– И вы согласились на сотрудничество?
– Нет, – ответила Ситникова. – Я была готова умереть. Я не могла простить им мужа. И никогда не стала бы служить им, если бы не Мальцев.
– Он уговорил вас?
– Уговорил? – она посмотрела на Трегубова. – Нет. Я не верю словам. Владимир Александрович.
– А чему вы верите. Зинаида Захаровна?
– Делам.
– И что такого для вас сделал Мальцев?
– Он вывез мого сына и мою мать в Морицфельде, и я смогла их обнять. Он спас их, Трегубов.
– Лично Мальцев?
– Да. Он выяснил все о том, где они находятся на советской территории и сам летал за ними и рисковал своей жизнь. И после этого я стала офицером эскадрильи «Отсланд». Совершила 30 боевых вылетов. И получила Железный крест 2-й степени.
– И сейчас вы едете в Берлин со мной.
– Мальцев желает представить меня генералу Власову. Тот также скоро будет в Берлине. Но я думаю, что это в целях пропаганды.
– Пропаганды?
– Обо мне хотят написать в газете «Наши Крылья»…
***
В конце концов, они разговорились. И Зинаиду «прорвало». Она говорила и говорила. О своей службе в Красной Армии. О своем муже. О сыне.
Ситникова рассказала, как попала в 1-ю эскадрилью «восточных лётчиков», оснащенную машинами отечественного производства У-2, И-153.
– Но потом меня снова ранили, и я теперь больше не летаю.
– Боюсь, что это могу сказать и о себе, Зинаида Захаровна. Не думаю, что немецкие врачи будут «милосерднее» русских. К полетам меня не допустят.
– С одной стороны это даже хорошо, Владимир Александрович. Неужели вы так стремитесь воевать с бывшими товарищами?
– Нет.
– Хотя среди летчиков «остфлигеров» есть два героя Советского Союза.
– Что?
– Я не оговорилась. Капитан Бычков имел два ордена Боевого Красного Знамени и звезду героя. А старший лейтенант Антилевский свою Золотую звезду получил еще за финскую кампанию.
Трегубова удивило, что она назвала ему фамилии летчиков.
– Это не просто хорошие летчики, Владимир Александрович. Они совершили около 50 боевых вылетов вместе с немецким пилотом майором Грасером, и он хорошо о них отзывался.
– А вы?
– Что я?
– Сбивали самолеты со звездами?
– Приходилось, – мрачно ответила она. – Немцы просто так не дают кресты.
Он понял, что вошел в область нежелательных воспоминаний и поспешил сменить тему.
–А для меня небо это единственная отдушина. Я, сидя в лагере, мечтал о том, как снова окажусь в небе. Хотя и до войны я больше занимался не летной, но штабной работой.
– А штрафбат? Как там было?
– Я пробыл в штрафбате не так долго. Сразу же получил серьезное ранение и был отправлен в госпиталь. Искупил кровью.
– И снова в авиацию? Поверили?
– Летчиков не хватало катастрофически, Зинаида Захаровна. Но поверили не сразу. Поначалу совершил несколько вылетов не пилотом, а стрелком на Ил-2.
Ситниковая знала, что такое стрелок на штурмовике. Кабина пилота имела броневую защиту, а кабина стрелка нет. Потому больше пяти вылетов они не делали.
– И сколько вылетов вы сделали стрелком?
– Пять. И только потом мне доверили самолет как пилоту.
– Хотите выпить, Владимир Александрович?
– Выпить? Но в поезде…
– У меня с собой есть водка.
– Пожалуй, Зинаида Захаровна.
– Вы может назвать меня Зиной. К чему это отчество? Тем более что нам вместе служить.
Глава 6
След из прошлого.
Прага.
Старая площадь.
Управление гестапо.
22, ноября, 1944 год.
Гауптштурмфюрер Лютер был хорошим служакой. Не просто так Вильке попросил именно его прислать себе в помощь, несмотря на то, что характер у Лютера был не самый покладистый.
До 1940 года Лютер служил в отделе армейской разведки «Иностранные армии Востока». И это он стал прозревать сотрудников этого отдела как членов русской шпионской сети «Красная капелла». Он докопался до прошлого красавицы Софии Познанской известной под псевдонимом «Зоша». И он высказал предположение о политической неблагонадежности графа Шульце-Бойзена из министерства авиации.
