На поверхности Гора, будучи префектом, бывал всего один раз. Ему не хотелось смотреть на широкие пространства округи и понимать, что где-то вдалеке должна быть жива или мертва его невестка с внуком, который, может быть, вскоре родится. Да и дом его всё же был под землёй.
– О. Какие люди… – возвестил Кобра. Рядом с ним стояли те же вооруженные до зубов бойцы, что и в прошлый раз. Очевидно, остальные прикрывали периметр, не опасаясь того, что могло бы произойти внутри него. Люди Горы, вооружённые не так сильно, немного с интересом поглядывали на хиви, примеряя, возможно, себе их образ, и на окрестности, пытаясь увидеть, где бы могли прятаться остальные. Хотя в такой темноте и при отсутствии освещения вряд ли кого-то можно было увидеть.
– Быстро же справились. – кивнул головой Гора. – Сколько их было?
– 238. И семеро убежали. – улыбнулся Кобра. – Неплохой улов вот так за раз… Они готовили засаду, по всей видимости, на чумов, которые захотят починить дорогу. Ну а мы-то дорогу чинить не собирались. Она ж нам и не нужна… Потому мы и засаду эту просекли в два счёта… Слабенькие они, конечно. Привыкли по учебнику всё делать, а как до дела доходит, так не знают, что почём… Ну как, доволен?
– Вполне доволен. – префект оглянулся по сторонам, посмотрел на исковерканную железнодорожную платформу с рухнувшей на неё крышей, на смятые в стороны обрывки рельсов и на местами попадающиеся взгляду останки человеческих тел, которые, видимо, разнесло взрывом. – Быстро вы работаете.
– А то! Бравые ребята своё дело знают. – снова улыбнулся Кобра. – Ну теперь всё же твой черёд… Эти пути мы освободили. Делай с ними, что хочешь… А нас интересуют твои подземные маршруты. Мы хотим их использовать для своих нужд.
Ничего удивительного, что они такое запросили. На данный момент это самое ценное из тех ресурсов, какими он располагает. Используя их, хиви смогут перебрасывать свои подразделения абсолютно незаметно. И наносить новые удары по маки, со временем полностью изменив статус-кво в группировке «Донецк-Макеевка». Всё вполне ожидаемо, разве что оставался вопрос, знают ли они, что подземные пути основательно усовершенствованы или просто пытаются взять, что могут. Для будущего будет очень полезно узнать ответ на этот вопрос.
– Ты, конечно, можешь нам отказать… – продолжил Кобра, снова улыбаясь. – Но, ты же понимаешь, что мы, так сказать, немного обидимся.
– Всё, что мне нужно, так это заранее знать о ваших потребностях в передвижении, чтобы всё подготовить… Всё же эти маршруты уже заняты, и чтобы впихнуть вас в них, мне придётся отменять часть своих… Это не проблема, но мне надо знать заранее. Предупреждаете за день – получаете маршрут. Не предупреждаете – не получаете. Это главное условие.
Кобра улыбнулся. Он видел, что имеет дело с очень непростым человеком, которого стоит в первую очередь уважать. И его явно лучше иметь среди друзей, а не врагов.
– Хитрый ты, префект. Хитрый. – Кобра вновь улыбнулся, хоть и не так самодовольно как прежде. – Годится твоё условие.
Главнокомандующий
Когда новому главнокомандующему «Отряда 14» доложили практически о полном уничтожении двух рот возле сектора «Диза», он больше удивился, чем расстроился. Ему бывало терять в разы больше при проведении операций, но ни разу ещё это не было такой неожиданностью… А вместе с тем, когда он терял людей в прошлые разы, ему влетало по первое число от Хмельницкого… Этого безмозглого рубахи-парня, который считал, что ему море по колено…
Когда-то он собирал вокруг себя всё новые и новые подразделения, сделал «Отряд 14» самым крупным, но это единственная его заслуга. Ни командовать, ни стратегически планировать он не умел. Причём совсем. Так отдельные указания закрыть где-то дыры или подготовить новый налёт. Ничего. Абсолютно ничего масштабного в противостоянии чумам.
