Разгром. Часть 2

– Пора вернуть их по домам. Пять батарей достаточно? – спросил Тед.

– Восемь, – увеличил Юрибрин.

– Шесть, – согласился Тед. – Пошли туда шесть укомплектованных батарей. Удержим Осимин, получим хороший плацдарм для артиллерийского парка, но дальше пока не углубляемся, не растягиваемся и не зарываемся. Остальные батареи пусть отдыхают на занятых позициях. Шесть в Осимин идут сегодня, остальные начнем маневрировать завтра. На сегодня от тебя все. Завтра на брифинг в то же время.

– Что мне делать? – спросил Кломвар, когда Юрибрин ушел выполнять приказ по Осимину.

– Думать, генерал, думать, – ответил Тед, не отвлекаясь от булавок. – Мне нужен стратег. У нас от кочевников куча рабочей силы, которая не нужна в городе и только мешается, улицы запруживает. Что мы можем с ней сделать?

– Заставить что-нибудь делать, – подумав, ответил Кломвар.

– Куда разместить и что именно делать? Ответ жду к вечеру. Пусть они у тебя дороги, что ли, строят. Нам бы спрямить тут, тут и тут, здесь хорды провести. – Палец Теда бегло заносился по карте. – Что по движению воды? – вопрос относился к Блоруду. Он что-то знал о том явлении, которое надвигалось на Юроби, но вытянуть из него хоть что-то было нелегкой задачей.

– По уточненным данным, – Блоруд начал с излюбленного оборота короля, – первые плодородные земли окажутся под водой через неделю. Сейчас береговая линия проходит здесь.

Блоруд махнул рукой, и часть карты покрылась волшебной тенью.

– Что с предполагаемым противником? – Тед никак не мог добиться точности по «тварям морским». Кто-то их где-то видел издалека. Кто-то кого-то видел вблизи, но был вероломно сожран в неравном бою. От кочевников по части разведки было мало проку. О том, что несет с собой морская вода, ходили только слухи, зато те были один другого жутче.

– Пока нет уточненных данных. Я работаю над этим, но не знаю как. Без светлой идеи не разобраться, – притворно сдался от якобы непосильной задачи Блоруд.

Самолет тут не годится. Тед уже пробовал. Фотографии воды получались неразборчивыми. Что бы ни бороздило подступающий океан, оно ловко маскировалось даже на мелководье.

– По Сорду есть? – Тед подошел к самому главному. Блоруд за удивительно короткий срок организовал и поместил себя в центр настоящей паутины подпольных информаторов из числа перебежчиков, среди которых было немало прежних высокоранговых доппельгангеров, отличавшихся повышенной паранойей и скрытностью. Без Блоруда, умевшего их отыскивать и, что более ценно, заставить говорить, такая агентура была бы невозможна.

– Абруд Сорд в прострации, – принялся за главное королевский советник. – Он не принимает решений и, с тех пор как утвердил управление подвластными городами, не ведет значительных дел. Говорят, он не в силах влиять на воду. Если это его рук дело, то он утратил дорогу власти над приближением воды и его землям она угрожает не меньше, чем нашим. Поговаривают, что он в разладе с силами, которые стояли за ним и привели его под наши стены. Возможно, что он скоро утратит и власть над демонами. Я бы никогда не посчитал, что угроза от Сорда заслуживает пренебрежения, но нахожу, что сейчас опасность со стороны Самиха стала меньше, чем мы привыкли ожидать. Говорят, самозванец размышляет над замирением, хотя не решителен в условиях и подвержен метаниям, в чем я, однако, сомневаюсь, ибо Сорд – один из самых одиозных и противоречивых магов. Его разум не уступает его Искусству, посему его пути неясны тем, кто заметно уступает ему в силе ума, но берется о них рассуждать. Хочу повторно испросить короля на разрешение пыток к тем, кто заподозрен в связях с противной стороной, ведь как мы имеем уши в Самихе, так и Сорд обладает лояльными сподвижниками в нашей столице.