Но слушать Лютера никто не стал. Граф Шульце-Бойзен неблагонадежен? Племянник гросс-адмирала фон Тирпица, создателя немецкого военно-морского флота, принятый на службу по личной рекомендации Германа Геринга – ненадежен?
Но информация Лютера оказалась правдивой. Многие участники «Красной капеллы» были арестованы. И граф Шульце-Бойзен и Зоша в их числе. Но карьере Лютера это не помогло. О его доносе никто не вспомнил. Делиться славой никто не пожелал. Наоборот, он оказался среди тех, кто хоть и невольно, но снабжал информацией врагов Германии. Это едва не поставило крест на карьере Лютера. Доверие к отделу «Иностранные армии Востока» после арестов пало, и уже никогда восстановлено не было. Гитлер отказывался использовать информацию, которую они поставляли, даже если она подтверждалась фактами.
Лютеру помог начальник полиции безопасности Гейдрих39, который взял его к себе. Ему как раз был нужен специалист аналитик. А Лютер мог, зацепившись за тоненькую ниточку распутать большой клубок.
– Вы первым доложили о том, что Познанская еврейка, Лютер. Тогда еще никто не вышел на след «Красной капеллы». А вы ухватились за нить!
– Но разве про это кто-то вспомнил, когда «Капеллу» ликвидировали? Им было невыгодно вспоминать о моём рапорте, ибо это показало бы некомпетентность многих, кто ныне занимает высокие кабинеты. Я рад, что вы помните о моем скромном вкладе герр бригаденфюрер!
– Потому я и взял вас к себе.
– И вы не пожалеете об этом, герр бригаденфюрер.
Когда Гейдрих стал рейхспротектором Богемии и Моравии Лютер отправился с ним в Прагу. Но британское Управление специальных операций подготовило ликвидацию Гейдриха, и он был убит в мае 1942 года. Лютер отличился во время операции возмездия и помог в раскрытии сети британских агентов в Праге. Он смог захватить агента Карела Чурду и заставил его говорить. Выяснилось, что британцы скрывались в крипте кафедрального собора Кирилла и Мефодия. Лютер руководил штурмом церкви, в ходе которого все агенты врага были уничтожены.
После этого Лютера перевели в Берлин в гестапо на Грюннерштрассе, 12, под начало штандартенфюрера СС Вильгельма Бока.
Танцман давно знал Бока и был с ним дружеских отношениях. И вот когда ему понадобился опытный человек, он попросил отдать ему Лютера…
***
Гауптштурмфюрер Лютер прибыл в Прагу. Его весьма удивило это назначение, когда он узнал, что работать ему предстоит под началом оберштурмбаннфюрера Вильке. Летом 1944 года Лютер был близок к тому, чтобы уничтожить карьеру Вильке. Но случай спас оберштурмбаннфюрера и он получил награду из рук Адольфа Гитлера.
И вот Лютер узнает, что Вильке желает видеть его в Праге. И его шеф отдал приказ – срочно выезжать к новому месту службы.
– И вы согласны отпустить меня в Прагу, герр штандартенфюрер?
– Что значит согласен? Меня никто не спрашивал, Лютер. Я получил приказ.
– Приказ? Но мы гестапо, а не управление контрразведки «Восток». Вы не подчиняетесь бригаденфюреру Танцману.
– Танцман заручился поддержкой Гиммлера. Так что это приказ, Лютер.
– Они что-то задумали против вас?
– Нет. Дело не идет о сведении счетов, Лютер. За это можете не переживать. У них возникли проблемы и вы нужны оберштурмбаннфюреру Вильке только как специалист.
– В прошлый раз я тоже работал как специалист.
– Вам стоит забыть прошлый раз, Лютер. Поезжайте в Прагу и хорошо сделайте свою работу. Как вы это умеете.
–Как прикажете, герр штандартенфюрер.
***
На вокзале в Праге Лютера ждала машина. Местные сотрудники гестапо в штатском доставили его в управление, где работал Вильке. Встречающие ничем не интересовались и разговоров с Лютером в машине не заводили. Тот понял, что у них строгий приказ. Вильке умел напустить страху на излишне любопытных.