Зубкова от этого просто воротило. Выполнять эти гнилые приказы, лишь бы что-то там не угробить. Вот это «лишь бы не» и являлось ахиллесовой пятой его руководства. Именно так Зубков и смог переманить на свою сторону и трёх верховных судей, и часть спецназа во главе с Северским, и отдельных командиров, которые жаждали нечто бОльшего, чем просто прятаться по норам от империи.
А судьи-то вышли совсем недешёвые. С первым было попроще. Ему оказалось достаточно найти хорошенькую шлюшку для интимных наслаждений. Помоложе и при этом серьёзным опытом. Выбор-то не большой был, но пришлось уж убедить, что лучшая кандидатка моложе на 15 лет, чем ей есть на самом деле… Да, собственно, без очков он там всё равно и не разглядит.
Со вторым было посложней. Тому давай чумные деньги. Интересно, как именно он будет их тратить. Покупать у империи землю и титулы что ли? Или что покупать? Собственно, не так это и важно, когда он уже согласился, получив своё.
А вот с третьим оказалось сложнее всего – тот захотел в личное пользование два батальона. Ну что, с этим тоже справились. Хоть и немного жалко отдавать такому бездарю боевые силы, но цель того стоила. Словом, он всё же не упомянул о качестве этих батальонов, потому и получил самый шлак из давно вступивших в ряды «Отряда 14» и порядком уже разложившихся батальонов №210 и №240. Названия ещё с цифрами, старых добрых времён, когда старались себе приписать значение циферки побольше, чтоб казалось, что и подразделений, наверно, столько же в натуральном исчислении.
Северского долго уговаривать не пришлось, тем более, что он сам намекал на то, что готов поквитаться с Болотниковым и любыми его друзьями. И оказалось достаточно убедить его, что Хмельницкий его старый друг. А заодно и протолкнуть мысль, что сам Хмельницкий крайне слаб и неэффективен в руководстве «Отрядом 14».
Конечно, слаб. Не был бы слаб, не проглядел бы все эти приготовления. И вообще бы стоило задуматься – а если б все эти разработки делал не он, патриот, а враги-чумы? Что тогда? Развивалась бы вся армия… Старый дурак он. Хмельницкий. Всё рассчитывал, что кругом его все поддерживают и считают чуть ли ни отцом родным. Ну вот, немного оказалось тех, кто за него впрягся. Сидят теперь дружно в своём штрафном батальоне. Там им и место. Хотя, надо признать, пока они там действуют достаточно успешно. И один этот Шакал из хиви оказался важной персоной. Столько уже всего рассказал.
Разумеется, прежде всего он рассказал, что о много поведал уже взявшим его в плен Болотникову. Всё же надо быть с ним поосторожней – так надаёшь им невыполнимых заданий, а они их чего доброго порешают… Зато сам Шакал поведал много: и про противоборство СЧК и Церковью, и про новые возможности Железнова в группировке «Донецк-Макеевка», и про то, сколько они знают про «Отряд 14». Последнее особенно поражало – получается у хиви есть свой информатор среди маки. А это тот же самый, что и информатор чумов. И тот ли это, кого они нашли благодаря Железнову. Это Раньеров или нет.
Трудно сказать. Зубрилов вообще за последние полгода уже запутался во всех этих информаторах. Тем более, что некоторую информацию чумам сливал лично он. Как в случае с Кременчугом. Уж слишком выгодна для него была эта партия. И она оправдалась! Пожертвовать малым, чтобы захватить инициативу…
Но касательно остального, то это уже не он. Масса информации, в том числе и та, что он стал главнокомандующим, распространялась не с его ведома, и какой-то реальный информатор чумов или хиви всё же существовал в его «Отряде 14». Реальный один или несколько.
На Раньерова указывал префект. Те данные, которые он предоставил не оставляли сомнений в том, что у Раньерова были все основания стучать чумам, а учитывая его характер, то это должно было быть само собой разумеющимся. Но теперь ситуация резко изменилась – Зубкову, ставшему теперь главным, не было выгодно, чтобы кто-то что-то сливал без его ведома. Один это человек или несколько, но любая утечка теперь была ему только во вред. А учитывая скорости, с которой в итоге распространялась всякого рода информация, это становилось опасным.