– Если мне потребуется тайная полиция и политический сыск, я их заведу, – снова отказал советнику Тед. – Пока занимайся сбором сведений в установленном порядке. Если все так, то наши гарантии безопасности гражданским повернут многих в нашу сторону – если мы сможем такие гарантии предоставить. А для этого батареи должны работать. Утренний брифинг окончен.

У дверей залы к королю снова прилип Ракх.

– Когда подавать обед? – выплыл из-за угла услужливый, как официант в Астории, Каризоах.

– Сегодня я обедаю у Онри, – отказался Тед.

– Ваши гости будут огорчены, – заметил стольник.

– Перенеси их на ужин. Возможно?

– Разумеется. Решение таково многомудро, мой король, и еще больше растревожит их воображение.

– А что за гости? – Тед не помнил, чтобы кого-то приглашал.

– Верные граждане Юроби и Самиха. Я получаю множество прошений на аудиенцию и взял на себя ответственность составить список самых достойных. Королю хотелось бы взглянуть?

– Да, можно. А черт! Потом, потом, – король замахал руками на стольника. – Я совсем забыл. Блоруд! – поворотился Тед обратно к брифинг-зале. – Мы же идем к Самих-Арду? Сейчас?

– Сию минуту. – Волхв поднял со спинки стула запыленный чешуйчатый плащ. – Подай одежду королю! – резко приказал Блоруд стольнику, и тот поспешил подготовить короля к выходу.

– Заложить королевский экипаж? – уточнил Каризоах, прежде чем испариться.

– Нет, мой уже ждет, – ответил вместо короля Блоруд, задумавшись, откуда у Каризоаха взялся королевский экипаж.

– Ты будешь на ужин? – спросил Тед, когда они вдвоем спускались по ступеням дворца к парадному входу.

– Не сегодня, – без объяснений отказался Блоруд. Спрашивать причину было бесполезным, но советник никогда бы не пропустил ужин по незначительным делам, ведь там он мог влиять на мнение короля, которое сложится у него о гостях. Такое Блоруд по своей воле не пропустил бы.

Где-то за спиной неслышной походкой опытного охотника шел за королем Ракх.

Король с Блорудом шли к двери кратчайшим путем, но все же Каризоах успел их упредить и подготовиться к отбытию начальника. У парадной двери слуги накинули на короля пурпурную накидку и обули в сапоги.

Король с советником сели в карету, запряженную двумя дорогущими рафами. В упряжь Блоруд ставил не обычных глобков, а кастрированных, иначе говоря – рафов. Глобки были ящерами, их половые железы находились глубоко внутри тела, поэтому обычная для лошадей операция на глобках была сложна и из-за риска заражения часто неудачна. Кастрация глобков практиковалась редко и в разы поднимала стоимость животного. Рафы жили на несколько лет дольше, легче тянули на длинных переходах, где глобки своенравничали от монотонности, и их проще было откормить перед зимой.

Хлопнув себя по лбу, Тед выскочил из кареты. Столько дел, он постоянно что-нибудь забывал. Он жестом подозвал Ракха.

– Ты сейчас к своим? – спросил он охранника.

– Нет. Я хотел отдохнуть во дворце перед ночью.

– Возьми пару дней отдыха, ты мало спишь, и дело к тебе есть. Могу я ваших кое о чем попросить?

– Мы с радостью исполним все, что не угрожает нашей вольности и не нарушает скрепленный договор.

– Подыщите мне место для авиабазы. Это должна быть ровная возвышенность подальше от воды, часах в двух от Юроби, не дальше. – Тед прикинул, что наступает время браться за дело с размахом.

– Мы пройдем степи тысячей ног и найдем тебе место, – ответил Ракх.

Ракх изобразил рукой сложный охотничий код, и один из кочевников, ошивавшихся у дворца, прыгнул на запятки кареты. У Ракха было четверо братьев, которые подменяли его. Тед нырнул обратно в карету, и кучер Блоруда тронул вперед. Сидевший спереди слуга Блоруда стучал молоточком в полую трубу, разгоняя с дороги сонных жителей. Самых медлительных выученные рафы отстраняли со своей дороги головами.

