Взгляд потеплел и ожил. Профессор заговорил:
– Мы имеем дело с аномальной активностью иного порядка. Ни с чем подобным прежде мне встречаться не доводилось. От других я тоже ничего подобного не слышал.
– Значит я буду первым! – с гордостью и самодовольно заявил Игорь.
– Порой первые прокладывают путь остальным собственной жизнью.
Эту мысль Иванкевич вдалбливал в Игоря каждый раз, когда тот встречался с чем-то неизведанным.
– Зато какой прорыв для науки. – как и всегда, ответил Игорь, наперед зная ответ профессора. Последний не удивил:
– Живой исследователь не менее важен, чем его открытия. Кроме того, насколько я понял, остается вопрос с сохранением результатов. Раз электронные носители не могут передать информацию, значит никакой практической ценности не имеется.
– Поэтому я пойду, поймаю призрака и вернусь.
– Слишком самоуверенно, молодой человек. – профессор явно не разделял оптимизма Игорь. – Мы не знаем природу аномалии, а это серьезная проблема. Ты будешь один на один с опасностью. Смертельной опасностью.
– Я знаю. Я к этому готов.
Окажется ли он готов, только предстояло выяснить. Игорь надеялся на собственное оборудование для улавливания призраков и защитный амулет, заряженный энергией Пугальщика. Этот экземпляр он отловил в заброшенном детском саде год назад. Энергию призрака удалось аккумулировать в ловушке-амулете. К сожалению, в деле амулет использовать пока не приходилось. И какое он окажет воздействие на другого призрака не известно. Приходилось рисковать и полагаться на удачу.
– Загадочным неизвестным мне представляется монета. – продолжал профессор. – Она может иметь ключевое значение.
– Какое?
– Не знаю. Монета явно из похищенных и проклятых сокровищ. Но в чем ее назначение перед воротами кладбища? Выкуп, знак, предупреждение? Быть может все сразу.
Иванкевич выглядел озабоченным и расстроенным. Профессор всегда легко признавался, что чего-то не знает, но он никогда не мирился с собственным незнанием и непониманием. Он до конца искал ответ, и всегда размышлял вслух:
– Игорь, мне кажется, что она может являться элементом, связывающим прошлое и настоящее. Может быть чем-то еще.
Игорь согласно кивнул:
– Ну, скоро выясню.
***
Вот и настал момент все узнать.
Игорь понимал, что его ожидает, и осторожно коснулся серебрянной монеты. Жгучие покалывания в кончиках пальцев сообщили о трансформации пространства. Волна чужеродной энергии, пульсируя, потекла по телу. Вмиг потемнело, словно резко погасли фонари и звезды. Полный мрак. И только будоражащее ощущение невесомости, полета и обволакивающего страха. Почудились легкие холодные прикосновения. Словно к нему отовсюду тянулись тонкие прутья. А может быть пальцы? Скользнули по телу, и остались во тьме. Там же, где обитал этот мерзкий липнущий страх.
Морозный воздух мартовской ночи сменился неподвижным могильным холодом вне временного обиталища духов. Казалось, что никакая одежда, никакой источник огня не в силах спасти от его всепроникающей власти, и согреть душу и плоть. Остановилось время. Замерла жизнь.
Затхлый пыльный воздух наполнил легкие и сбил дыхание. Игорь понял, что оказался в помещении, лишенном притока свежего воздуха. Он находился в подвале какого-то старого здания. Настоявшийся удушающий запах плесени, однозначно подчеркивал это и дурманил разум. Но кроме этого в спертом воздухе растворялись и иные запахи. Еле уловимый запах мокрого железа и озона.
Так вот чем является серебряная монета – портал меж двух точек пространства. Вот как исчезали с территории кладбища все жертвы.
Игорь включил прибор ночного видения и сканер аномальной активности. Тепловизор показывал холодный объект в центре подвала. Все датчики однозначно указывали на присутствие аномалии. И даже визуально Игорь видел человеческий силуэт, приближающийся к нему. Образ был четкий – так в инфракрасном свечении видится обычный человек. Вот только все приборы показывали иную природу его сущности. Этот объект не мог принадлежать к миру живых!
Без сомнений, к Игорю приближался тот самый субъект с остановки. Тот самый, но другой. Более стройный, более подвижный, более молодой и еще более пугающий. Он зловеще улыбался, неумолимо приближаясь.
– Ну вот ты и попался…Малец! – басом прогремел призрак. – Что будешь делать? Кричать? Стрелять?
Странный призрак указал рукой на стену. Только теперь на кирпичных стенах подвала, местами покрытых бледным лишайником, Игорь разглядел пулевые отверстия и выщербины, оставленные острыми металлическими предметами. Под ногами лежали изъеденные ржавчиной мечи, сабли, секиры и еще блестящий от смазки пистолет. Многие, оказавшиеся здесь, боролись за собственную жизнь, но были не в силах устоять против агрессии потустороннего мира.
Не говоря ни слова, Игорь отстегнул уловитель и запустил его под ноги приближающейся фигуре. Бросок оказался удачным: металлический ящичек упал на опорную поверхность в метре левее серого излучающего мертвенный свет силуэта. В тот же миг в руках оказалось УКА. Лазерный целеуказатель отметил объект красным маркером.
