Марго

Глава 19

Каждый вечер, возвращаясь домой с работы, Максим переодевался и шел заниматься с Александрой. Понимая, как Марго сейчас непросто, он всячески старался ее разгрузить, пытаясь хотя бы часть забот о малышке взять на себя.

Они с Сашкой располагались на мягком ковре в гостиной, постеленном специально для этого, и строили вместе пирамидки, собирали кубики и нажимали на кнопки многочисленных музыкальных игрушек, которые тут же начинали мычать, кукарекать и петь песни из старых советских мультфильмов. А когда время приближалось ко сну, Максим заботливо мыл Сашу в ванночке, укутывал в полотенце и нес в спальню. Марго забавляло, как любовно Максим обращался с племянницей, как, одевая ко сну, наклонялся и дул ей в пузико губами: «Фыр-р, фыр-р». Санька при этом всегда хохотала и болтала ручками.

Положив ее в кроватку, он садился рядом и начинал читать вслух. Выбор Максима оказался весьма нестандартным: он читал ей на ночь Александра Сергеевича Пушкина. «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о попе и о работнике его Балде». Совершенно ясно, что ни одного слова из этих сказок Санька еще не понимала и с таким же успехом ей можно было читать «Три мушкетера» или «Граф Монте-Кристо», но Максим не обращал на это никакого внимания. Следует признать, что Александра всегда с интересом слушала дядю, не переставая сосать пустышку, и внимательно смотрела на Максима своими любопытными глазками, будто ей на самом деле было очень интересно, и так тихонечко засыпала.

На все вопросы Марго, почему именно Пушкин, Максим отвечал с присущим ему чувством юмора: «Хочу, чтобы у Александры был хороший вкус. Пусть привыкает к нашей классике», – и делал при этом такое важное лицо, которое должно было говорить о том, что девочка растет в интеллигентной, высококультурной семье.

– А потом, кто как не Пушкин?! Во-первых, в какой гостинице я останавливался в Питере? В «Пушке ИНН» – надеюсь, не надо уточнять, на кого намекает это название. В твоем родном Доме Оливье кто проживал долгое время, а? Александр Сергеевич Пушкин! А в Архангельском, где ты обещала любить меня до конца дней своих…

– Ну, допустим, не одна я обещала, – быстро вставила Марго.

– Хорошо, хорошо, допустим, это пропустим. Но Пушкин там был?

– Не было там никакого Пушкина. Там тенистая аллея была, вот! И еще Москва-река!

– Тенистая аллея была. Речка тоже была, хотя и не совсем Москва-река. А еще там был бюст Пушкину, на котором было написано:

…Увижу сей дворец,

Где циркуль зодчего, палитра и резец…

– Ну, ты еще и Медного всадника сюда добавь, – смеялась она в ответ.

– Ладно, Медного всадника я трогать не буду, – соглашался Максим и сразу приводил новый неоспоримый аргумент: – В конце концов, Шушика как зовут?

– Как? – не поняла Марго, что он имеет в виду. – Шушика зовут Шушик.

– Ее зовут Александра! – привел он убедительный довод. – Так что пусть Александра Сергеевича и слушает.

Марго наблюдала за тем, как усердно Максим занимается с Сашкой, сколько уделяет ей внимания, и, с одной стороны, радовалась, что он такой заботливый отец, а с другой – задавалась вопросом: «Будет ли он уделять столько же времени нашим будущим детям?» Она понимала, что Сашка была Максиму почти как дочь, ведь настоящий отец погиб еще до ее рождения, но в сердце все же иногда появлялось легкое беспокойство. Она боялась, что Максим может не захотеть иметь других детей, – родных.

За то недолгое время, что они пробыли вместе, малышка очень привязалась к Марго. Она же, как ни старалась, не могла похвастать тем, что ее чувства к Саше как-то изменились и стали сильнее. Этого Марго еще не ощущала. «Наверное, должно пройти еще какое-то время», – успокаивала она себя.

И время действительно шло, вот только тянулось оно очень скучно и однообразно. Изо дня в день Марго находилась дома вдвоем с Сашкой, и каждый следующий день был как две капли воды похож на предыдущий. Готовка, уборка, стирка, кормежка, глажка – все это повторялось вплоть до мелочей, и даже прогулки не слишком скрашивали однообразие будней.