В управлении его проводили к кабинету. Там сотрудник в штатском его оставил и ничего не сказал. Гауптштурмфюрер осмотрелся. За столом в приемной сидела миловидная девушка в форме кригсхельферин и стучала по клавишам (печатала на машинке). На Лютера она не обратила никакого внимания.
– Прошу прощения, фройлен, – он оторвал её от дела.
– Да? – девушка перестала стучать и подняла голову.
– Я прибыл из Берлина. И меня привели сюда. Но никто ничего не сказал. Могу я узнать, где я нахожусь?
– Это управление гестапо города Праги.
– Это я знаю и так, фройлен. Но мне интересно кто вы, и чей это кабинет?
– На такие вопросы я не уполномочена отвечать. Вас сопроводил сюда шарфюрер Герц. Он должен был сказать вам все.
– Но он ничего мне не сказал.
– Я не могу ответить на ваши вопросы. Ждите.
Пальцы девушки снова застучали по клавишам.
Лютер отошел к стене и сел на стул. Но долго ждать ему не пришлось. В приемную вошла ещё одна девушка. Она была в сером костюме: юбке и жакете.
– Герр Лютер? – она сразу подошла к нему.
– Это я.
– Гауптхельферин Шрат. Вы должны меня помнить, герр Лютер. Вас ждут.
– Мне сюда? – спросил Лютер, указав на кабинет.
–Господин советник ждет вас, – сказала фройлен Шрат. – Вы можете войти.
Лютер вошел.
Вильке сидел за столом и читал какие-то документы.
– Герр оберштурмбаннфюрер, гауптштурмфюрер Лютер прибыл в ваше распоряжение.
– Рад вас видеть, Лютер.
– Рады, герр Вильке?
Вильке не обратил внимания на сарказм и показал Лютеру на стул:
– Прошу вас. Проходите и садитесь.
Лютер занял место. Он ждал, что скажет Вильке.
– Сейчас мне понадобится ваша работоспособность и ваша дотошность. Мне нужны именно вы, герр Лютер.
– Я служу рейху.
– Вот и отлично, Лютер. И нам стоит забыть наши былые разногласия.
– Я давно все забыл и готов работать, герр оберштурмбаннфюрер. Но вот вы видно ничего не забыли.
– Я? – удивился Вильке. – С чего вы взяли?
– Меня не сразу пустили в ваш кабинет.
– Вот как? Почему? – Вильке сделал вид, что удивлен, хотя все было устроено по его приказу. Он хотел показать Лютеру кто здесь главный.
– На этот вопрос можете ответить только вы, герр Вильке.
– Очевидно, произошло простое недоразумение. Я ведь здесь человек чужой, герр Лютер. Это ведь вы ранее работали в Праге?
– Я работал здесь в 1942 году, герр Вильке.
– И они вас не узнали?
– Знакомых я здесь не встретил, герр Вильке. Но оставим вопрос моей встречи. Это несущественно. Мы можем сразу перейти к делу?
Вильке начал:
– В Прагу прибывает диверсионная группа русских. Их цель устранение или похищение важного человека из состава РОА. Наша с вами задача не дать им этого сделать, и взять разведгруппу. Впрочем, второе не столь существенно. Главное не дать совершить диверсию. Это дело нашей чести!
Лютер спросил:
– Красные готовят громкую политическую акцию? Похищение генерала Власова?
– В том все и дело, герр Лютер. Мы не знаем на кого они охотятся. Агент сообщил, что это будет некто весьма значительный. Но не думаю, что генерал Власов.
– Нам нужно узнать за кем охотятся красные?
– Именно так, гауптштурмфюрер. Мы не знаем за кем приехали сюда красные. И потому мы с вами должны наметить круг сами. И права ошибиться у нас нет. Похищение состояться не должно. Я не стану увиливать от ответственности и перекладывать вину, если мы провалим дело, на чужие плечи. Но каждый отвечает за свой участок работы, герр Лютер! Это вам стоит запомнить.
– Я вас понял, герр Вильке. Похищение будет здесь? В Праге?
– Возможно. Но, возможно, что и не в Праге. Человек, за которым охотятся красные, наверняка был делегатом съезда КОНР. Но многие делегаты уже покинули Прагу.
– Тогда почему не генерал Власов? Главнокомандующий вооруженными силами КОНР – хорошая цель.