Раньеров или нет? Совершенно нет смысла казнить невиновного, хоть это и был этот тип. Он не раз подливал масла в огонь окружающих конфликтов, что в реальности сильно потешало Зубкова. Как Хмельницкий, скрежеча зубами, ничего не мог с ним поделать. Но теперь-то на вершине уже не Хмельницкий. И новые выходки этого неадеквата ни к чему полезному не приведут. От него в любом случае надо как-то избавиться. Но это не должно помешать в поисках настоящего информатора.
Зубков заметил, что спустя всего полчаса он уже не сомневается в невиновности Раньерова, и рассматривает происходящее уже только с точки зрения политической действительности. Ему прям понравилось это ощущение… Так долго надо было подстраиваться под кого-то, терпеть откровенно тупые решения и хавать чужие приказы, регулярно козыряя воинским приветствием. Теперь совсем другое дело. Теперь он мог сам решить, казнить этого человека или нет, исходя исключительно из своего личного решения, и ничьего больше…
Но всё же пока ещё стоит подумать и взвесить все За и Против. Вполне возможно, что этот супчик ещё может пригодиться в будущем. Зубков посмотрел на окружающее его: здоровенный дубовый стол и такой же крепкий с высокой спинкой стул, наполненный разным спиртными настойками минибар, лакированный сервант с коллекцией стволов внутри и, конечно, во всю стену флаг с изображение атакующего сокола. Собственно, справедливости ради стоит отметить, что это былая заслуга Хмельницкого… Не эти бестолковые гордо стоящие орлы и воинственные архангелы, а атакующий сокол. Вот как надо. Атаковать и брать добычу в строго выверенный момент, а не сидеть на месте, сжимая мечи, скипетры и прочую атрибутику монархов в своих лапах. Схватывать на лету добычу – вот, что надо делать! А почивать на лаврах, поглядывая на свои владения, любой дурак может… Может, потому вначале чумам всё и проиграли, что добытчиков было слишком мало, а кругом одни сидельцы. Яйца что ли они там все высиживали? Глядишь, золотые, раз так уверенно… Только вот толку с них было, когда дело дошло до апокалипсиса.
И всё же, что есть теперь в сухом остатке. Набирающий силу Железнов в группировке «Донецк-Макеевка». Очевидно прикрывающие его хиви, которые накрыли только что сразу две роты возле наружных транспортных путей сектора «Диза». Насколько связаны друг с другом эти два явления? Зубков бы не думал, о том, что Железнов в реальности подумает переметнуться на сторону чумов, исходя из нынешней ситуации, но он сам бы так сделал. А почему, собственно, нет? Хиви хорошее прикрытие, куда лучше, чем маки. Чумы уже не мешают, а, скорее даже помогают. Жизнь вполне себе наладилась. К чему продолжать какую-то войну и помогать маки? Вовсе ни к чему. Даже удобнее будет их ослабить, чтоб не мешали…
Мог Железнов сам подстроить так, чтобы маки провалились в секторе «Диза». Теоретически-то мог, но вот по времени не складывается. Это ж надо было бы заранее спланировать, чтобы сейчас выстрелило. Пара месяцев на подготовку, никак не меньше. А ещё тогда, пару месяцев назад у Железнова была всего одна шахта и никаких хиви… Тогда ещё маки ему были очень даже нужны. Мог он задуматься над ходами куда-то в сторону? Задуматься-то мог. Ничто не мешает. Но сделать… Сделать нет. Слишком опасно это. Конечно, он весомый игрок и делать высокие ставки не боится, но всё равно. Не похоже это на правду. Не мог он так рисковать…
Не он это. Слишком всё запутанно и сложно выверенно должно быть, чтобы это сошлось. Он явно сам не ожидал подобного успеха у хиви. И тогда возникает другой вопрос: как так всё удачно вышло у них? Раньше они не позволяли себе настолько самостоятельных операций без санкции чумов и особенно без санкции имперской армии. А это выглядит именно таким. С чего вдруг они так расхрабрились и начали действовать самостоятельно? Вот этот Шакал всё кивает на СЧК и Церковь, что там заруба у них во всю идёт. Может, потому хиви и активизировались? Выше ставки – выше выигрыш…