«Ах, если бы все было немного иначе! – то и дело думала Марго. – Если бы мы сначала пожили вместе хоть годик, поженились бы, сыграли, как положено, свадьбу, я бы родила ребенка… Тогда все было бы естественно и закономерно. Я бы с удовольствием возилась с нашим малышом, стирала бы пеленки и сама читала бы ему сказки Пушкина. Все было бы по-другому».

А сейчас она почти безвылазно находилась в четырех стенах, у нее не было ни работы, ни друзей, ни круга общения. И если в ближайшие пару лет они решат родить собственного ребенка, то белого света она не увидит еще очень долго.

Так Марго рассуждала в моменты, когда на нее накатывала усталость и апатия, хотя Максим старался, как мог, разнообразить и скрасить ее жизнь. Каждые выходные они выезжали куда-нибудь в город: то в зоопарк, то в Парк культуры имени Горького, то в Кусково и даже в Третьяковскую галерею. Там они ходили по залам и смотрели картины известных художников, которые раньше она могла видеть только в учебниках. «Утро в сосновом лесу», «Девочка с персиками», «Богатыри», «Всадница» и множество других знаменитых картин, которыми здесь можно было любоваться бесконечно, по-настоящему радовали Марго: для человека, выросшего в Петербурге и сотню раз бегавшего вместе с подружками в Эрмитаж, это было очень важно. Потом они обязательно обедали в каком-нибудь ресторанчике, а затем перебирались в ближайший крупный торговый центр и подолгу гуляли в нем, покупая всякую мелочь для дома и души, не забывая при этом ни про Сашу, ни про Марго, ни про Максима.

В такие дни она снова чувствовала себя счастливой. И пусть с Александрой не всегда все проходило тихо и гладко – бывало, что она уставала, капризничала, иногда ей надо было менять подгузники, – но они как-то потихонечку ко всему приспособились и научились с этим справляться.

А кроме того, у Марго была еще одна отдушина – старинный дневник, который хранился у нее в тумбочке. Прикоснуться к нему удавалось теперь только изредка: днем было полно дел, а вечером зачастую просто хотелось спать. Но чтение подернутых пеленой времени записей доставляло Марго настоящее удовольствие, перенося ее в далекое прошлое и знакомя с женщиной, ставшей основоположницей ее рода. А это удивительное совпадение имен! Оно добавляло истории мистических красок и только усиливало интерес. Чем закончится путешествие Маргариты Сергеевны и Максима Владимировича? Полюбят ли они друг друга? Найдет ли их экспедиция? Поженятся ли, когда вернутся в Петербург?

Фантазия Марго разыгрывалась, дорисовывая счастливый финал, но что будет на самом деле, она могла узнать, только дочитав дневник до конца.

Дневник

«…И с тех пор много добрых дел сделали дервиши вместе. Многих больных они излечили на смертном одре, когда ничто уже не могло им помочь; многих отважных путешественников и странников, заплутавших на суше и в море, и просто несчастных, оказавшихся в трудном положении, спасли они от голода. А сколько мудрых слов и советов дали они тем, кто в них нуждался, нельзя было и счесть! Не делили четверо дервишей людей на богатых и бедных – всем помогали. И молва об их добрых делах разнеслась далеко по всему свету, а люди слагали о них все новые истории, которые через столетия дошли до наших дней в виде красивых сказок и старинных преданий», – закончил свою историю пожилой рассказчик, которого я про себя назвала «благочестивый дервиш». Уж больно подходило ему это слово: он был таким же рассудительным и таким же убеленным сединами, как рисовало этих благородных мужей мое воображение.

Я стояла рядом с дверью и, опершись на стену, слушала его, затаив дыхание. Увлекшись рассказом, я не сразу заметила, как на кухню вошла жена Юсуфа-ака. Застигнутая врасплох, будто меня подловили за чем-то нехорошим, я невольно встрепенулась, но она лишь улыбнулась и махнула рукой: мол, слушай, слушай. Она и сама постояла немного рядом со мной, пока не закончился рассказ, а после снова махнула рукой и, к моему удивлению, заговорила по-русски, что стало для меня полной неожиданностью:

– Эти мужчины рассказывают лишь то, что им кажется главным. И никто сейчас не вспоминает о том, что дервишей на самом деле было не четверо, а пятеро.

– Как пятеро? – удивилась я. – Он упоминал лишь о четырех.