Вильке ответил:
– Это не Власов. Его похищение дело весьма трудное, а эффект будет не столь силен, как удар по офицеру из состава высшего командования КОНР. Они хотят не просто нанести удар, но показать неотвратимость возмездия самому Власову. Большевики хотят его напугать.
– Тогда второй по значимости человек после Власова, командир 1-й дивизии генерал-майор Буняченко. Он командует самой боеспособной частью в ВС КОНР. В составе его дивизии 20 тысяч человек. Или командир казачьего стана генерал-майор Долманов.
Вильке покачал головой:
– Нет. Казачий стан расквартирован в Северной Италии и не думаю, что большевикам есть до него дело сейчас. Но подождите с предположениями, Лютер. Я ведь еще не дал вам всей информации.
– Я вас слушаю, герр оберштурмбаннфюрер.
– Информация поступила к нам от агента из Москвы. Сообщение было предельно коротким. И сам агент не был осведомлен о детальном плане операции.
– Но что тогда он сообщил?
– Только то, что операция готовится, и свои предположения.
– Предположения? Но это слишком туманно.
– Я знаю этого человека лично, Лютер.
– Агента в Москве?
– Да. Я работал с ним. И скажу, что аналитик он хороший. И руководит операцией у красных комиссар госбезопасности Нольман Иван Артурович. А он как раз большой специалист в области похищения людей и тайных убийств. Я работал против него уже не один раз, Лютер. Если дело в Москве доверили Нольману, то дело серьезное. Политическое дело.
– А что еще сообщил наш агент?
– Он сейчас как бывший сотрудник Абвера консультант в НКГБ. И ему доверили провести беседу с агентом, которого большевики готовили к заброске сюда.
– Он лично знает агента? – спросил Лютер.
– Ни фамилии, ни звания он не знает.
– А описание внешности?
– Агент нам ничего про это не сообщил.
– Но зацепка имеется?
– Да. Агент, которого большевики подготовили к заброске, знает лично того, кто есть цель большевиков здесь. Они были знакомы или служили вместе в давние довоенные времена.
– Это хорошая зацепка.
– И еще одно. Этот человек, который прибудет сюда, не является профессионалом в деле разведки. И здесь его будет опекать местный резидент красной агентурной разведки.
– Но для проведения акции ему нужна группа?
– Такую пришлют. В этом недостатка у красных нет. Но это будут простые исполнители. Мне же нужен мозг или резидент. Тот самый человек, за которым стоит Нольман.
– У вас личные счеты с Нольманом? – догадался Лютер.
– Можно сказать и так. Я уже приказал проводить тщательную проверку тех, кто добровольно перешел на нашу сторону с той стороны. Наверняка агент большевиков скоро появится здесь, если еще не появился.
– И что дала эта проверка на сегодняшний день?
– Списки вот в этой папке.
– И я могу с этим познакомиться, герр Вильке?
– Конечно, можете. Вы работаете со мной, Лютер. Но списки это одно. Сейчас нам с вами нужно выделить круг подозреваемых. На кого охотятся большевики? Вы назвали Власова и Буняченко. Но я не думаю, что это командиры пехотных дивизий ВС КОНР. Это некто из таких врагов Сталина, которые могут вызвать особенную ненависть. И среди таких, я назвал бы генерал-майора Антона Туркула.
– Простите, герр Вильке. Но такого человека я не знаю.
– Туркул участник боев с большевиками в 1918-1920 годах. Убежденный враг большевизма. В свое время Нольман охотился в Европе на таких в 30-е годы.
– Охотился в Европе?
– У большевиков была специальная группа, которая занималась ликвидацией тех русских, что смогли уйти из Советской России. Среди них были и белогвардейские генералы, и перебежчики из СССР.
– Нольман занимался их ликвидацией?
– И занимался он этим весьма успешно. Я думаю, что сейчас они ведут охоту вот за таким человеком. Потому я и назвал генерала Туркула, который ныне командует у Власова отдельным корпусом в 7 тысяч человек.
– Но Туркул ведь не один? – спросил Лютер. – Из тех, кто воевал против большевиков в 1918-1920 годах?
– Еще есть генералы белой армии Петр Краснов и Андрей Шкуро. Есть профессор Богатырчук – представитель Украинского национального совета. Но не думаю, что Богатырчук смог вызвать такую ненависть Сталина.