– Наконец знакомое лицо, – вздохнул Самих-Арду, едва Блоруд с королем вошли к нему. Бывший городской глава весьма удивился, видя, как черный волхв открывает двери перед человеком. Блоруд не расшаркивался и не стелился перед человеком, как перед завоевателем, но и такая перемена в манерах волхва показалась Самих-Арду удивительной. Он будто ставил человека выше себя, а это было… Слов у Самих-Арду не нашлось. Кто же был с ним в пурпурной накидке?

– Упреждая твое удивление, – обратился к Самих-Арду Блоруд, – представляю нашего нового короля – Тед Карвер.

– Приветствую короля, да светится ярко его звезда, – ответил Самих-Арду формулой, которой когда-то почитал всякий раз при встрече Абруд Сорда, формулой, которую не хотелось бы ему вспоминать снова. – Как ты это провернул? – спросил Самих-Арду волхва.

– Его выбрала первая жрица.

– Да, да. Она у тебя не высшая? Ладно, расскажите по порядку. Начните с ходячего кита. Как отвратили вторжение?

– Силой оружия, – ответил Тед.

Блоруд пересказал Самих-Арду события последних дней. По ответам Тед составил мнение о городском главе и пожалел, что не может заменить им Блоруда или хотя бы поставить во главе Юроби.

– Вернемся к делу, – оборвал беседу Тед, когда рассказ Блоруда начал увязать в деталях и уточнениях, появлявшихся в ответ на многочисленные вопросы Самих-Арду. – Мне доложили, что ты собираешься умирать здесь. Это так?

– Двери к Баалу открылись передо мной, впереди последние шаги. Путь бренной жизни подошел к необратимому концу, – посетовал Самих-Арду, словно извиняясь перед королем за вечный закон природы.

– Это жаль. Твоя помощь мне бы пригодилась. Если найдешь силы, подумай в оставшееся время над продовольственным снабжением. Мы быстро теряем южные земли, а обеспечены на сто дней в лучшем случае.

– Мои последние часы в распоряжении короля, – с готовностью предложил свои услуги Самих-Арду.

– Я пришлю тебе своего личного помощника, – пообещал Тед. Блоруд показал удивление, слегка повернув голову в сторону короля. Что еще за личный помощник? По правде говоря, Тед сам не знал, где возьмет надежного «личного помощника», который наладит ему связь с Самих-Арду за спиной Блоруда, но до вечера надо во что бы то ни стало кого-нибудь найти.

У здания, которое отвели под госпиталь для раненных при осаде, вместо кареты королевского советника стоял другой экипаж, куда более пышный и роскошный. Четырехместная черная карета, покрытая платиновой чеканкой, была запряжена четырьмя глобками. Животных украшали вышитые платиной чепраки и пурпурные попоны. Двенадцать верховых воинов в полных доспехах составляли эскорт. Шесть слуг стояли у дверей кареты.

– Это чье? – равнодушно спросил Тед, оглядывая чей-то шикарный выезд. Блоруд тем временем искал, куда подвинули его собственную карету.

– Это королевский экипаж, – ответил Блоруд, прочитав незнакомую Теду гербовую символику, украшавшую все: от вензелей на ручках до вышивок на попонах и клейм на упряжи. – Теперь мы знаем, чем Каризоах занимался после брифинга.

– Полный «Роллс-Ройс», – вырвалось у Теда. – А давно эта штуковина у меня есть? – уточнил король. Он не помнил, чтобы у него был особый экипаж и сопровождение.

– Карету закончили сегодня, я полагаю. – Блоруд что-то слышал о заказе для мастерской, но не думал, что готовое изделие поспеет в распоряжение королевского двора так скоро. Он надеялся, что у него будет возможность проверить, как Каризоах распоряжается самихской казной прежде, чем она окончательно иссякнет, но золотых сундуков в личном распоряжении самихского казначея, а ныне стольника, пока хватало, а после несчастья с Самих-Арду он за спасенное личным мужеством золото вообще ни перед кем ни отчитывался. – Замечу, что новый стольник короля имеет отличное от моего видение представительских расходы.