Да, Шакал многое рассказал. Может, надо было бить его посильнее? И больше бы рассказал тогда? А что он мог ещё не рассказать?.. Чёрт его поймёт. Теперь уже не узнаем. Да и дождаться бы какой-то экспертизы от Шварценберга, что-то долго он разбирается со своим вскрытием…
В голову Зубрилова уже полезли мысли, что и самому бы стать хиви не так плохо, как раньше казалось. Но это только мысли. Он прекрасно понимал, что бегать-прыгать перед чумной администрацией он не сможет. С кем-то делиться своей власть, с таким трудом заработанной, кровью и потом – нет. Не для того он столько корячился, чтобы заняв трон, кому-то снова присягнуть… Хоть хиви сейчас и выглядят очень привлекательно…
Зубрилов оглядел ещё раз комнату, потом растянулся на спинке стула и достал карту. Сейчас основные силы «Отряда 14» располагались в районе Северодонецка. Предполагалось перенести основные боевые действия как раз в область группировки «Донецк-Макеевка», но после очевидных осложнений с хиви в секторе «Диза» начали появляться сомнения в правильности такого шага. Надо бы всё же подальше от них держаться… Хотя ребята не очень поймут, как после такой потери мы в лёгкую отступим. Могут посчитать за слабость. Нет. Надо провести ещё пару операций. Каких-нибудь таких маленьких и колких, но очень болезненных. Да ещё обязательно там, где недавно честь замарали… А потом отойти вглубь. Чтобы все считали, что так и было задумано.
Главком взял телефонную трубку и вызвал к себе шефа спецназа. Всё-таки удобная же вещь – размотал провода по всему участку, и сиди без помех разговаривай. А старикан-то всё как упирался – не хотел это ставить. Всё посылал вечно всех сбегать. Мол общаться надо с людьми вживую. Ну сам бы и бегал тогда, всех вызывал… Собственно, теперь вот и бегает. Допрыгался со своими традициями и комплексами. Пусть теперь дерьмо жрёт по традиции…
В кабинет вошёл новый глава спецназа. Руки разбиты в кровь прям до костяшек. Всё же не надо было Шакала доверять ему сразу. Может, больше бы и узнали.
– Подполковник Северский по Вашему приказу прибыл.
– Присаживайся, подполковник… Дело для тебя есть… В секторе «Диза»…
Инквизитор
Сектор «Корса» выглядел достаточно типовым для новых реалий группировки «Донецк-Макеевка»: на самой шахте уже не было чумов, в тоннеле дежурили вооружённые люди, а администрация чумов сидела на поверхности. Самоху не казалось это чем-то непонятным – СЧК сделали всё, чтобы власть Инквизиции не распространялась в этой области. Вместе с тем они не могли оставить её совсем на самотёк, и начальник от СЧК всё же присутствовал.
На поверхность как обычно вёл лифт. Правда, он несколько отличался от того, что Самох видел раньше. Этот был с кабиной в полтора раза выше и двигался как-то более плавно, а главное – быстрее. Вот это даже удивило – неужели такое усовершенствовали люди? Разумеется, всё это не от хорошей жизни, но результат был на лицо – люди эффективнее работали, когда были не так зажаты как раньше в рамках беспрекословного подчинения. Даже закралась мимолётная мысль, что фортель СЧК с автономией вовсе не ход против Церкви, а жест прагматизма… Да нет, бред, конечно. Прям их так заботит скорость и объёмы добычи угля…
И ещё был интересен человек, который управлял лифтом. Особенно его глаза. Сейчас на шахте у всех были глаза более живые, нежели раньше по мнению Самоха. Но у этого они немного искрили. Словно ему было известно что-то, что больше никто не должен был знать. Глаза человека, немного отрешённого от повседневных проблем, и готовых в любой момент к какому-то отчаянному действию. Это даже немного пугало. И особенно пугало, что, вероятно, этого больше никто не замечал. Люди становятся опасными. Отпусти чуть поводок, и они сорвутся. Карьеристы из СЧК такие вещи не понимают, они считают себя непобедимыми…
На поверхности Самоха встретил офицер из СЧК, который был с ним также приветлив, как тот, что был в секторе «Крито», в итоге выделивший ему двухкомнатные апартаменты:
– Наш приезд – это честь для нас, жрец-митрополит Самох.