–Значит, остановимся на Туркуле, Краснове и Шкуро? – спросил Лютер.
– Именно за окружением этих людей мы и станем наблюдать, герр Лютер.
– Какие силы в нашем распоряжении?
– Местное гестапо будет нам помогать. Но посвящать их в детали операции нельзя. Они только исполнители отдельных поручений.
– Но нам нужен свой человек среди людей Туркула, Краснова и Шкуро.
– Такой человек есть. Это гауптхельферин Ева Шрат. Известная вам, герр Лютер.
– Ева Шрат? Но разве она знает этих русских?
– Да. Познакомилась в рамках порученного дела.
– Но Ева ведь немка, герр Вильке?
– Ева хорошо говорит по-русски. И славянскую душу она понимает. Потому бригаденфюрер Танцман и назначил её на это дело, герр Лютер.
***
Прага.
Цалетна уличка.
Магазин «У трех королей»
Ева Шрат.
22 ноября, 1944 год.
Ева Шрат сразу узнала капитана Кравцова. Конечно, выглядел он уже совсем не так. Тогда она видела его в форме НКГБ, а ныне это был респектабельный немецкий бизнесмен средней руки. Но зрительная память у девушки была отменная.
Она зашла в небольшой магазинчик «У трёх королей» на улице Цалетной. Приятно звякнул дверной колокольчик.
Кравцов улыбнулся посетительнице и обратился к ней по-немецки.
– Прошу вас, фройлен. Чем я могу служить такой красивой женщине как вы?
– Вы владелец этого магазина?
– Я совсем недавно приобрел его, фройлен. Моя фамилия Альтман. Эргон Альтман к вашим услугам. И я еще не нанял достаточного количества персонала. Потому обслужить вас готов сам.
– Мне нужны запонки для мужской рубашки.
– Завидую вашему жениху, фройлен.
– Запонки с монограммой.
– Я покажу вам образцы.
– Нет необходимости. Я уже увидела их у вас в витрине, герр Альман. Вот эти!
– О! У фройлен есть вкус. Но это слишком дорого, фройлен.
– Я готова их купить, герр Альман.
Альтман запер двери магазина и повернул табличку «закрыто». Затем он провел Еву в подсобное помещение.
– У вас что-то случилось, фройлен? Вам ведь запрещено без необходимости появляться здесь.
– Необходимость возникла.
– Но личные контакты нам запрещены!
– Мой шеф Вильке сообщил, что в Прагу прибыл сам бригаденфюрер Тацман. Поэтому я сразу отправилась к вам.
– Танцман?
– Начальник контрразведки «Восток». Бригаденфюрер СС. А Танцман просто так не оставил бы Берлин и не прибыл бы в Прагу. Афишировать наш интерес к КОНР и к генералу Власову он не хотел. Для этой цели они использовали меня. Но что-то изменилось.
– Фройлен, но разве это касается меня и моей группы?
– По-видимому, да.
Альтман насторожился. Только этого ему не хватало. Задание он получил важное, и ему нужно было все провернуть как можно скорее. Три человека из его группы уже прибыли в Прагу, и он разместил их в частных домах на окраине, дабы внимания никто не привлекал.
– Что вы хотите сказать? Ведь их интересует ВС КОНР в смысле боевого потенциала в борьбе с большевиками.
– Так и было. Но теперь Вильке обосновался здесь и вызвал из Берлина гауптштурмфюрера Лютера. А это ищейка из гестапо. И если Вильке стал с ним сотрудничать, то дело более чем серьезное.
– Танцман все еще здесь?
– Нет. Он уже вылетел в Берлин. Но Вильке здесь.
– А Вильке не поделился с вами информацией, зачем он здесь обосновался?
– Нет. Если бы это было так. Я работаю по старому заданию. Беседую с офицерами РОА. Всей информации у меня нет, герр Альтман. Но они получили сведения от своего агента. И, похоже, что это сведения из самой Москвы. Там агент СД в курсе новой операции Нольмана.
– Не может быть! Об этой операции знают единицы! – сказал Кравцов.
– Вот потому я и здесь, герр Альтман. Вам нужно срочно передать это Общему Другу.
– Я передам.
– И спросите Общего Друга, смогу ли я войти в состав вашей группы.