– Да, в размахе ему не откажешь, – подтвердил Тед. – Ладно, тогда разбегаемся. Вечером тебя не будет, как я помню?

– Король прав. – Блоруд отвернулся и быстро зашагал к своему экипажу, а Тед уселся в свой.

– Дворец магини Онри, – произнес Тед в звукопроводную трубу. По крыше дважды постучали, предупреждая о начале движения, и карета, качнувшись на рессорах, покатила вперед. – А как сделать, чтобы меня не слышали?

– Труба перекрывается рычагом, – ответил спереди невидимый кучер.

«Новая система, – подумалось Теду, – а что еще есть».

В шкафчике за стеклом Тед увидел маленький высокий чайник. Из носика шел пар. Присмотревшись, он заметил под ним миниатюрную жаровню с углями. Тед налил напиток в хрустальный бокал. Это был тот же утренний навар бодрящих трав – кофе, как он именовал его про себя. Горячий кофе в экипаже – Каризоах превзошел сам себя. Когда-то Тед был кофеманом: выпивал по два литра обычного кофе в день или по шесть чашек эспрессо. К сожалению, африканский кофе стал известен в арабском мире только в пятнадцатом веке, а Европе получил распространение и того позже, поэтому Теду редко удавалось насладиться натуральным напитком в странствиях по времени. Со временем он перепробовал столько эрзац-продуктов, что, по собственному мнению, мог написать про них целую энциклопедию.

Карета прокатила по главной площади. Тед взглянул на балконы своего дворца, потом пересел на другую сторону дивана и осмотрел самолет. Теперь самолет окружала стена из обсидиана с пиками наверху. Боевую машину денно и нощно охраняли двенадцать воинов и один маг. Желающих подобраться к ней за все время замечено не было, но если Сорд готовит диверсию, то самолет – самая очевидная цель. Сначала, разумеется, Тед Карвер, но вторым номером в списке Сорда на уничтожение точно самолет.

Где найти помощника между обедом у Онри и ужином с компанией подхалимов Каризоаха? Множество дел, которые приходилось держать в голове, разрасталось как бешеная раковая опухоль. Тед убедился в правоте человека, открывшего принцип Питера. Этот принцип организации бюрократии утверждает следующее: пока человек справляется со своими обязанностями, он движется вверх по карьерной лестнице. Как только он перестает справляться с делами, рост прекращается. Это приводит к тому, что почти все должности заняты людьми, которые не справляются с делами или скоро окажутся там, где перестанут справляться. Он ощутил это на себе. Как решать столько задач, если постоянно отвлекаться на ерунду вроде этого проклятого принципа? Карета остановилась.

Эскорт встал у парадного подъезда дворца Онри. Теду открыли дверцу и расстелили небольшой коврик из дубленой кожи. Стража Онри, обменявшись приветствиями с воинами сопровождения, впустила короля и брата Ракха внутрь, где их встретила Амала. Она сняла с Теда пурпурную накидку и бросила ее слугам.

– Мы не опоздали? – спросил Тед.

– Король всегда вовремя, – ответила Амала.

– Ты ллавари Лана? – спросил Тед. Разбираться в серых лицах тех, с кем он не виделся каждый день, оставалось тяжело. Худо-бедно он научился не путать ороши и ллавари, но типов супружества было еще два или три.

– Король прав, – подтвердила Амала.

– Нет проблем с ногами?

– Хожу осторожно, но подарок Сорда не на долгую память и бесследно забудется скоро.

Они поднялись по лестнице в сад на крыше, где Онри устраивала обеды. Стол был накрыт, но Онри пришлось поискать. Они с Воэлом лежали на диване в дальнем укромном уголке сада в окружении пышного цветника. Тед, видевший в мире доппельгангеров лишь степи, и не подозревал о существовании таких растений. Впрочем, он и в земных цветах дальше роз и гвоздик не разбирался, и, читая в одной книге, как шпажник простирал куда-то свой озерный скипетр, а склонившийся мокроногий посконник делал что-то с венком незабудок и барвинки, он видел перед своим мысленным взором пыльный справочник по ботанике, написанный невесть что означающим китайским иероглифическим письмом, а не романтическую идиллию.