– Понимаю, полковник. – не глядя на него ответил инквизитор. – Мы полностью подготовили пути и платформу, как мы попросили?
– Разумеется, Ваше преосвященство. Готовы принять хоть сейчас.
– Тем лучше. Поезд прибудет через полчаса. – такой ответ явно удивил эсчекиста, но тот ничего не сказал, и Самох продолжил. – Отведите меня к своему патрону.
Патрон местного СЧК сидел в значимых размеров административном здании, которым ранее пользовался гражданская администрация чумной империи. К бывшему убранству спецслужбисты добавили немного роскоши в виде картин на стенах и бюста с изображением их основателя Дзаринхра, чума который пятьсот лет назад полжизни просидел в тюрьме за попытку свержения действующей власти, а по результатам революции был освобождён и приглашён к созданию нового органа государственной безопасности. Тогда СЧК ещё называлась ГУЧК (Главное Управление Чёрного Камня), но со временем такое название определённо сказали поменять, уж слишком помпезно оно смотрелось. Методы СЧК с примерных на беспощадные поменялись ещё раньше.
– Какая честь! – воскликнул Базанхр, величественно разведя руки. Этого полковника СЧК Самох видел не впервые – как-то он наблюдал, как Базанхр выпивал с кем-то на торжественном приёме в честь тысячелетия имперского министерства транспорта. Тогда он был очень весел и разговорчив на разные отстранённые темы. Видимо, кто-то некогда научил его не говорить о рабочих вопросах по пьяни. – Для нас было бы счастьем, если бы благословили нашу службу, жрец-митрополит Самох.
– Я здесь не за этим. – ответил Самох. – Но раз уж Вы настаиваете, разумеется, я благословлю. Чуть позже… А пока скажите мне, полковник. Много ли сомнений в душах Ваших подчинённых?
– Сомнений никаких, когда всё время проводится в службе Чёрному Камню. Наши сотрудники регулярно молятся, что придаёт им сил. И Ваш приезд только укрепит их в выполнении их нелёгкого долга.
– Не видел я что-то здесь церковных сооружений, чтобы здесь молиться. – оглядываясь по сторонам сказал инквизитор.
– О. Мы оборудовали часовню, которую недавно освятил один из Ваших церковнослужителей, проезжавших мимо нашего расположения. Что-то запамятовал его имя… – сказал Базанхр, мило улыбаясь. Он, очевидно врал и про часовню и про мимо проезжавшего жреца, которых в помине не могло быть, но не состряпать на ходу эту ложь было просто нельзя. Его только что подловили на определённого рода нарушении церковных обрядов – молиться самим по себе без какого-либо присутствия Церкви было по факту запрещено. Необходим был либо соответствующий чум, обладающий святым правом и посвящённый в тайну, либо место, соответствующим образом обустроенное и освящённое.
– Покажите мне эту часовню. Там я и проведу молебен на благо нашего дела.
– Разумеется. Я лично покажу её Вам. – Базанхр указал на дверь и двинулся вперёд, а перед выходом внезапно обернулся и громко сказал своему заместителю. – Да и, то поручение, которое я ранее сказал, нужно сделать срочно. Пока мы с жрецом-митрополитом Самохом находимся в часовне.
Они вышли в коридор и двинулись в сторону лестницы. Кругом повсюду попадались всё новые картины с изображением воинственных чумов, в доспехах и с холодным оружием, поражающих своих врагов.