– Это невозможно. Вас приказано держать подальше.
– Я не настаиваю, на том, чтобы обо мне знал кто-то кроме вас, герр Альтман. Но нам с вами предстоит много встречаться в этой ситуации. Я остаюсь в Праге вместе с Вильке.
– Хорошо. Но боюсь, что согласия не получу. Моя операция не пройдет чисто. Это как всегда с такими делами. И я не думаю, что задержусь здесь надолго. Человек из Москвы уже выехал в Берлин. Я собираю группу здесь, и по сигналу или работаю здесь, или перебрасываю всех Марианске-Лазне, или еще куда.
– Тем более я вам нужна.
– Я понимаю, фройлен. Но я не могу вас засветить.
– А вы постарайтесь работать осторожно, герр Альтман. Вильке не просто так обосновался в здании гестапо Праги. Хотя формы он не носит, и в здании мало кто знает, кто он такой. Секретная группа из Берлина. Так их с Лютером называют…
***
Прага.
Гауптштурмфюрер Лютер.
22, ноября, 1944 год.
Лютер помнил Прагу. Он прибыл сюда весной 1942 года. Тогда он постоянно был при Гейдрихе во дворце в Градчанах.
Гейдрих генеральный протектор Богемии и Моравии был откровенен с Лютером. Этот офицер ему нравился.
– Вы умный человек, Лютер. Как вы относитесь к тому, что происходит на востоке? – спросил его Гейдрих однажды.
– Вы говорите о восточном фронте, герр протектор?
– Да.
– Наши дела идут хорошо.
– Хорошо? – усмехнулся тогда Гейдрих. – Вы это серьезно, Лютер? Иди вы боитесь, что я донесу на вас? Я друг рейху и фюреру. Друг, а не враг. И потому принимаю правду. А ныне генералы из верховного командования только и могут, что поддакивать фюреру! Они избегают на совещаниях говорить о трудностях этой войны, Лютер.
– Вы говорите о недавних кадровых перестановках в высшем командном составе, герр протектор?
–Мы проиграли кампанию 1941 года только из-за плохого снабжения армии! За каждые сто наших замерзших под Москвой солдат я приказал бы расстрелять по одному человеку из квартирмейстерского управления, начиная с самого высокого их начальства! Посылать войска навстречу русской зиме в летнем обмундировании – преступление. Они назначили козлом отпущения фельдмаршала фон Браухича. Я не скажу что его вины нет. Но те, кто непосредственно виновны, по-прежнему сидят в уютных кабинетах в Берлине.
– Но ведь вы сами можете сказать фюреру…
Гейдрих прервал Лютера фразой:
–Если бы фюрер позволил мне давать ему советы! Но рядом с ним ныне стоит Гиммлер. А меня он недолюбливает. Моя политика в протекторате дает результаты. И вы мне нужны, Лютер. Такие офицеры как вы.
–Я служу фюреру и рейху!
Карьера Лютера готова была начать подниматься вверх, но в июне 1942 года Гейдрих был убит. И его отозвали в Берлин в управление гестапо под начало штандартенфюрера Бока…
***
И вот в ноябре 1944 года он снова в Праге.
Лютер после разговора с Вильке сразу взялся за дело. Он посетил местное отделение полиции.
– Стоять! Ваши документы!
Лютер показал свой жетон СД офицеру охраны.
– Я хотел бы видеть вашего начальника.
– Вы прибыли из Берлина? – спросил офицер. Рассмотрев жетон.
– Да.
– И вы хотите говорить с начальником капитаном Моравцем?
– Да. Я ведь уже озвучил свое желание, лейтенант.
– Я доложу капитану о вашем прибытии герр офицер. Но вы не назвали вашего имени.
– Я назову его вашему начальнику.
– Но как мне вас представить?
– Вы скажете, что офицер с жетоном СД желает с ним говорить.
– Но почему не назвать ваше имя, герр офицер?
Лютер больше не стал ничего объяснять лейтенанту. Бесполезное препирательство ему надоело. Он жестом приказал офицеру связаться с начальством. Лейтенант неохотно, но выполнил требование. И гауптштурмфюрер Лютер попал на прием к начальнику полиции чеху Игорю Моравцу.
Лютер знал про Моравца, ибо тот успел послужить в дивизии «Мертвая голова» и даже был награжден за храбрость Железным крестом. Больше того Игорь был сыном министра образования при чешском протекторате Эмануила Моравца.
– К вам попасть также трудно, как и на прием к рейхсфюреру СС, – с порога сказал Лютер.
– Лейтенант не понял, как поступить, ибо вы отказались себя назвать.
– Я показал жетон СД. И я прибыл сюда для важного дела, и не могу называть своего имени. Это приказ из Берлина. Я ему подчиняюсь, герр Моравец.
– И как мне к вам обращаться?
– Криминалькомиссар.
– Как прикажете, герр криминалькомиссар. Но я вынужден буду позвонить бригаденфюреру Лоренцу. У меня нет никаких подтверждений ваших полномочий, герр криминалькомиссар.
Но именно в этот момент зазвонил телефон на его столе.
– Капитан Моревец!
– Моравец? Это Гах!
– Слушаю вас, герр президент!
– К вам прибудет офицер СД из Берлина. Он предъявит жетон службы СД Берлина. Приказываю вам, оказать ему всяческое содействие, Капитан, вы меня поняли?
– Так точно, господин президент!
Моравец положил трубку и сказал Лютеру:
– Мне звонил президент протектората Богемия и Моравия Эмиль Гаах.
– Мои полномочия подтвердилась?
– Да, герр криминалькомиссар. И так, чем я могу вам помочь?
– Я не стану обременять вас лишней работой, герр капитан. Мне нужен список всех людей, что прибыли в Прагу за последние две недели.
– Всех?
– Именно так.
– Но это слишком большое количество людей, герр криминалькомиссар. Вы же знаете о съезде КОНР.
– Меня интересуют в большинстве иностранцы.
– Вас интересуют русские?
– Русские? Почему вы сделали такой вывод, герр капитан?
– Много русских ныне собралось в Праге, герр криминалькомиссар.
– Но съезд КОНР прошёл. И меня больше интересуют те, кто появился в Праге уже после принятия съездом окончательного решения.
– Вас интересуют только русские?
– Нет. Меня интересуют все. Пусть это будут даже немцы, герр начальник полиции.
– Но вы не сказали мне, кто конкретно вас интересует? Это военные, или торговцы?
– Скорее всего, именно торговцы.
– Это как искать иголку в стоге сена, герр криминалькомиссар. Они могут быть связаны с местным подпольем? Если это коммунисты то…
– Нет, – сразу отрезал Лютер. – С коммунистами они связываться не станут. Подполье в Праге разгромлено после убийства Гейдриха и в тех группах, что остались, полно агентов гестапо.
– Значит, этот вариант отпадает полностью.
– Именно так.
– Вы ищете диверсантов, герр криминалькомиссар?
– Да. Я не хочу от вас этого скрывать, герр капитан. Сюда должны прибыть настоящие диверсанты. Группа около пяти-семи человек.
– Вы сказали «должны прибыть»?
– Простите. Я оговорился. Уже прибыли. И, скорее всего, прибыли отдельно друг от друга.
– Но если эти люди имеют хорошую легенду, и не нарушают закон, то выследить их быстро просто невозможно, герр криминалькомиссар.
– Поиском уже занимаются сотрудники гестапо. Но я решил привлечь полицию. Возможно, что произойдет нечто такое, на что стоит обратить внимание, герр капитан.
– Что именно?
– Любое событие, занесенное в полицейские протоколы.
– Так мне отслеживать статистику происшествий, или готовить общие списки?
– И то и то, герр капитан. И работа эта имеет важное значение.
– Я все понял, герр криминалькомиссар.
– Но у меня есть условие, герр капитан, и условие это обязательное.
– Говорите, герр криминалькомиссар.
– Ваши сотрудники не должны ничего знать обо мне и моем задании. Информацией владеете только вы, герр капитан.
– Но что мне сказать сотрудникам, которые будут работать над этим делом, герр криминалькомиссар?
– Сотрудников должно быть ограниченное количество, и вы придумаете любой повод для той работы, что им дадите. В этом я полагаюсь на вас…
***
Москва.
Управление НКГБ СССР.
26 ноября, 1944 год.
Иван Артурович Нольман.
Комиссар государственной безопасности Нольман получил шифровку от «Ольги». Мало ему было проблем, так добавили еще. В Прагу прибыл оберштурмбаннфюрер Вильке и работает против группы Кравцова-Альтмана.
А ведь Вильке знает Кравцова лично. В 1942 году капитан государственной безопасности Кравцов работал в оккупированном Харькове под именем Савика Нечипоренко. Тогда группа Кравцова вынуждена была экстренно эвакуироваться, и капитану пришлось прикрыть товарищей лично. Ада Лепинская и Жора Гусевич смогли уйти из-под самого носа агентов гестапо. Но Кравцов был схвачен40.
Нольман хорошо знал про эту историю, хотя сам Кравцов старался не распространятся о том, как ему удалось уйти из рук Фридриха Вильке. Он мог геройски погибнуть в застенках, а мог пойти на сотрудничество с СД. Но капитан госбезопасности избрал иной путь.
Он раскрыл Вильке детали операции «Подмена», которая к тому времени уже была успешно реализована НКГБ. И получилось, что архив профессора Пильчикова, захваченный Вильке, не имеет никакой ценности, ибо это простая фальшивка, сфабрикованная в секретном отделе НКГБ в Москве. Более того инженер В.А. Блау, «переданный» немцам с подачи НКГБ, также ничего не сможет дать рейху в деле разработки «вундерваффе» (чудо-оружия).
Вильке понял, что нельзя допустить, чтобы Кравцова стали допрашивать в гестапо. Тогда вскроется факт, полного провала миссии в Харькове. А после его фиаско осенью 1941-го года – второго провала ему в Берлине не простят!
****
Тогда в 1942-ом Кравцов сказал Вильке:
– Я не стану выдавать вас. Как и вы не станете ничего говорить о своем провале. Это ваш конец как разведчика, Вильке. Вас отстранили от агентурной работы в 1941 году, но вы решили доказать своему начальству чего вы стоите. И каков результат? Новый провал!
– И вы вот так не боитесь мне этого говорить? – спросил Вильке.
– А чего мне бояться? Бояться стоит вам, Вильке.
– Но я могу приказать вас уничтожить.
– Зачем это вам, Вильке? Ведь эта информация известна не только мне. Ваше начальство может обо всем узнать и из иного источника.
– Чего вы хотите?
– У вас есть время выйти из-под удара. А мне вы обеспечите переход на другую сторону.
– Как?
– Придумайте, как это сделать. Вильке.
– Пусть я придумаю, Кравцов, но где мои гарантии? Выгодной эта сделка является для вас, Кравцов. А что получу я? Ваши обещания? Но уже через месяц-два ко мне придет ваш человек и напомнит о сделке! Я не хочу служить большевикам.
– Я ведь также выдал вам информацию, Вильке. Информация о фальшивом архиве. У меня нет на это права и своему начальству я ничего про это говорить не стану. Так что у вас есть аргумент против меня! Как и у меня против вас41…
****
Но Нольман не был бы Нольманом, если бы не узнал о том, что произошло тогда между Вильке и Кравцовым. Он не поверил истории Кравцова о его побеге из тюрьмы гестапо.
После освобождения Харькова в августе 1943 года в руки НКГБ попал некий господин Черненко Ларион Николаевич. И работал этот Черненко в тюрьме гестапо при немцах. Затем решил скрыться под чужим именем и чужими документами. Но его смогли опознать.
Черненко попал в Москву к Нольману.
– Вы совершили много преступлений, Черненко и по совокупности давно заработали расстрел. Но я могу вам помочь.
– Помочь? Вы не шутите, товарищ старший майор? (Тогда Нольман был в этом звании).
– Я вообще не люблю шутить, Черненко. И тем более не стал бы делать этого теперь.
– Вам что-то нужно от меня? Я готов на все.
– На все?
– Да.
– Если вы выполните мое задание, то получите шанс на новую жизнь под другими документами. Иногда такие люди как вы, Черненко, могут быть полезными. Так что свое обещание я сдержу. Но и вы должны постараться.
– Я готов, товарищ старший майор.
– Вы были надзирателем в тюрьме гестапо в Харькове?
– Я не принимал участия в расстрелах и допросах товарищ…
– Черненко! Меня сейчас интересует не это. Вы просто отвечайте на мои вопросы. Вы были надзирателем в тюрьме гестапо города Харькова в 1942-1943 годах?