– Король приходит в шуме и грохоте, с лязгом доспехов и под скрип упряжи, усталой пылью устлан путь пурпура, – проговорила Онри, продолжая смотреть вдаль, не поворачивая головы в сторону гостя.

– Обживаюсь потихоньку, – ответил Тед, разглядывая цветочное убранство. – Ты хотела говорить со мной. И у меня есть одно дело.

– Позовите Лана, замкнем круг равных, – попросила Онри, и Амала пошла за мужем. Звукопроводных труб во дворце Онри не было. Она чуралась их акустической инженерии по той же необъяснимой причине, по которой некоторые современники Теда избегали мобильных телефонов.

– Есть новости про Сорда? – спросил Тед, чтобы завязать разговор. – Мне докладывают, что он затих.

– Последнему потомку проклятого рода суета мелких душ не пристала. Он коротает дни в наслаждении обретенного успеха, и мелкие события приграничья – не его тревоги.

– Соленая вода приближается к нему так же, как и к нам. Раньше или позже и Сорду, кем бы он ни был, придется замочить в ней ноги.

– Что королевские доносчики думают про наступление вод океана, как мать дитя, земли в объятиях закутавших?

Водой Онри удалось немного расшевелить. Тед привлек ее внимание. Она привстала с дивана, дождалась, когда встанет Воэл и подаст ей руки, чтобы подняться самой.

– В моих рядах нет однозначной оценки этого явления, – не сказал Тед ничего.

– Когда бы я оказалась права, твою королевскую головку Сорд перестал бы занимать. – Онри была одним из немногих доппельгангеров, кто обращался к Теду напрямую. Любой другой сказал бы «голову короля Сорд перестал бы занимать». Вторым доппельгангером была Лимра, но с ней они почти не обсуждали дела, встречаясь только во фривольной обстановке спальни. Третьим, возможно, был Ракх, но он так мало говорил…

– Права в чем? – спросил Тед.

– В источнике воды.

– И что это?

– Не что, а кто. Давно верили, что Баал предначально был андрогин по природе, в одной сущности мужское и женское начало совмещая, но совершенство такое было сложно для тех, кого Баал избрал себе в рабы и слуги. Он отделил от себя женскую сущность, и в книгах тех немногих, кто рисковал ее словом наречь, женская часть Баала именуется Тиамат. Говорится о ней, что власть над водами, откуда жизнь вышла, присуща демонице безраздельно. И если я права и Тиамат нашла проход в наш мир, то Абруд Сорд лишь малая угроза, внимание от которой тебе отвлечь возможно без последствий.

– Тиамат, – повторил Тед, запоминая. – Блоруду известно?

– Как и многое, это имя для твоего советника знакомо.

– Я слышал, что раньше верили, что, зная имя демона, можно получить над ним власть.

– Пустые предрассудки.

– Именно, однако часть правды в этом есть. Зная имя, я смогу дожать Блоруда.

– Пройдемте к столу, – пригласил Воэл. Лан и Амала уже поднялись и стояли под руку.

– Тиамат! Ты об этом хотела говорить со мной? – продолжил Тед прерванный разговор.

– Чтобы подтвердить это, надо отправиться на место. Очень далекое место.

– Лететь нельзя, топлива осталось мало.

– Здесь пищи на прокорм твоей машине не сыскать?

– Нет, очень сомневаюсь, и это будет мой вопрос, но продолжай. Что с Тиамат и с местом?

– Твой советник знает это далекое место, волхвам оно ведомо. Узнай, где оно, и кругом равных мы отправимся в нелегкую дорогу.