– Полковник, а что это за такое срочное поручение, которое понадобилось сделать по моему приезду? – понимая, что идти явно не близко, спросил Самох.
– О. Разумеется, улучшение мер безопасности по Вашему приезду… Знаете, безопасности много не бывает, хоть мы недавно и разгромили очередной батальон маки в секторе «Диза»… Тем более Ваша безопасность для нас особенно дорога.
Самох слышал про этот инцидент, но по его данным там сражалась группа хиви, а вовсе не СЧК. И потери среди маки насчитывались в виде двух рот, а не целого батальона. Но насчёт хиви уж за руку не поймаешь, так как всем известна роль СЧК в организации и управлении этих подразделений. А был там батальон или две роты, и вовсе ничем не докажешь – по бумагам СЧК будет отражать количество в конкретной цифре, а рядом припишут соответствующее подразделение маки, и в данном случае можно будет сказать, что батальон был не полный, а отступившие просто забрали с собой тела убитых товарищей – такой простой арифметикой и получится уже батальон вместо двух рот.
Они поднялись уже на третий этаж, и пошли в прямо противоположную сторону. Снова дошли до конца и стали подниматься уже на четвёртый этаж. Базанхр был явно в форме, а вот шесть сопровождающих послушников Самоха уже чуть запыхались.
И в итоге на четвёртом этаже дошли уже до примерно середины здания, нашли нужную дверь, и тут выяснилось, что ключ где-то на первом этаже:
– Какая нелепость. – возмутился Базанхр. – Ничего. Сейчас я свяжусь, и ключ нам принесут. Он достал рацию и громогласно в неё заявил:
– Говорит Базальт-01. Базальт-02, доставить ключи от часовни на четвёртый этаж, комната 408.
Самоху начал надоедать этот спектакль:
– Полковник, а ваши сотрудники что, не знают в каком помещении находится часовня?
– Разумеется, знают. Разумеется… Но одно дело знать дорогу, а другое номер… На номер-то никто не смотрит. Все ходят сюда по памяти, не смотря на надписи…
– Так и не говорили бы им тогда номер помещения сейчас. Пришли бы по памяти.
– Ваше Преосвященство, мне так неудобно заставлять Вас ждать. – чуть ли ни поклонился эсчекист. – Всё лишь для того, чтобы быстрее показать Вам часовню. Мне право неудобно, что так вышло с ключами.
Спустя всего полторы минуты появился заместитель Базанхра с ключами. Передавая их, он выдал очередную новость:
– Господин полковник, часовню же переместили на третий этаж в другое крыло здания?
– Как? Когда? – резко удивился Базанхр, изображая полный набор удивления.
– Ведь священнослужитель сказал, что в этом помещении слишком много света, и при первой же возможности велел перенести в другое. Где темно.
Самох расвирепел от услышанного:
– Вы играете со мной в игры, полковник?! Насмехаетесь над святой Церковью?!
Эсчекист снова чуть ли ни поклонился:
– Что-о Вы… Что-о Вы… И в мыслях не было… Прошу меня извинить за это недоразумение. Мои сотрудники слишком резко работают, иногда не углядишь за скоростью, как выполняют команды… Пожалуйста, позвольте показать Вам часовню.
Базанхр даже не дождался, пока на его слова как-то отреагируют и рванул на третий этаж в прямо противоположное крыло здания.
В этот раз помещение и правда оказалось чем-то наподобие часовни. Помещение без окон, всё в пыли и больше похожее на чулан. Было видно, что его оборудовали кое-как, и лишь бы показать то, что ожидалось увидеть: маленький алтарь, подсвечники и постаменты для установки молельных свечей, иконы с изображением Чёрного Камня и жрецов, ему поклоняющихся, причём все очень маленькие или вообще карманные.
Самоху было донельзя противно смотреть на это зрелище, но нельзя было не признать, что часовней всё же это могло быть. Ну ладно, главное ещё впереди.