Субъект замер:
– Ты знал, что я призрак? Смышленый малец. Только это тебе не поможет. Твоя участь вон там!
Призрак указал на уложенные в ровные штабеля мумифицированные трупы. Сотни трупов.
Игорь взглянул лишь мельком. Отогнал назойливую мысль о невозможности мумификации в изолированном помещении без притока воздуха. И сконцентрировался на охоте.
Он и сам занимался, мягко говоря, не совсем обычной деятельностью. Почему его должна удивлять сверхъестественная мумификация тел в этом, преданном потусторонним силам, склепе?
Легкое нажатие кнопки и поток вибраций, полей и ионов охватил противника, блокируя его движения. Еще мгновение и раскроется ловушка, а затем в ее утробу втянется пришелец иного мира.
Еще мгновение…
***
Призрак застыл на месте, удерживаемый полями УКА. Но в следующий миг Игорь изумленно наблюдал, как серую оболочку покидает другая сущность. Из нутра призрака, словно разрывая непрочный наружный материал, прямо на Игоря, выбирался человек.
Его Игорь легко опознал по фотографиям двадцатилетней давности. Это был исчезнувший врач психиатрической больницы Федоткин Иван Степаныч. Помолодевший и приобретший новые черты лица, хорошо различимые при радужном свечении комбинации полей из излучателя.
Глаза Федоткина озлобленно сверкали, губы растягивались в зверином оскале. Он нес угрозу, и не пытался это скрыть.
Долго удерживать призрака в потоке запирающих полей было невозможно. Энергии могло не хватить. А потому Игорь решил не рисковать, и активировал ловушку. Та жадно лязгнула раскрывшимися створками, и громко хлопнула закрываясь. Победно засияла красная индикация. Один призрак оказался надежно укрыт внутри.
Но перед охотником на призраков все еще стоял разъяренный Федоткин. То ли человек, то ли новая аномалия.
Игорь активировал амулет. Уловил легкое прикосновение страха, словно тот, как дуновение ветра, пронесся мимо. Ловким, привычным, движением скинул рюкзак, и расстегнул молнию. УКА с металлическим стуком упал на каменный пол. Придется калибровать, возможно даже ремонтировать. Но это потом. Если это "потом" у него будет.
Бывший психиатр медленно, словно преодолевая сильное сопротивление ветра, приближался. Его руки поднимались все выше. Скрюченные, в хищном жесте душителя, пальцы не оставляли сомнений в намерениях. Их разделяло только пять шагов.
Игорь нащупал искомую коробку и, сорвав крышку, бросил ее под ноги аномалии. Федоткин вздрогнул и отступил назад.
– Что это? – испепеляющим взглядом нечеловеческих глаз, призрак уставился на Игоря. Тот начал читать заклинание:
– Беспокойный дух, найди покой…
Утробный клокочущий смех прервал поток человеческих слов.
– Ты собирался остановить меня коробочкой с кладбищенской землей?! Ты даже не понимаешь кто я такой! Ты забрал мою оболочку, но я уже начал перерождаться. Каждая новая жертва возвращает мне плотской вид.
– Кто ты?
– Я не совсем дух и не совсем человек. Я начал перевоплощение. Но у меня есть только одна ночь, чтобы вновь ощутить себя человеком. Только одна ночь! Эта проклятая ночь!
– А что потом?
Игорь быстро соображал, что будет делать, когда аномалия перестанет болтать и набросится на него. С переродившимися призраками он встречался впервые. Даже профессор Иванкевич никогда не упоминал ничего похожего.
Но призрак никуда не спешил:
– Я уйду. А ты останешься.
Игорь окинул взглядом помещение. В стене справа виднелся проломленный проход в тоннель. Слева дверной проем и ступеньки наверх. Короткая лестница упиралась в почерневшую металлическую дверь.
Этот взгляд не остался незамеченным Федоткиным, но лишь вызвал у последнего усмешку:
– Не обольщайся. Ты отсюда не уйдешь. Ты забрал мою духовную сущность, но я подожду пока твой ящичек откроется. У меня впереди ни один десяток лет. Ни в этом году, так в следующем. А для тебя отсюда выхода нет. Дверь завалена снаружи. Видишь ли, малец: склепу четыре сотни лет – сам понимаешь, разрушается. А туннель ведет в психбольницу. Но проход заварили пятнадцать лет назад. Я, видимо, последний кто по туннелю до сокровищ добрался.
Игорь был рад болтливости призрака и решил ему подыграть, судорожно соображая, как выбираться из создавшегося положения:
– А как узнали про сокровища?
– Любознательный? Это хорошо. Я тоже любознательным был. Хочешь поговорить напоследок? Это хорошо. Там, где я нахожусь нет ничего. Ни любви, ни ненависти, ни общения. Одно горькое сожаление об упущенных возможностях. Раскаяние и сожаление! Лишь раз в год я могу выбраться оттуда, чтобы хотя бы просто поговорить.