Воэл вздохнул. Чандраллагона, откуда они кругом равных еле унесли ноги, ей было мало. Мало ей Абруд Сорда, который убил Рогвера и, если бы захотел, мог убить и его с Онри. Теперь она хочет пересечь океан, чтобы найти третью печать и, возможно, бессмертную Тиамат, уничтожающую миры в свободное от воссоединения с Баалом время. Не к добру это.

– Твой друг будто сомневается. – Тед заметил, как Воэл немного отсел от стола и от Онри.

– Король не знает, куда нам предстоит оправиться, – заметил в свою защиту Воэл, но Онри упрекнула его:

– Тревога бьется в запертых сердцах, как птица в холоде тенет, но сердца открытые не ведают тревог, они парят над бренным миром. Наш мир закрыт тремя печатями. Все три были открыты, и две открыты сейчас.

– Кто закрыл одну? – спросил Тед.

– Конечно, Абруд Сорд, глупый. Он же не будет жить над печатью, рассорившись с тьмой и умертвив, насколько то возможно, ее темнейшего посланника.

– Без деталей, пожалуйста, – прервал Тед. – Три или две, что дальше?

– Две нам известны, – влез Лан. – Одну мы видели в Чандраллагоне. Вторая находится в святилище Самиха и закрыта. Остается третья. Она где-то далеко в океане. Про нее известно только черным волхвам, из которых остался жив только Блоруд.

– Я поговорю с ним, – пообещал Тед. – Теперь к проходам. Нужен хороший специалист по этому делу.

– У тебя есть ключ к проходам. Чья помощь нужна хозяину ключа? Что ты хочешь пронести? – удивилась Онри.

– Себя. Положим, что вернуться домой мне не составит труда – я всегда легко нахожу дорогу домой, но как потом найти проход в то же самое место и время в этом мире? Будет не очень весело, если я вернусь через год, когда все кругом покроет вода.

– Главный вратник исчез, – начал перечислять Воэл. – Архимаг убит. Все жрецы, кто постиг мастерство проходов, погибли в святилище Самиха, а если кто-то выжил, то служит Сорду. Волхвы… Блоруд. Он может.

– Кто-нибудь еще? Блоруд меня напрягает.

– В том его естество, он долго служил тьме, и, как и все такие, он неизлечим. Когда он станет бесполезен тебе, я убью его, – пообещала Онри. – Ему давно пора разделить судьбу своего круга. Неполные круги вызывают сожаление и противоречат нашему чувству прекрасного.

– У вас погиб Рогвер или кто-то. Ваш круг тоже неполон.

– О нет, – не согласилась Онри. – Наш круг пятерых, и за столом нас как раз пятеро. Наш круг полон.

– Я? – переспросил Тед. – Но я не маг. Я не могу быть вам равным.

– Тебе не нужно мочь, тебе достаточно быть. Для многих внизу ты гораздо больше, чем просто маг, а здесь наверху ты в кругу равных. Это факт, как этот стол, как наша одежда, как я, как ты, как Лан, Амала или Воэл или эта каша.

Слуги принесли и поставили перед собравшимися «ледяную кашу». Тед уже обратил внимание, что пища доппельгангеров не хвастает разнообразием. Они знали три вида мяса: ящериц, коров и глобков, причем последнее почти не использовалось, так как глобки были дороги, а их мясо невкусно. Здесь произрастали пара овощей и несколько злаков, из которых они делали пресные каши, вкус которых доводили до съедобного с помощью различных трав. Обеденное блюдо магов не выбивалось из этой простецкой кулинарной схемы. Особенность ледяной каши заключалась только в подаче. Тарелки с обжигающе горячей кашей подавали на цилиндрах льда, которые остужали дно тарелок. Зачерпывая кашу по всей глубине, можно было смешать в ложке слои разных температур и тем потешить язык.

– Иногда она начинает говорить понятно, – заметил Тед Воэлу.

– Королю бы посмотреть на нее утром, – со смирением навеки обреченного вздохнул Воэл.