– Я помолюсь за наше общее дело, а Вы повторяйте за мной. – сказал инквизитор полковнику и прошёл в середину комнату. – Именем священного Чёрного Камня заклинаю… Да восславится Чёрный Камень и вся его сила, придавшая нам победу и величие… Да покараем и уничтожим оступившихся от нашей священной веры… Да будет этот день самым светлым днём в истории наших деяний… Да победим мы ересь в стенах этих и укрепимся в своей вере во что бы то ни стало…
Эсчекист, стоявший чуть позади, всё повторял и повторял и с каждым словом всё тише и тише, что в конце превратилось в нераспознанное бормотание.
– А теперь помогите разместиться моим людям. – повернувшись сказал Самох.
– Разумеется, разумеется. Мы всё приготовили. – улыбаясь, возвестил Базанхр. – Там поместится целый взвод, а для семи чумов будет предостаточно места!
– Моих послушников прибыла бура. Ваши подчинённые сейчас Вам доложат.
Самоха никогда не подводило его чувство времени, способное высчитывать отдельные события вплоть до минуты. И действительно через пару секунд заговорила рация:
– Базальт-01, говорит Базальт-06. Прибыл новый состав святой Церкви. Три вагона. Прикажете пропустить?
Базанхр задумался. Ни по его взгляду, ни по каким-то чертам на лице нельзя было подумать, что он чем-то смутился, но эта секундная заминка показывала, что кое-что пошло не так, как он рассчитывал:
– Да, конечно… Проводите их в зал для приёма гостей.
По пути в этот зал, они уже не петляли по лестницам. Базанхр вообще не оборачивался, и не предостерегал от резких поворотов и высоких ступенек идущих за ним. Было видно, что он торопится лично посмотреть на тех, кто прибыл в таком количестве на подчинённый ему объект.
Картина удивила его до невозможного. Если бы он мог побледнеть, то в миг бы стал белым как молоко. Сердцебиение его ускорилось, хоть и никаким видом он этого не подал. Да, так бывает со всеми чумами, когда они впервые видят «негласный ресурс» святой Церкви в данном случай представленный тяжеловооружённой карательной бурой Инквизиции. Эти послушники были крепкие, здоровенные чумы с томными стеклянными глазами, которые, казалось, и не моргали вовсе. Они стояли в строю словно по струнке, не желая даже перемяться с ноги на ногу.
Нестяжательство, целомудрие и послушание. Это были три основных правила для боевых послушников из карательных частей Инквизиции. При этом первые два не особо волновали их начальников: можно было и копить деньги и давать в долг под проценты, и даже иметь свой мелкий бизнес, можно было и вступать в связи с женским полом, лишь бы это не было показательно. Но вот послушание было краеугольным камнем боевого крыла. То, что сказал жрец было святым правилом, а то, что жрец приказал – святым долгом. Приказы не обсуждались и не комментировались. Они были святы. И за всю историю «негласного ресурса» не было ни единого случая нарушения этой святости.
– Я смотрю, Вы удивлены, полковник? – спросил инквизитор.
– Нисколько. – повернувшись и посмотрев прямо в глаза, ответил Базанхр. – Я лишь вижу братьев, верных святой Церкви. От этого мне на душе только легче.
– Тем лучше… Но не беспокойтесь, они не по Вашу душу сюда прибыли… Более того, мы все здесь просто проездом… Я так думаю, Вы понимаете, куда мы направляемся.
При всей очередной невозмутимости Базанхра было видно, что у него слетел камень с плеч, и теперь он стоял более раскованный нежели ещё минуту назад:
– Ваше Преосвященство, мы могли бы пройти в мой кабинет и всё обсудить.
Самох кивнул, и они направились через весь зал в дальний его конец, потом прошли по нескольким узким коридорам и, наконец, пришли к бывшему кабинету карака сектора «Корса». Из кабинета явно убрали всю роскошь, что была до этого, и поставили другую, не менее богатую: несколько картин с изображением чумов в офицерской форме, небольшой бронзовый бюст основателя ГУЧК и украшенная золотом дубовая мебель – массивный стол, за которым стояло такое же массивное кресло, два высоких стула перед ним и широкий комод, на котором располагались несколько хрустальных ваз и, по всей видимости, несколько золотых статуэток, инкрустированных изумрудами.