– Мужчин интересуют только важные, по их мнению, дела, а на такие несерьезные вещи, как любовь, они не обращают внимания, – вздохнув, ответила она.

– А при чем здесь любовь? – еще больше заинтересовалась я, теперь уж точно никуда не желая уходить.

– Любовь всегда при чем, – обронила жена Юсуфа-ака и принялась хлопотать у стола. – Вот они говорили о тех, кого дервиши спасли от несчастий и смерти. А разве только от болезней и голода погибают люди? Разве мало влюбленных девушек и юношей стали несчастными из-за разбитых сердец?

– Да, столь печальных историй немало, – согласилась я. – Но вы упомянули о том, что дервишей на самом деле было пятеро…

– Если интересно, я расскажу тебе о нем, – предложила жена Юсуфа-ака.

Она села на табуретку и вытерла руки полотенцем, демонстрируя тем самым готовность пролить свет на этот вопрос.

– Я буду вам очень признательна! – с радостью воскликнула я и подумала, что по возвращении в Санкт-Петербург тоже смогу кое-чем удивить Максима Владимировича.

«На самом деле дервишей было не четверо, а пятеро, – стала рассказывать женщина. – И был еще один рассказ и еще одна ночь в пещере. Пятым дервишем, оказавшимся в одной компании с мудрыми старцами, был совсем молодой юноша. Его появлению никто не удивился: раз их свел Всевышний, значит, на то имелась причина. И вот на пятую ночь пришла его очередь рассказывать свою историю.

Он родился и вырос в Багдаде в семье простого водоноса. И не довелось ему получить столько знаний и испытать столько прелестей богатой жизни, как четвертому дервишу. С детства ему приходилось помогать отцу доставлять воду зажиточным горожанам, а когда он немного подрос и его престарелый отец уже не мог носить тяжелые глиняные кувшины, пришлось ему взвалить заботу о семье на свои плечи. С утра до ночи разносил он воду по домам и получал за это сущие гроши, а вечером, придя домой, сразу засыпал, устав после трудного дня. И так происходило изо дня в день, но он не жаловался, ибо не знал другой жизни.

К девятнадцати годам юноша возмужал и стал красивым, сильным мужчиной. Суровая жизнь закалила его, но не сделала дурным и озлобленным. Он любил свою мать, любил своего пожилого отца… А еще он любил смотреть на Ахсану, дочку знатного вельможи при дворе халифа. Этот вельможа был очень богат, и простому водоносу нечего было даже мечтать о его дочери, но, часто принося к их дому воду, он мог видеть ее, и она ему очень нравилась. Ахсана являлась ему по ночам и будоражила его воображение. Ее стан был стройным, как кипарис, волосы – густыми и черными как смоль, а грудь – высокой и спелой, как два сочных персика. Ее чудесные миндалевидные глаза порой украдкой поглядывали на него из-под длинных ресниц и заставляли его сердце учащенно биться. Юноша старался приходить к ним в дом как можно чаще, а переливать воду из своего кувшина как можно дольше.

Каждый день он молил Аллаха, чтобы тот дал ему возможность разбогатеть, и тогда влюбленный юноша смог бы попросить у вельможи руки его прелестной дочери. Но это были только мечты безо всякой надежды на воплощение. Водонос знал это, и потому страдания его становились во сто крат сильнее. Любить и знать, что у тебя никогда не будет возможности даже дотронуться до нежных губ любимой, было неимоверно горько.

Однажды, когда юноша в очередной раз принес свой кувшин к дому вельможи, он увидел в саду Ахсану, умывающую лицо из чаши с водой. В утренних лучах солнца брызги переливались миллионами радужных искорок. Ахсана брызгала ими себе на лицо и весело смеялась. Засмотревшись на нее, водонос остановился у дерева и подумал, что ее лицо – самое прекрасное на свете. Тут девушка заметила, что красивый юноша застыл рядом и не может отвести от нее глаз. Тогда она зачерпнула руками воды и с самой лучезарной улыбкой, которую он только видел, брызнула прямо на него. Он стоял, улыбался и от счастья не мог пошевелиться, а она все брызгала и брызгала, пока его лицо и волосы не стали совсем мокрыми. Схватив с дерева полотенце, Ахсана быстро вытерла щеки юноши и стремглав убежала в дом. Бедный водонос был пленен.