– Не стоит, – автоматически отказался Тед, почувствовав за этими словами рискованную, без необходимости усложняющую жизнь двусмысленность, которую Воэл вовсе не имел в виду. По утрам Онри действительно имела привычку нести невесть что, будто разбитое на осколки снов бессознательное вырывалось словами из ее рта вперемежку с градом подобранных в эфире потусторонних образов, и лишь спустя некоторое время она настраивалась на привычную, понятную окружающим речь.

– Не пустословь, король, – упрекнула Онри. – В кругу равных нет ни глупее меня, ни умнее, и каждый среди нас понимает, что говорят остальные.

– Оставим спор, – предложил Тед и вернулся к повисшему вопросу: – Есть у меня альтернатива Блоруду, чтобы устроить проходы в обе стороны?

– Есть, и ты с ней делишь ложе.

Предложение Онри оказалось для Теда неожиданным.

– Тьфу, а верно. Кое-кого мы забыли посчитать. – Перед тем как ответить, Лан сплюнул на пол слишком горячую кашу, которую неправильно смешал. Тед ободрился, увидев, что не у него одного возникли сложности с едой.

– Она никогда не была в мире людей, – отвел предложение Воэл.

– А тоже верно, – повторился Лан, накладывая заклинание на ошпаренный язык.

– Это ничто, – не разуверилась Онри, – Тед Карвер знает дорогу к себе домой, а первая жрица знает дорогу обратно. Им не придется искать сложные дороги и тревожить эфир.

– Все согласны? Синклит? Я-то не знаю. – Теду хотел услышать единогласное решение четырех магов.

Услышать он его не услышал, но Воэл, Лан и Амала вроде покивали, значит, скоро королю придется посвятить в свой тайный план Лимру.

Обед с магами закончился, и часы показали, что время возвращаться во дворец и готовиться к ужину, на который Каризоах обещал какую-то ценную в политическом отношении публику. Тед отбыл, и карета с шумом, грохотом и лязгом доспехов доставила его на соседнюю сторону площади, куда пешком идти было быстрее, чем весь кортеж разворачивать.

Во дворце, идя к себе, Тед столкнулся с советником. Тот куда-то торопился, хотя его экипажа у парадного подъезда не было.

– На пару слов, Блоруд. Мне нужно, чтобы ты открыл, где находится третья печать.

– Кто просил короля об этом? – замешкался Блоруд, не ожидавший, что с этим вопросом до него доберутся так скоро.

– Ой, не придуривайся. Ты отлично знаешь, кто мог о таком попросить, и подозреваю, что ты лучше меня представляешь зачем.

– Не самое лучшее время распылять наши силы и отпускать магов, – предупредил Блоруд. С королем не поспоришь, Блоруд знал, что когда Онри возьмется за дело, то будет действовать круто, как в Чандраллагоне, не щадя своих, а чужих и подавно.

– Мне нужно только место. Оно известно?

– Я пришлю королю все, что нужно, чтобы его отыскать. Неназванным королевским агентам известно, с чем они могут столкнуться, бросая вызов океану?

– В общих чертах.

– Я хотел узнать, прозвучало ли имя?

– Тиамат?

– Да, таковы и мои подозрения.

– Тебе известно и об этом? Много ли? – допрос советника продолжался.

– Тиамат – это легенда, которая родилась в нашем мире до традиции волхвов. Она принадлежит наследию проклятого рода. Спрашивай у жрецов, – предложил Блоруд, подразумевая, естественно, Лимру, – спрашивай у магов, – перекинул он мяч обратно к Онри, которая навела на него короля, хотя могла спросить напрямую. Они с магиней оставались на ножах, но личное не должно мешаться с вопросами безопасности королевства. Так думал Блоруд. Онри считала иначе, для нее все было так или иначе личное, а что не было личным, того и вовсе не было. Ее сад парил высоко над землей.