– Присаживайтесь, пожалуйста. – предложил Базанхр и сам уселся в один из двух стульев перед столом, оставив позади себя своего заместителя.
Самох присел напротив, в то время как шесть его послушников расположились за его спиной:
– Неплохо это Вы придумали с часовней…
– Всё лишь для того, чтобы угодить святой Церкви…
– Довольно притворства, полковник. – Самох говорил не громко, но достаточно твёрдо. По нему прям было видно, что ему нипочём, что целая его бура сейчас не располагается поудобнее, а молча стоит по стойке смирно, дожидаясь команды своего патрона. – Мои послушники верны, и умеют держать язык за зубами. Ваш заместитель, я полагаю, тоже.
Базанхр перестал пытаться улыбаться и даже перестал двигаться, казалось, он вовсе замер, а затем немного откашлялся. Самох продолжил:
– Я уже сказал, что я не по Вашу душу. И что вообще не это место меня интересует. Полагаю, Вы понимаете, кто меня интересует, и где этот кто-то находится.
– Разумеется, пониманию…
– Тогда скажите, на чьей Вы стороне? На стороне святой Церкви или на противоположной стороне?
– Я… Ни на чьей стороне… Я служу в СЧК, и Вы можете убедиться, что многого достиг… Вот эти портреты… – Базанхр указал на два портрета чумов в офицерской форме. – Мой дед и мой отец. Они оба служили в СЧК, и я иду по их стопам… Как Вы можете, увидеть, они оба весьма высокого звания…
– Тем более Вам ничего не мешает рассказать мне всё, что Вы знаете об Ананхр.
– При всём моём уважении, Ваше Преосвященство, она Вам не по зубам… Она и Невроху не по зубам, если Вам угодно это услышать… Её старший брат…
– Меня не волнует её старший брат! – прервал его инквизитор несколько злобно. – В её надзоре сейчас вся группировка «Донецк-Макеевка». И только это меня волнует… Какими силами она располагает?
Базанхр немного замялся:
– Её охраняет личная бура. Я знаю тех чумов, которые в ней служат, и скажу Вам, что им не занимать столь же много в профессионализме, сколько и в жестокости. Иначе бы это была не одна бура… Кроме того, окрестности держат под контролем хиви.
– Которые недавно уничтожили в засаде две роты маки. Это я знаю… Значит, только одна бура личной охраны. Я так понимаю, из гвардейцев… Да, неплохо… Насколько в ней заинтересованы местные хиви?
– Они не знают, кто она. Но им дали понять, что ни маки, ни кого-то ещё к ней нельзя подпускать. Всё, только с её разрешения. И что цена за их ошибку будет непомерно высока… Так что без её разрешения, хиви Вас не пропустят…
– Но ведь и Ваши всех моих пропустили с Вашего же разрешения, так ведь?
– Всё верно, Ваше Преосвященство…
Самох улыбнулся:
– Ну ладно… Забудем об этом разговоре… Думаю, впереди нас ждут только дружеские отношения. Не буду скрывать, я вижу в Вас прекрасные способности руководителя и достойного нашей веры чума. Иначе бы и разговор бы у нас был совсем другой…
Похоже, это сильно подействовало на Базанхра, и он несколько расслабился.
– Я бы хотел опрокинуть с Вами по рюмке. – сказал Самох. – За нашу дружбу.
Базанхр, будто ожидавший чего-то подобного, мигом достал из комода бутылку коньяка и две рюмки к ней, разлил по обеим и, дождавшись, когда можно будет чокнуться, залпом выпил. В его глазах мгновенно стали разгуливаться свежие краски окружающего, он, очевидно, в какой-то мере чувствовал себя спасённым – ещё бы такая картина с прибывшими головорезами из Инквизиции…
– Давайте ещё по одной. – указал на рюмки Самох.
Базанхр тут же разлил ещё коньяка, и тут же, снова еле дождавшись жреца, чтобы чокнуться, выпил залпом. Затем слегка распластался на стуле: