Как коронавирус Семёнычу ориентацию поменял

Слесари почесали затылки.

– Нет, Семеныч, того… не серчай на нас. В диковинку оно как-то. Чай не Москва.

Никитич крякнул, встал рядом с Семенычем и обернулся к остальным.

– Хер его знает! Кажись – так, а вроде и не так. Семеныч всегда правильно кумекает. Может, и прав он, с холерой этой. Перемрем, как хворые поросята. Ты вот что, – он повернулся к Семенычу, – ты зачинай – а мы поглядим.

– Правильно! – с облегчением сказали мужики.

Магазин располагался на краю села. Продавщица Машка, она же товаровед и директор, стояла в новеньком фартуке у прилавка и лениво отсчитывала мелочь, незлобно переругиваясь с грузчиком Петро – двоюродным братом, который спозаранку хорошо тяпнул и теперь бестолково перетаскивал коробки со сгущенкой.

Машке сегодня не везло. Из покупателей заходили одни бабы. Они въедливо вглядывались в табло на весах, тщательно перебирали сдачу, и обсчитывать их было трудно. Самой благодатной клиентурой являлись мужики, особенно с похмелья, но с утра они куда-то запропастились.

Перед обедом на пороге показался Семеныч. Бабы уважительно поздоровались. Машка поправила фартук, выпятила грудь и сделала приветливое лицо. Семеныч ей нравился. И покупатель он был хороший, спиртного брал мало, зато продуктов – много, а сдачу даже не пересчитывал, а так – пробегался по ней глазами и ссыпал в карман. Но Машка никогда его не обсчитывала.

Семеныч попросил пакет кефира и стакан, взял большой сэндвич и примостился у единственного в углу круглого столика на высокой стойке, под которую была подложена дощечка.

Он разъединил сэндвич; пахло копченой колбасой, но внутри виднелись лишь тонко наструганные соленые огурцы, щедро залитые желтым майонезом. Семеныч наполнил стакан кефиром, отпил и стал жевать, прислушиваясь к разговору. Женщины спорили.

– Дуры, чего руками машете? Я вам точно говорю! – кипятилась баба Зоя. – Коровавирус этот – зазря что ли его так назвали? Еще прошлым летом началось. Апрелька у Михайловых тогда с утрешка здоровая была, а как по вечеру с луга-то уходить – бухнулась на брюхо, замычала, бедненькая, так жалобно, будто поняла все. К ночи и померла! Вот! А теперь на людей перекинулось.

– Господи, помилуй! – крестились женщины.

– Неправда это! – не выдержал Семеныч.

Бабы повернулись к нему. Одобрительно поглядели на стакан кефира. Машка томно заулыбалась. Семеныч быстро дожевал кусок и кашлянул в кулак.

– Во-первых, не коровавирус, а коронавирус. Во-вторых, он только в начале прошлой зимы появился. В-третьих, коровы здесь совершенно не при чем. Он на человека действует, а скотину стороной обходит. Апрелька эта, видно, клеверу обожралась. Ее на дальний луг гоняли?

– Уж я и не припомню… Кажись, на дальний, – стушевалась бабка. – То ж сестра моя рассказывала. Может, и клевера, может, не углядели. А про хворь эту люди говорят.

– То-то и оно, что говорят, – строго произнес Семеныч. – Своей головой думать надо и читать достоверную информацию. Вы не шастали бы по селу, бабоньки. Предписание вышло – всем по домам сидеть, заразу не разносить.

Перепуганные женщины снова закрестились и направились к выходу.

Семеныч допил кефир и принялся объяснять Машке суть своего прихода.

Машка озадачилась. Одновременно в ее голове крутились две противоположные мысли. Первая: если дело выгорит – как из этих доставок продуктов на дом извлечь больше барышей? Вторая: умный Семеныч в этот раз придумал какую-то хрень, и никому в селе доставки эти даром не сдались.