На том король с советником расстались. Ужин прошел скучно, Тед ничего в нем не понял. Ему представили каких-то перенесенных с обеда «промышленников», начальников всяческих артелей и цехов, главу торговой палаты, вернувшегося после побега и заступившего на место Храсавана, главу недавно учрежденного монетного двора и мелких управленцев калибром не выше этих, всего персон двадцать. Весь ужин они в один голос уверяли короля и друг друга о готовности работать на благо бла-бла-бла, как на приз, соревнуясь в красноречии. Ну уверили, и хорошо. Ни их лиц, ни имен Тед не запомнил. Без советника разобраться, кто есть кто, кто имеет вес, а кто в подворотне подмазал стольника, чтобы очутиться за одним столом с королем, было невозможно. Король насилу дождался, пока официальный ужин закончится. На прощание он, в соответствии с традицией всех политиков, уверил собравшихся в наилучшем положении дел в стране, каковое почему-то вскоре или прямо сейчас потребует от них новых и все больших усилий, и ушел в положенный час, как ни хотелось ему бросить гостей раньше.

Двенадцать часов позади. На сон осталось меньше пяти с половиной. Еще есть время перекинуться словечком с Лимрой. Каризоах внес в спальню вечернее питье, слуги сняли с Теда сапоги, кафтан и узкие брюки, помогая облачиться в вечерний халат. Слуги унесли одежду, ночью из нее выбьют пыль, сапоги почистят, и завтра она будет как новая. Каризоах пожелал спокойной ночи и вышел, оставив короля и первую жрицу наедине. В точный час пришла из своего дворца Онри, поставив на двери запирающее заклинание под сегодняшних ночных стражей – Лана и одного из братьев Ракха. Изнутри защитным заклинанием скрепила двери Лимра. Обычный порядок отхода ко сну был соблюден, но этой ночью дверям придется отвориться задолго до рассвета.

Как же утомительны все эти официальные приемы, благотворительные и офицерские балы, генералы, «промышленники», спонсоры и другие официальные лица. Легче посадить F-8 Crusader на палубу «Китти Хок» при боковом ветре в пятнадцать узлов, чем вынести один из таких вечеров. Придумывать отговорки, чтобы не ходить на такие застолья, – это низко. Манкировать гостями, даже малознакомыми и второстепенными, совсем без объяснений – не хватало гордости. Тед мог бы иронично заметить, что он просто солдат, если бы эта фраза не была затерта, опошлена и обессмыслена многочисленным употреблением со стороны лиц, которые простыми солдатами, то есть заурядными расходными единицами, никак не являлись. Он – герой, король, чудо и не может себя ставить ниже достигнутого уровня, если хочет сохранить связь с реальностью.

От разбегающихся мыслей его спасла Лимра. Ее нога оказалась на плече Теда. Надавив ступней на королевский затылок, она привлекла его к себе, и они несколько раз поцеловались. Пустое серое лицо первой жрицы сменилось синим чешуйчатым камуфляжем комиксовой Мистик. Мечта пятнадцатилетнего Теда осуществлялась спустя не годы, а целые жизни: такая пропасть отделяла Теда Карвера от того никогда не существовавшего техасского паренька, который рыбачил с палкой-острогой, обожал комиксы, реслинг и гонки в категории Top Fuel. С каждым днем, с каждым открытым проходом, вылетом, посадкой, выполненной задачей, пораженной целью, израсходованным боекомплектом эта пропасть росла, ширилась, углублялась. Его память давно не хранила события непрерывным, последовательным рядом, где одно событие, по аксиомам порядка, обязательно предшествовало или следовало за другим; эта река больше не текла, а покрылась льдом, развалилась на мутные осколки с острой режущей – только попробуй тронь! – кромкой, ткань памяти разорвалась на лоскуты и заплаты, стала как изрезанная монтажными ножницами кинопленка, эпизоды которой, не имеющие начала и конца, перемешались в непредсказуемость хорошо тасованной карточной колоды.

Вдвоем они свалились на кровать. Цепляющиеся за простыни суперчасы скользнули с запястья Теда и громко упали на пол – им ничего не будет. Когда Тед подобрал их, они показывали тринадцать с мелочью. Незнакомые звезды светили через окно. Внизу темным силуэтом выступала крыша чьего-то дворца. Тед заснул.