В его памяти навсегда осталось удивительное прикосновение ее мягких рук и озорная улыбка. Весь день, где бы он ни находился, его повсюду преследовали восхитительные глаза Ахсаны. Вечером, придя домой, юноша не хотел ни есть, ни пить. Он лежал в своей постели и смотрел на звездное небо, пока не провалился в глубокий беспробудный сон, в котором к нему явился родной дедушка. Тот тоже был водоносом и давным-давно умер, когда наш герой был совсем маленьким несмышленым мальчишкой. Он помнил лишь его руки – сильные натруженные руки. Во сне дедушка протянул их к юноше и повел его за собой. Это было словно наяву: молодой водонос готов был поклясться, что ощущал его руку по-настоящему, будто это происходило на самом деле. На вопрос, куда они идут, дедушка молча приложил палец к губам, и спустя время они вышли за городские ворота. Придя на место, где, по преданиям, в давние времена находилось заброшенное селение, он подвел юношу к большому камню и указал на него.

Молодой водонос тут же проснулся и еще до рассвета, взяв своего ослика, отправился на поиски этого места. Невероятный сон не давал ему покоя. Он верил, что дедушка не зря указал ему на камень. Наверняка там окажется клад, юноша разбогатеет и возьмет в жены свою возлюбленную!

Водонос хорошо запомнил дорогу и спустя какое-то время добрался до того заброшенного места, которое видел во сне, а вскоре нашел и сам камень. Поднять его одному и думать было нечего. Тогда он обвязал валун веревкой и приладил ее к ослику. Так, погоняя скотину и толкая камень руками, ему удалось сдвинуть его с места.

Под ним оказалась зияющая пустота. Это был заброшенный колодец. Юноша привязал веревку к камню и спустился на самое дно. Он надеялся найти там сундук с драгоценностями, но увидел лишь небольшой кувшин. Разбив его, он обнаружил внутри одно-единственное кольцо.

Разочарованию его не было предела. Говорят, что перстень был необыкновенной красоты, но он точно не мог сделать водоноса богатым.

Юноша в недоумении крутил в руках кольцо и пытался понять, каким образом эта находка могла помочь ему стать счастливым. Он перерыл весь песок, все уголки на дне колодца, но больше ничего в нем не отыскал.

Водонос выбрался из колодца и невесело побрел домой.

«С чего это я взял, что мой бедный дедушка спрятал здесь несметные сокровища? – уныло думал огорченный юноша. – Откуда они могли у него появиться? А я еще ослика взял, чтобы увезти побольше. Какой же я глупец!»

Придя домой, он узнал, что его немощный отец умер от старости, и это известие совершенно разбило ему сердце. Еще утром он думал, что удача наконец улыбнулась ему и Всевышний, услышав его мольбы, вознаградил за страдания. А теперь он сидел вместе с убитой горем матерью и даже не знал, на какие деньги хоронить отца. Вспомнил несчастный юноша про кольцо, которое нашел на дне колодца, и решил пойти на базар, чтобы продать его.

Так он и поступил. Идет печальный водонос по дороге, крутит колечко на мизинце, разглядывает, а сам себе думает:

«Эх, кабы я нашел сейчас оброненный каким-нибудь богачом кошель с серебром, то и продавать колечко не пришлось бы! Тогда я смог бы оставить его себе как память о дедушке».

Только водонос так подумал, как смотрит: лежит на пыльной дороге вышитый узорами бархатный кошель. Оглянулся он по сторонам – вокруг ни души, и возвращать найденное было некому. Заглянул юноша внутрь, а там полно серебряных монет: он в жизни столько в руках не держал. Удивился водонос такому необыкновенному совпадению, взял свою находку и вернулся домой.

Похоронил он отца достойно, как полагается хорошему сыну. Позвал родственников и соседей, всем хватило места и еды за столом. Оплакали они отца, а через неделю рассказал он обо всем своей матери. И про дедушку, явившегося ему во сне, и про найденное на дне колодца колечко, и про то, откуда взялись деньги на похороны.

