль. Будет у меня под присмотром.
– Вот и ладненько. Про каменную долину я вам сказала. Остальное зависит только от вас. В добрый путь, молодцы.
Приторочив перемётные сумы, с помощью солдат залезли на трофейных лошадей, потихонечку тронулись в путь.
Как учиться ездить на лошади, лучше не читать, а самому попробовать это удовольствие. Удовольствие – это первые десять минут, потом промежуток в неделю, и всю оставшуюся жизнь. Они же задержались в этом временном промежутке.
Явно после обеда они доковыляли, если так можно сказать о всадниках, но не о лошадях, до деревни.
– Стоять, подтянуть подпруги. Можно оправиться.
– О, у, наконец-то. Какое блаженство! О, как больно! – и всё такое в течении ближайших десяти минут.
– Ну, что, полегчало, господа?
– Он ещё и издевается. Запорю.
– Ха-ха, ничего, господа. Сейчас пешком войдём в деревню, потихоньку дойдём, и будет, как новенькие. А ваших лошадей мы привяжем с остальными.
Минут через пятнадцать ходьбы ягодицы немного размялись, и походка уже не так напоминала походку роботов.
Ворота купца, который торговал и лошадьми, были, как и положено, высокими и добротными. За забором лаяло несколько собак.
– Кто такие?! – Спросил из-за забора слуга, разглядывая путешественников через щель.
– Лошадей привели.
– Откуда?
– Не твоё собачье дело, любопытная скотина! Доложи хозяину!
– Одну минуточку. Господин в избе.
– Так поспешай, скотина!
Вскоре за забором стало слышно, как собак заводят в сарай. Звякнул засов, и отворилась калитка.
– Прошу, господа, хозяин ждёт вас.– Сказал слуга и указал на высокого, хорошо сложенного мужчину, стоявшего на крыльце под резным навесом.
– Здрав будь, хозяин.– Немного вальяжно играл свою роль солдат.– Господа хотят предложить тебе этих лошадей, а взамен купить трёх хороших скакунов, достойных московских баронов, что едут к нашему барону по его приглашению. Ты понял меня, хозяин? Чтобы приезжим баронам не было стыдно перед нашим, иначе тебе потом могут и шкуру с живого снять.
– К нашему барону? Десять? Хорошо, господа, подготовлю я вам трёх отличный рысаков, чтобы понравились барону. Подождите в кабаке, а я, как пригонят коней, извещу вас. Не здесь они. Здесь такое опасно держать.
– Держи где хочешь. Это твоя проблема, вот только деньги сверху должны остаться, господам и на кабак.
Хозяин кивнул, отвязал с пояса два небольших мешочка, и протянул солдату.
– Отдай господам. Здесь хватит.
– Люблю честных купцов. Правда не разу не видел. Пойдёмте, господа, я знаю, где здесь кабак. Эль – кислятина, а готовит хозяйка отменно.
Путешественники кивнули с умным лицом и, не произнеся ни слова, вышли.
– Нормальный купец, слово держит. Да и у вас, господа, время до вечера, чтобы задницы так сильно не болели. Чтобы вас не подсаживать во дворе, мы сходим вдвоём и приведём лошадей сюда. Уйти лучше сразу, чтобы не светить породистых лошадей. Они большие деньги стоят, а вас никто не знает. У нас только два пистоля, а у них может оказаться десяток. После сражений этого добра всегда много остаётся, пока баронские слуги приедут.
– Тебе виднее, служивый. Ты давай, подсказывай, помогай, глядишь и мы тебе, когда поможем. Земля-то она круглая.
– Христианские астрономы говорят – зеркальная, т.е. любой поступок отразится и к тебе самому вернётся. Сеешь зло, пожнёшь худо. Сеешь добро, пожнёшь добро.
– Знаю. Матушка учила. Сначала хворостиной.
– Все мы с этой науки начинали.
За разговорами дошли до кабака. Время было послеобеденное, поэтому народу хватало. Профессиональным взглядом оценив посетителей, подскочил сам хозяин.
– Что изволите, господа? Только покушать или комнаты на ночь?
– Только покушать.– Продолжал командовать солдатик.– Накрой столик господам баронам из Московии, да дай поесть еды приличной, да эля. Только не то пойло, что ты подаёшь своим завсегдатаем. Господа всё-таки.
– Не извольте беспокоиться. Всё будет в лучшем виде. Прошу.– Хозяин уступил дорогу, при этом кивнув головой своему помощнику. Тот, не церемонясь, подскочил к ближайшему столику, схватил сидящих за воротники, и потащил на выход.
– Прошу, господа. Здесь вам будет уютно. Еду сейчас вам принесут. Сначала хорошего эля с холодной гусятиной для аппетита, потом и свеженькое горячее подоспеет. Моя хозяйка мастерица на кухне.
– Слышали, уважаемый, поэтому и пришли к вам. Неси еду, мы голодные, как стая волков.
– Уже несут, господа.
Действительно, к столу шли быстрым шагом два официанта с двумя кувшинами и большим подносом с кусками гусятины. На столе уже стояли миски с местным соусом, немного напоминающим ткемали.
– Никогда не думал, что гусятина такая вкусная.– Размалывая зубами косточки, прочавкал Аркаша.
– А то. Нам-то там продают не молоденьких, а матёрых гусей с толстой кожей и жилистым мясом. А здесь главное – удовольствие клиента. Тем более он платит.
– За такое и заплатить не грех.
– Вот это он и понимает, этим и пользуется. И эль, кстати, весьма приятный на вкус. Много, оказывается, есть вещей, о которых я ещё не знал.
– Дай Бог, чтобы это было только в отношении еды.
– А как он лихо этих вышвырнул. И никто даже не пискнул.
– Уважают или бояться?
– Скорее всего, и то, и другое. Без хорошей ватаги такое хозяйство трудно содержать – желающих поделиться много будет.
– Логично. Собственно, к этой мысли нас в последнее время постоянно и приводят.
– Что будет, то будет, а пока ловите момент и наслаждайтесь едой.
– Правильно: время обгладывать кости, время разбрасывать кости.
– Разбрасывать не проблема. Если стволы будут, тогда проблематичнее будет.
– По дороге из деревни и подумаем. Навряд ли кабатчик нам пистоли продаст.
Зоркий глас хозяина отследил опорожнение подноса с мясом, и к столику вновь поспешили официанты. Одни сгребали со стола кости, другие поставили кастрюлю, с парящим, бьющим в нос перчиком и специями, варевом, большими кусками молодой оленины (это из комментариев официантов) и, вместо хлеба, пирожки с требухой. И еще пара кувшинов эля.
– Если я всё это съем, то уже не поеду ни к какому барону, а завалюсь спать и буду спать целые сутки.
– А ты на эль на нажимай. Просто прихлёбывай.
– Но вкусный, зараза. Запомни, эль – это не зелёный змий. С ним не надо сражать до победного конца. Тем более победа, чаще всего, всё равно остаётся за ним.
– Да? Как жаль. А я бы с удовольствие повоевал.
– Всему своё время. Супчику наваристого ещё добавь.
– А, суп не водка, много не выпьешь.
– А ты представь, что трое суток без еды сидишь в подвале у барона.
– Тьфу ты. Смотри, ещё накаркаешь.
– Зато аппетит стимулирует.
Мясо подносили ещё два раза. Куда это всё влезало, лучше не спрашивать. Мясное нашествие так и продолжалось бы, но прибыл гонец, сообщивший, что кони для господ ожидают во дворе купца.
– Уже? – Через силу имитируя желание поесть, сказал старец.– Но мы ещё не поели! Давай, сходите и приведите. Посмотрите, чтобы было всё хорошо. Нет, не хорошо, а очень хорошо. Я хочу, чтобы наш друг барон остался доволен лошадьми. Идите. Мы ждём вас здесь.
– Слушаюсь, господин.– С трудом поднимаясь из-за стола и, с трудом переводя дух, ответили хором солдаты.
– Интересно, а здесь с собой забирают или богатым это западло?
– Если богатый, то что тащить хавку? В любой деревне кабак есть.
– А жаль.
– Тогда едим, у нас минут пятнадцать есть.
– О, успеем. Только добавку просить не будем.
– Не будем.
Атласная кожа, длинные ноги, красивая грива – это первое, что увидели и по достоинству оценили горожане. Красота, она и в деревне красота. Хотя таких красавцев навряд ли в деревне встретишь. Это больше для извращённых красотой городских олигархов. Но эти коняки и выше были сантиметров на десять.
– В натуре, а как залезать на этих монстров?
– Извини, Аркаша, пони здесь, по-моему, не в моде.
– А жаль. Пожалели бы пенсионера. Нам на них ещё двое суток привыкать придётся. А если понесут? Вы на своих кобыздохах догоните? Ёшкин кот, правильно Дима?
– В натуре, старче.
– Пойдём подальше, надо мясо утрясти в брюхе, а то с таким перегрузом мавашей в ухо не вдаришь.
– Хорошо, что спецназ никогда не отступает, т.к. всё равно не убежим.
– Но всё равно хорошо.
– Ёще бы. Когда ещё так поедим.
– И попьём.
– И попьём. Знатный эль у кабатчика.
Разговор потихоньку затих, лишь изредка были слышны тяжкие тихие вздохи и благородная отрыжка. Солнце не спеша садилось за горизонт. Тени деревьев увеличивались, землю нежно обволакивали вечерние сумерки. Замолкали последние птицы.
– Коллеги, а не задуматься ли нам о ночном отдыхе? Да и к приёму гостей надо подготовиться. Нехорошо будет – придут гости, а нам их и угостить нечем будет.
– Да, если это будут действительно настоящие ребята, то они и обидеться могут за пренебрежение к ним.
– А про это место, что скажете? Я раньше ничего лучше не смог увидеть.
– Что скажешь, Аркаша?
– Если чуток поработать, станет ещё лучше. Отдыхайте бойцы, господа офицеры работать начинают.
– Работайте, хлопчики, а я пока колышки затачивать буду. Пяток хватит?
– Я думаю, полчаса у нас есть. Точи побольше. Кашу маслом не испортишь.
– Тогда, воины, вперёд в лесок и нарубите мне с десяток деревцев, с руку толщиной.
– Это как на копьё?
– Правильно или почти так.
– Не впервой. Сделаем.
Пару сумок пустили на верёвки, а верёвки – на закрутки. Тяжело в учении, легко в бою. Короче, всё, как советовал Суворов.
– А вот эти бокэны пускай в травке полежат. Думаю, пригодятся. Ты как, старец, с ними? Предпочитаю нун-чаки, но в данной ситуации, заготовил эти очаровательные булыжники. Летят они, конечно, медленнее пули, но эффект на таком расстоянии будет примерно тот же.
– Добро. Раскладываем еду, имитируем ужин.
– Я здесь случайно в лесочке посмотрел, как вы руками и ногами махали. Это что ж такое за искусство, господа? Отродясь не видел.
– Да так. У нас в Московии это самый простой солдат умеет. Если в дружине у барона, конечно. Ополчению этому, разумеется, не учат.
– А в бою помогает?
– Вот сегодня и увидим, солдат. Оружие сам-то приготовил?
– А как же, я же воин дружины.
– Вот и посмотрим сегодня.
Сумерки сгустились, но ещё было видно. Легкий туман рваными косами поднимался от земли вверх. Злыми призраками неслышно подъехало десятка полтора вооруженных всадников.
– Копыта тряпками обмотали. Дёшево, но получилось эффектно.
– Эффектно, не всегда эффективно. Два пистоля. Один – на девять часов, второй – на двенадцать.
– Вижу. Левого беру на себя. С первым – подстрахую.
– Кто такие будете?!– Постарался напугать грозным голосом приехавший.– Почему за проезд не заплатили? Нехорошо. Придётся тогда и штраф заплатить.
– Никак барон собственной персоной? Больно жидковат для барона. Или ты у него только жидкую парашу выносишь?– Начал раскачивать ситуацию Аркаша.
– Ну, смерд, это ты зря так сказал.
– Что сказал, то сказал. – Перебил его Аркадий.– Не с твоим вонючим рылом со мною разговаривать. Пасть закрой – воняет, смерд.
Судя по выражения лиц, старец понял, что пришло время действовать.
– Ad cogitandum et agendum homo natus est – «для мысли и действия рожден человек».– Сказал он и тут же добалил. – И Ad delectandum – «для удовольствия» тоже. Работаем.
Первым упал левый владелец пистоля. Подкинув ногой бокен, с разворота ударил по шее вожака Дмитрий. Дальше всё пошло на опережение – камни, палки, летящие ножи. Солдаты тоже оказались не промах. За секунду выхватив мечи, проткнули печени паре зазевавшимся горе-воинам. Ближний бой, как правило, скоротечный. Через пять минут на земле лежало всё вновь прибывшее воинство и две лошади, а, может, коня, с перерубленными хребтам. Бедные лошади буквально плакали от боли и смотрели на злых людей, глазами полные слёз.
– Бойцы, добейте лошадей. Им не надо мучиться. Они здесь не причём.
– А какого хрена ты лошадей покалечил?
– Да меч какой-то неправильный попался. Я бью, а он влево уходит.
– Понабирают салаг в армии. Хорошо хоть лошади замолчали. Нормально работали военные, молодцы. Похвалю вас барону.
– Да у нас так каждый молодой солдат умеет.
– Уметь-то умеет, да только не все после боя выживают. Почему-то.
– Что сидим? Кого ждём? Бойцы, вперёд, ловить лошадей, делить трофеи.
Всё-таки деревенский парень есть деревенский – к работе привычен, с лошадьми управляется на два щелчка. Лошадей отловили, трупы обшманяли. Это не мародёрство, а средство существования наёмников в тяжёлое время средневековья. А то, что часть доходов наёмник отдаёт господину, это нормально. Крестьянин ведь платит оброк, почему другим должна быть скидка? Всё должно быть по справедливости, по закону. А если по закону сильного? То кто тебе мешает? Иди, занимайся спортом, физкультурой, наконец. Учись постоять за себя. Не смог? Твои проблемы. Никто не виноват, что ты родился слишком рано. В следующей реинкарнации, может быть, тебе повезёт больше.
– Кто есть хочет?
– Во мне ещё килограммов пять мяса. Я наелся, как тот верблюд, на неделю вперёд.
– О, мой юный друг, наш желудок такая неблагодарная скотина, что, как ты не корми его сегодня, а завтра он, зараза, с утра уже жрать просит.
– Тогда на боковую. Я первый. За мной – вы, бойцы. Последним – Димон. Не-е, старец, не начинай даже. Такая работа для салаг. Отдыхай. Через четыре часа уже светать будет. Не успеешь заснуть, просыпаться надо. Всё. Отбой.
Обильный ужин задавил адреналин, и все завалились спать. Кроме дневального.
– Люблю, когда утро начинается с рассвета.
– А я терпеть ненавижу. Для меня часов девять-десять – это моё.
– А я, со своей старческой бессонницей, могу и до двенадцати потом проспать. Благо, живу один, никого не напрягаю, меня никто не напрягает. Дозированное одиночество – это здорово.
– Может быть. У всех свои тараканы в голове.
– Ну, что, деревенское счастье вы наше, кони готовы?
– Конечно, господин. Сейчас чуть подкормите заразу свою и поедем. Еда на тряпице, бабкин звар в кувшине.
– Хорошо жить.
– А хорошо жить, ещё лучше.
– Классика.
Аппетит был отменный. Кто бы сомневался.
– На ель корова взгромоздясь… Ну, что, служивые, ведите наших слонов. Ехать надо.
Потренировались запрыгивать. Навыки остались. А вот ехать верхом уже стало немного проще.
– Перед городом немного отдохнем, но в город заезжать не будем. Сразу донесут первосвященнику, и толпы фанатиков принесут вас на руках. Объедем. Там сплошные поля, оврагов нет. Самое то для штурма.
– А барону по барабану это?
– Да в радость. Город, как кость в горле. Он только рад будет, что откупился таким образом. Сразу столько проблем решит.
– Мудрён.
– Не. Хитер. На свою задницу.
– В любом случае, это его проблемы.
На виду города спешились и отдохнули. Влево уходила не наезженная, но явно рабочая дорога. В город и из него тянулись пыльные вереницы телег и пешего люда.
– Вот оно море людское, из которого придёт дьявол.
– Старче, ты про Библию?
– Про неё. И про… , типа про Московию. Как там наши?
– Как, как. Похоронили нас, поплакали, надеюсь. Жизнь продолжается.
– Интересно, цветут ли цветы на Марсе?
– Кто бы раньше спросил. А теперь не знаю, что и думать.
– А что тут думать, ехать надо. Мужик сказал, мужик сделал. Нехорошо опаздывать.
– Можно подумать, ты всегда вовремя на совещания приходил.
– А я и не ходил. Туда наш командир группы ходил.
– Тебе проще было. Как начнут слюни по столу раскатывать.
– Это у тебя командир блатной был. Они не знают, что сказать, вот и лепят охинею. А у меня конкретный командир был. Всё чётко и быстро. И по домам.
– Редко кому так везёт.
– Эй, бойцы, помню, дорога трое суток занимала. Что, так и поедем? А напрямки слабо?
– А мы так и ездим. Там две деревушки. В них и кабаки есть. Как же в деревне без кабака. Барон приказал в каждой деревне кабак завести и налог на каждый кабак, независимо от дохода.
– Спаивает население, зараза.
– Господин, только вы ему это не говорите. Осерчает.
– Понятно дело.
Так с перерывами и перекусами они выехали к замку барона Штапель.
– Тпру-у, стоять, стоять, я сказал. Бойцы, подтяните подпруги и устраните всё, что может привлечь внимание барона. Заодно последняя возможность оправиться в нормальных условиях.
– Тьфу, старец, какая последняя возможность? Ты считаешь у нас шансов выжить нет?
– Аркаша, ты почему такой пессимист? Не зацикливайся на словах. Когда я служил в десантной бригаде, мы говорили, что сделаем последний прыжок на сегодня, и домой. И я до сих пор живой.
– Так на сегодня! Разницу чувствуешь?
– Аркашь, как говорил один мой знакомый прапор, чувствуется только хрен в заднице, остальное только ощущается. Не бзди Фурманов, я Чапаев, прорвёмся.
– А мой дед последним видел Чапаева.
– Это как? Так он у тебя герой Гражданской войны? Расскажи.
– Дед говорил: влетаем под утро в станицу, рубим без разбору всех, кто из изб выскакивает. Мимо меня наша тачанка проскакивает. Тут взрыв гранаты. Всех, кто был в тачанке, убивает. Из-за угла вылетает сотник и кричит: « Гони по этой дороге. По ней Чапаев раненый ускакал». Я в тачанку и кнута лошади. Выскакиваю на околицу станицы, а там берег реки, и по ней на ту сторону плывёт Чапаев. Я разворачиваю лошадей, прыгаю за пулёмёт и по Чапаеву из пулемёта, из пулемёта.
– Диман, в натуре, а как же тебя в военное училище взяли? Там же КГБ-шники всех до третьего колена проверяли?
– Не до третьего, а только отца, мать и их братьев и сестёр. А это дед.
– Аркаша, этому анекдоту уже лет сорок будет в этом году. Ты, в натуре, ни разу его не слышал? У тебя что, папа в обкоме партии работал при Советской власти?
– Дед. Дед был вторым секретарём в обкоме и строго воспитывал и отца, и мне доставалось.
– Понятно. Тяжёлое детство, нехватка витаминов, нехватка внимание. Все наши комплексы родом из детства.
– Да нормальное у меня детство было. И дед нормальный.
– Аркаш, не обижайся. Легкий мандраж перед схваткой. Бывает. Ворота открыты, мост опущен, пехота расслаблена.
– А что ей напрягаться: видимость миллион на миллион. Пятерых абреков они явно не испугались.
– Тем лучше. Все оправились? Знаю я эти вонючие средневековые замки. Бойцы, помогите незаметно взобраться на этих титанов. Хотя я, вроде бы, немного уже и приноровился. Умный коняка, сам подстраивается под меня.
– Только тело старайтесь держать прямо. Особенно, когда въедете во двор. Во дворе мы подскочим.
На мост выскочили парами. Вначале шли бойцы, как почётная охрана гостей к барону. Их знали и, значит, уже ждали. Следом – Аркадий и Дима, они же Аркон и Митрас. Замыкал колонну старец. Молодым у нас дорога, да и при встрече надо сперва сообразить, что говорить. Как вести себя, друзья вроде бы уже поняли. Но всё это была лишь теория.
Рысью докатили до парадной двери, перешли на шаг и, наконец, остановились. Солдаты «мухой» бросились ссаживать импортных баронов с лошадей.
– Видать хорошие чаевые обещали, коль так льстиво помогаете господам баронам?– Раздался громкий неожиданный голос. Только волнение и желание побыстрее слезть не выдало легкого испуга. Их поймали, практически, с поличным. По крайней мере, так им показалось.
– Господин барон, вы же сами приказали оказать приезжим баронам побольше внимания. Мы просто выполняем ваш приказ.
– Я так приказал? Наверное. Господа! Барон Адольф Штапель. Полноправный хозяин всех этих земель и городов. К вашим услугам. Рад вас видеть. Хочу вам представить моего старшего сына и наследника Генриха.
– Господин барон, – прошёл вперёд старец, слегка прикрывая собой товарищей,– хочу представить вам своих друзей: барон Митрас и барон Аркон. Большие землевладельцы, как и я, в Московии. Я сам, простите барон, у меня рыцарский обет. Сейчас прошу называть меня просто старец. Но, если это вам как-то не по душе, называйте меня просто бароном. Бароном никто.