Выслушала его мать, призадумалась, а потом и сказала:

«Вот что я расскажу тебе, сын мой. Припоминаю, что, когда я сама была маленькой, слышала, как рассказывали мои бабушки историю об одном волшебном колечке, которое могло исполнить три желания своего хозяина, или скорее хозяйки, ведь колечко было маленькое, женское. Но только три, после чего все его волшебные свойства исчезали и оно становилось простым украшением, пока не попадало в другие руки и снова могло исполнить три заветных желания новой хозяйки. Я думаю, что ты нашел именно это кольцо. И неудивительно, что оно оказалось в кувшине на дне колодца, закрытого камнем. Не каждый человек мог по своей воле расстаться с таким сокровищем».

Стал думать водонос, как ему использовать оставшиеся два желания таким образом, чтобы его возлюбленная Ахсана стала ему женой. И так случилось, что когда в очередной раз юноша принес к ним в дом свои кувшины, то увидел ее плачущей в саду.

– Что случилось? Почему ты плачешь, прекрасная Ахсана? – неожиданно для себя осмелился спросить он.

– О, как же мне не плакать, добрый юноша! Мой отец сейчас лежит в постели и умирает, и никто не может ему помочь. Сколько бы денег я ни предлагала, ни один лекарь не берется его вылечить, все лишь разводят руками, – с горечью ответила ему девушка. – Если мой отец умрет, я этого не переживу. О, всесильный Аллах, спаси моего отца! – продолжала она рыдать. – Сделай же что-нибудь!

Влюбленный юноша предположил, что ее последние слова были обращены к нему, и так водоносу стало жалко убитую горем Ахсану, что решил он потратить еще одно желание и спасти вельможу.

– Если я исцелю твоего отца, выйдешь ли ты за меня замуж? – спросил он.

Девушка с удивлением посмотрела на водоноса – и призадумалась. Он, конечно, был милым юношей, красивым, сильным, и она часто поглядывала на него, а бывало, что и дразнила его лукаво своей девичьей красотой, появляясь перед ним то в нарядном платье, то с распущенными волнистыми волосами. И ей даже было приятно, что он порой не может отвести от нее глаз и замирает как истукан. Но стать женой водоноса – это немыслимо! Весь город будет смеяться над ней, даже родные и близкие отвернутся, не говоря уже о знати.

Что он может ей предложить? Кататься на ослике?

Но сейчас ей было не до смеха. Ахсана любила своего отца, который после смерти матери окружил ее заботой и лаской, чтобы она не ощущала себя одинокой и брошенной. Отец дарил ей нарядные платья и дорогие украшения, сдувал с нее пылинки и оберегал от любых напастей, а вот сейчас сам лежит при смерти, и это самое ужасное, что могло произойти.

– Конечно выйду. Спаси, – ответила она, не веря в то, что юноша действительно сможет ей помочь. – Хотя никто из самых известных лекарей не смог его вылечить, – горько вздохнула несчастная девушка.

– Выйдешь – помогу, – уверенно сказал ей водонос.

– Вылечишь – выйду! – так же решительно ответила Ахсана.

– Договорились, – сказал юноша. – Я исцелю твоего отца! Он будет жить.

С этими словами он вернулся домой, надел колечко на мизинец и стал крутить перстень, прося о выздоровлении умирающего вельможи.

На следующее утро он снова отправился к Ахсане, чтобы узнать, как чувствует себя ее отец. Девушка радостно сообщила ему, что у отца спал жар, прошла лихорадка и теперь он спокойно спит.

На второй день сияющая Ахсана сказала, что ее отец наконец-то открыл глаза и попросил еды. А еще через день, когда водонос появился у них во дворе, он застал вельможу пьющим чай у себя в саду с таким довольным видом, словно три дня назад вовсе и не умирал и вообще не болел.

– Подойди сюда, юноша, – сказал вельможа оробевшему водоносу. – Так это ты излечил меня от тяжкой болезни? Как же тебе это удалось?

– Да, мой господин. Я молился о вас днем и ночью.

– Допустим, это так, благочестивый юноша. Но неужели только молитва помогла мне снова встать на ноги?

– Но вы же выздоровели!

– Да, да. Конечно, – согласно кивнул вельможа. – Я действительно выздоровел. Хвала Всевышнему! Я не хочу быть неблагодарным, и если ты считаешь, что твои молитвы спасли мне жизнь, то можешь просить чего хочешь. Если это в моих силах, я отблагодарю тебя.

– Но, мой господин, – сказал смущенный юноша, – у нас с Ахсаной был уговор. Если я вас вылечу, она станет моей женой. И никакой другой награды мне не надо.

– Значит, это правда? – возмутился вельможа. – Значит, ты действительно воспользовался ее горем и хотел воплотить свой грязный замысел?

В его глазах засверкали молнии, готовые прожечь несчастного водоноса насквозь. Он вскочил вне себя от ярости.

– Но она согласилась! – выкрикнул юноша.

– Как ты не понимаешь, что на ее месте любая дочь согласилась бы на какие угодно условия во имя спасения отца? Разве ты не поступил бы так же?

– Думаю, что я поступил бы так же, – признал водонос. – И затем сдержал бы слово!

– А ты хоть на минуту задумался, будет ли она с тобой счастлива? Ее мать умерла, когда она была совсем крохой, и я с детства оградил ее от любых забот и трудов. Она занималась с лучшими учителями, которые обучили ее грамоте, пению, танцам и вышиванию золотыми нитками. Ахсана не умеет готовить обед, и ей ни разу не приходилось убирать в доме. Сможешь ли ты сделать так, чтобы она радовалась, живя под одной крышей с тобой?

Опустил голову влюбленный водонос. Нет, он никогда не задумывался об этом. Он видел только ее лицо, красивые глаза и гибкий стан. В своих мечтах он представлял, как целует ее, а она в ответ весело смеется. В этих видениях им было хорошо и радостно вдвоем, но суровая правда оказалась куда мрачнее красочных снов. Загрустил бедный юноша. Заметил это вельможа и позвал свою дочь.

– Спроси Ахсану, хочет ли она стать твоей женой, – предложил он юноше. – Может, я ошибаюсь и она с радостью согласится, – усмехнулся он.

– Да, – ответила на этот вопрос Ахсана. – Я помню свое обещание и готова сдержать его ради спасения отца. Но я никогда не смогу полюбить тебя.

Поникли под тяжестью этих слов плечи несчастного юноши, повернулся он и пошел прочь со двора.

– Возьми кошелек с золотом и живи в радость, ты заслужил это, водонос! – крикнул ему вслед благодарный вельможа.

Но тот ушел, ничего не видя и не слыша.

– …Вельможа сдержал свое слово и прислал кошелек с золотыми монетами. Отдал я его своей матери, не взял себе ничего и отправился подальше из города, – закончил историю о своих злоключениях пятый дервиш. – И вот волею судеб оказался я здесь вместе с вами, достопочтенные мудрецы.

Долго молчали после его рассказа повидавшие все на свете старцы. Они понимали, что неспроста юноша оказался вместе с ними в этой пещере. Вопрос сердечных дел не подчинялся никакой логике, и даже Всевышний порой был бессилен перед ним. Радость и боль жили здесь плечом к плечу, любовь и ненависть неразрывно сплелись в этом царстве. И счастливы были сумевшие пройти этой дорогой вместе до конца! И не было никакого рецепта от сердечных ран. Ни один потерявший рассудок влюбленный не желал слушать ничьих мудрых советов. Он совершал невозможное, и судьба благоволила ему; он совершал немыслимое, и судьба отворачивалась от него! Никто не мог определить, все ли необходимое он сделал для того, чтобы добиться своей любви, всегда ли поступал, как следовало. Здесь не было судей, но была расплата, не было цены, но была награда.

В повисшей тишине набирался мудрости юный дервиш, будто читая мысли старших товарищей. Вместе с ними он терпеливо пытался расплести этот клубок.

– Я обращался не с теми просьбами к волшебному кольцу? – спросил он. – Или, быть может, я просто недостоин этой девушки?

– Ты загадал кольцу хорошие желания… – задумчиво ответил первый дервиш.

– Твои поступки говорят о том, что ты благородный человек… – чуть помолчав, добавил второй.

– Для любви нет преград, – молвил третий, – но в этом вопросе кольцо тебе не помощник…

– Ты не сделал ничего, чтобы стать достойным ее любви. Вот что ты упустил, – закончил за всех четвертый. – На твоем месте я бы не торопился загадывать последнее желание…

Молодой дервиш ушел от них на рассвете, когда перестал лить дождь. Он понял, что не готов еще оставаться с мудрыми дервишами. У него была своя дорога.

Говорят, впоследствии он добился того, о чем мечтал, и прекрасная Ахсана полюбила его. Вот только о том кольце больше никто никогда ничего не слышал…»