Калина Интернешнл

Глава 5. Письмо.

Едва только Кристина увидела почерк мужа, как буквы заплясали у нее перед глазами, текст начал расплываться, а по щекам покатились слезы. Она вытащила носовой платок, вытерла лицо, потом, глубоко вздохнула, взяла со стола графин с водой, налила в стакан и сделала несколько глотков. Такие хрустальные графины стояли во всех кабинетах особняка и ежедневно обновлялись, даже если кабинетом никто никогда не пользовался. Сейчас Кристина готова была признать, что это было неплохой идеей. Успокоившись, она снова вернулась к письму.

«Дорогая Кристина, моя любимая жена, – начиналось оно, – если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, ведь оно является неотъемлемой частью моего завещания. И прежде всего, хочу попросить прощения за то, что оставил тебя. За то, что дал клятву быть рядом с тобой всегда, но не смог ее сдержать. Прости меня. Но ты понимаешь, что жизнь и смерть не в наших руках, что есть высшая воля, которая определяет наши судьбы и отмеренное нам время. Верю, что однажды, когда твой путь закончится, мы обязательно встретимся снова.

Дорогая Кристина, наверное, тебя удивило, что все мое весьма внушительное состояние я оставляю тебе. Удивило, что не оставил ничего своим родным. Зная твою благородную натуру, могу предположить, что такое решение ты нашла даже несправедливым. А зная твою робость и боязливость, предположу, что оно тебя напугало. Вероятно, ты понятия не имеешь, что делать с кучей денег, которая вдруг обрушилась на тебя. Боишься быть погребенной под этими золотыми горами. И однако, я ни на секунду не сомневаюсь в том, что мое решение является единственно верным.

Кристина, надеюсь, я успел рассказать тебе о моей мечте, о новом городе, новом мире, новой земле – о Терранове. Надеюсь, ты дала слово поддержать мою безумную идею и пройти этот путь со мной. Или, как теперь получается, без меня.

Прошу тебя, возьми мои деньги, мои компании, мои земли, используй все, чтобы воплотить мою мечту в жизнь, сам я уже сделать этого не смогу. Надеюсь, Господь позволит мне наблюдать за тобой с небес и направлять тебя, потому что путь этот не будет легким. Прошу, не обращай внимания на слезы, протесты, угрозы моих родных. Они не остались без куска хлеба и без крыши над головой. Каждый из них и так сказочно богат, ты это знаешь. Прошу, не позволь им убедить себя, не позволь запугать. Не допусти, чтобы они потратили мои деньги на роскошь и пиршества, на тряпки и машины, на свои бесконечные свары и интриги. Не допусти, чтобы выбросили мое состояние на ветер. И ты сама, не трать, прошу, мои деньги понапрасну. Обеспечь необходимым себя и свою семью, а остальное используй для создания Террановы.

Я понимаю, как безумно, даже жестоко это звучит. Тебя, слабую, юную девочку я прошу построить великий город, какой не смог построить никто до тебя. Если только грек Платон, да и то лишь в своем воображении. Понимаю, что вешаю на тебя непосильную ношу, возможно, ломаю сейчас твою судьбу, меняю линии жизни на твоей ладони. Но, Кристина, если я и прошу тебя о невозможном, то лишь потому, что знаю: ты справишься. Справишься с тем, с чем не сможет справиться никто другой, потому что ты такая одна. Иначе я никогда бы не предложил тебе стать моей женой, не сделал бы тебя графиней Манрике де Алькасар, не оставил бы тебе все, что имею. Я знаю, что ты справишься, у меня нет никаких сомнений.

Прошу тебя еще об одном, таком же невыполнимом деле. Сними проклятье с дона Августина Хулиана. С этим не могли справиться благородные мужи дома Манрике. Но ты – не муж, и ты – не Манрике. Я знаю, ты сможешь и это. И тогда наши корабли будут вновь бороздить морские волны, и великая судоходная династия Испании восстанет из праха. Возможно, однажды тебе даже захочется назвать один из сотен своих кораблей моим именем.

Прости меня, за то, что оставил тебя, прости за мои невыполнимые заветы. Помни, что я всегда тебя любил, и смерть здесь ничего не меняет. Будь сильной, верь в себя и ничего не бойся.

Прошу тебя не прерывать игру, продолжай присутствовать на собраниях и играть, даже если никогда не сумеешь понять ни правил, ни смысла происходящего. Просто продолжай играть.

Прощай, моя Кристина, живи долго и счастливо,

Твой любящий муж

Антонио

P.S. Кристина, прошу тебя так же как можно скорее забыть меня и полюбить другого. Такая женщина не должна быть одна, тебе нужен достойный спутник, так побыстрее найди его. Желаю вам счастья и чудесных малышей.

При первом прочтении письма Кристина обратила внимание лишь на поскриптум, лишь на пожелание встретить любовь и родить детей от будущего избранника, поэтому она зарыдала с новой силой и даже вода из графина не помогала успокоиться. Потом, когда рыдания прекратились, она снова перечитала письмо, и лишь теперь до ее сознания дошел весь ужас произошедшего. Она не сможет покинуть ненавистный особняк навсегда! Не сможет вернуться в Россию! Она никогда не будет работать в школе! И она не сможет отказаться от наследства! Нет, теперь она, навеки, пленница огромного состояния, семьи Манрике и чужой судьбы! Она должна оставить свою дорогу и пойти по другой, предназначенной не ей, должна прожить чужую жизнь, жизнь богатой незнакомки! Должна искать Проклятого капитана, должна играть в непонятную игру, должна руководить компаниями, хотя понятия не имеет как! Должна строить загадочный идеальный город, который никто и никогда не мог построить до нее! Должна… иначе она не исполнит последнюю волю мужа, а много ли тогда стоит ее любовь? С другой стороны, как он мог? Как мог Антонио решиться на такое! Возложить на ее плечи неподъемную ношу и почему? Просто потому, что он вообразил, что она это сможет? Нет, не сможет! Это не под силу ни одному человеку в мире, и тем более ей!

Кристина почувствовала, что у нее начинается приступ паники. Она знала, что в большой зале сейчас сидят люди, сидят, словно на иголках, решается их судьба! Они ждут ее. Разгуливают взад-вперед вдоль стола, ерзают на стульях, постукивают ногами, переглядываюсь, чертыхаются, ругаются, обращаются ко всем богам. И они ждут, они ждут ее решения!

Но она не может выйти к ним сейчас, она вынуждена заставлять их нервничать и беспокоиться, испытывать тревогу, мучиться неизвестностью и смотреть в будущее со страхом. Каждый боится потерять то, что принадлежит ему, даже если это всего лишь шкура неубитого медведя.

Что она скажет им, если ничего не решила? На весах судьбы сейчас трудный выбор, слишком трудный! Если она войдет в залу и скажет, что отказывается от состояния, – она предаст Антонио и его мечту. Но если примет наследство, если согласится исполнить его волю, – потеряет себя и навеки подчинит свою жизнь непонятной, непосильной цели. А цель должна быть достижимой, так ее учили в университете, иначе не будет ни смысла, ни желания к ней стремиться.

Самым лучшим было бы передать состояние, вместе с обязательством исполнить мечту Антонио, кому-то более сильному, тому, кто сможет ее воплотить. Например, Лео. Или дону Габриэлю. Но с другой стороны, Антонио мог бы сделать это и сам. Значит, он не считал, что они исполнят клятву, не верил, что пойдут за его мечтой, как за своей собственной. Он верил только ей, только Кристине. Он оказал ей огромную честь и доверие, когда привел бедную девочку-эмигратнку в этот дом, когда назвал ее графиней и своей женой. И сделал это не только ради любви. Ради любви он мог бы просто снять ей квартиру в центре города и навещать ее в свободное время. Но он надел ей на палец кольцо, он оставил ей все свое состояние. Ради Террановы. Ради дона Августина. Ради свободно бороздящих океан кораблей семьи Манрике. Увидел в ней освободительницу, Жанну Д Арк, Орлеанскую деву. Что ж, могла ли она не оправдать этого доверия? Муж сделал для нее много, мечтал сделать еще больше. Неужели, она не сделает того же для него!

Кристина снова вытерлась, потом подошла к зеркалу и слегка поправила макияж, чтобы скрыть следы слез, хотя, что можно сделать с покрасневшими глазами: только еще больше опустить вуалетку, но именно этого она делать не собиралась. Она должна найти смелость посмотреть в лицо семье Манрике, и посмотреть открытым взглядом.

Кристина медленно направилась обратно в залу. Из-за двери доносились оживленные голоса, очевидно присутствующие о чем-то горячо спорили. Однако едва она вошла, – воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были устремлены на нее. Кристина молча вернулась к своему креслу, а потом подняла глаза и взглянула на Джайсу.

– Джайса, ты передала уважаемым собравшимся то, что я просила?

– Нет, – девушка мотнула головой. – Дон Луис сказал, что ты должна сама объявить свое решение. К тому же, мы договорились, что сначала ты прочтешь письмо.

– Спасибо тебе и дону Луису, – Кристина кивнула. – Это было абсолютно правильно. Сеньоры, Джайса говорит верно, сначала я прочту вам письмо Антонио. С вашего позволения, опущу все личное, что касается только нас. Прочту лишь то, что имеет прямое отношение к завещанию. Думаю, после этого, вам будет проще понять мое решение.

Никто не произнес ни слова в ответ, все продолжали ждать, напряжение, висевшее в воздухе, было настолько плотным, что при желании его можно было почувствовать на ощупь.

– Прошу вас, – произнес, наконец, Алехандро.

Кристина, стараясь, чтобы голос не дрожал и не срывался, а главное, сдерживаясь, чтобы снова не разрыдаться, начала зачитывать письмо. По мере того, как она говорила, на лицах собравшихся все явственнее проступали непонимание, сомнение, изумление и даже недоумение. Наконец, она замолчала, тишина была ей ответом.

– Вот уж не думала, что мой сын – безумный мечтатель, – произнесла, наконец, донья Вельда. – И никогда не думала, что он способен на глупость. Хотя, без сомнения, способны и умнейшие из нас.

– Первую глупость он совершил, женившись на этой девушке. Вторую, когда почему-то вообразил, что она способна создавать города, – добавила донья Лурдес. – Вы ведь, дорогая, не думаете, что это так?

Она уставилась на Кристину своими черными глазами.

– Я не знаю, сеньора Лурдес, – тихо ответила Кристина. – Но у нас будет шанс проверить. Сеньоры, я объявляю вам о том, что как хорошая жена должна исполнить последнюю волю своего супруга. Я любила Антонио, хоть вы и сомневаетесь в этом. Я приму то наследство, которое он оставил мне и обязуюсь сделать все возможное и невозможное, чтобы его мечта воплотилась в жизнь.

– Разумеется, – хмыкнул Алваро, – Мечта – понятие эфемерное, а наследство – вполне реальное. Деньги можно взять уже сейчас, а вот исполнится ли мечта или нет – еще вопрос! Разумно, милая сеньорита, очень разумно!

– Дон Алваро, мы вернемся к этому разговору, когда я приглашу вас прогуляться со мной по улицам Террановы, – отрезала Кристина.

– Надеюсь и жду, – язвительно ответил он, нахлобучивая шляпу. – Полагаю, мне тут больше делать нечего?

– Да уж, – вздохнул Лео, – Мне тоже порядком надоел этот фарс. Братец выжил из ума, его завещание не должно иметь никакой силы! Надеюсь, я могу рассчитывать на пост Председателя Совета директоров холдинга, вы ведь не претендуете на руководство компанией, дорогая невестка?

Он поднялся и пристально взглянул ей в глаза.

– Ну почему же… – тихо ответила Кристина. – Почему же не претендую? Весьма.

Брови Леонардо стремительно поползли вверх, а потом на его губах мелькнула злорадная улыбка.

– Председатель избирается путем голосования, так прописано в уставе компании. Вы же не ждете, что кто-нибудь проголосует за вас?

Кристина молча пожала плечами, вот и проверим, говорил ее жест.

– Дон Алехандро! – не выдержала, наконец, донья Лурдес, он ярости она даже вскочила со стула, а ее лицо покрылось характерными красными пятнами, – Доколе будет продолжаться этот цирк! Вы же адвокат! Я призываю вас немедленно прекратить подобное безумие! Вы разумный человек, и что за фарс тут устроили! Сначала зачитали завещание, составленное выжившим из ума мечтателем, понимаю, о покойниках не говорят плохо, но что еще можно сказать о мужчине, женившимся на молоденькой самке, потерявшем голову, забывшем о чести и достоинстве семьи, ради своих удовольствий, а теперь еще и посмевшим оставить ей все, лишив семью дохода, лишив нас того, что принадлежало нам веками! Потом, когда я думала, что смешнее уже некуда, было зачитано это письмо, совершенно ясно, что человек нормальный не мог написать подобный шизофренический бред! Новые города? Серьезно?! Эта девица, которая не может связать двух слов, которая позавчера встала со школьной скамьи, а вчера вылезла из трущоб… Не смей прерывать меня, Вельда, довольно! Я все скажу! Ты думаешь, что если твои сыновья старше, то они имеют больше прав, чем мои? Почему Антонио распоряжается деньгами, мы такие же наследники, как и он!

– Всего лишь потому, что эти деньги заработал сам Антонио, и ты прекрасно это знаешь, Лурдита, – холодно произнесла Вельда.

– Не называй меня Лурдита! Я уже давно не ребенок! Так вот, по мнению твоего умного сына, эта девица сможет управлять компанией? Сможет сделать нашу семью богаче, принести процветание? Побойтесь бога, да она разорит нас, пустит по миру! Вы серьезно считаете, что состояние семьи Манрике следует спустить на строительство идеального города? И что построит его – она?

– А на что его нужно спустить, мама? – подала вдруг голос Джайса. – На бриллианты? Или на фильмы дяди Алваро? Почему дядя Алваро не считается безумцем, а Антонио считается? Где та грань, которая отделяет безумных – от нормальных? Дурочку меня – от умной тебя?

– Замолчи, Джайса! – Лурдес смерила ее суровым взглядом.

Девушка поднялась и медленно грациозно потянулась.

– Как я поняла, самое интересное закончилось. Поздравляю, Кристина. Надеюсь, ты подбросишь мне денег на новое платье, если я совсем уж обнищаю.

С этими словами она довольно тепло обняла подругу и вышла из залы.

– Поздравляю, Кристина, – Рей послал ей очаровательную улыбку и последовал за сестрой. – Джайса права, слушать матушку весьма утомительно.

Донья Лурдес, гневно хлопнув дверью, вышла, с ненавистью взглянув на Кристину.

– Дон Алехандро, можно вас на пару слов? – поднялась донья Вельда, тяжело опираясь на стол.

– Разумеется, – адвокат уже собрал бумаги и последовал за пожилой дамой в ее кабинет.

В зале осталась лишь Кристина, дон Габриэль и дон Луис.

– Интересную Антонио заварил кашу, – наконец, улыбнулся Луис, и улыбка спряталась в его седеющих усах, – Он всегда был выдумщиком. Помню, еще в молодости Антонио был заводилой, влипал в разные истории. Так что, завещание вполне в его духе. Сочувствую, моя дорогая, вам придется нелегко. Эти почтенные дамы не остановятся, пока не сживут вас со свету.

– Но главное, Кристина, зачем вам лезть в холдинг? – Габриэль опустился на стул напротив нее, – Что вы там забыли?

– Если я не буду знать, что происходит, они быстро лишат меня денег. Уверена, донья Вельда не так просто пошла с адвокатом в свой кабинет. Не для того, чтобы выпить чашечку кофе или рюмочку коньяку.

– Паук уже плетет паутину, – согласно кивнул Луис.

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что собой представляет голосование, чего мне ждать, к чему готовиться? – попросила девушка.

– В голосовании принимают участие директора компании, – ответил Луис. – Они избирают Председателя сроком на три года, потом происходит повторное голосование. Сейчас мы можем только предположить, как все сложится. Разумеется, мы с Габриэлем поддержим вас, так приятель? Этого хотел Антонио.

Дон Габриэль молча кивнул в ответ.

– Джайса меня поддержит.

– Сеньорита Джайса не входит в Совет. Она никогда не интересовалась бизнесом. А вот ее мать, донья Лурдес, совершенно очевидно, будет против вас. Как и Леонардо, который заинтересован сам занять место Председателя. Максимино Флорес тоже будет против. Он спелся с Лео, хотя на самом деле единственное, чего он хочет, это подобраться поближе и оттяпать себе жирный кусок холдинга.

– Кто это? Я никогда не слышала о нем.

– Сеньор Флорес – человек известный. Они с Антонио терпеть не могли друг друга, поэтому вы и не слышали о нем. Максимино, кстати, терпеть не может женщин. Особенно женщин в бизнесе, он считает, что им место разве что в борделе.

– Ну, каждый знает то, с чем привык иметь дело, – хмыкнул Габриэль. – Максимино Флорес – человек с весьма странными привычками, дорогая. Скажу честно, более порочного человека я не встречал ни разу, это человек с черной душой. Способен ли он украсть? Да, несомненно? Убить? Думаю, не раз делал это. Разумеется, не своими руками, хотя, может и своими тоже. Он циничен, жесток, коварен, для него нет ничего святого. Впрочем, вы сами все увидите. Я бы его опасался. Мы не советуем вам, дорогая Кристина, лезть в бизнес, это действительно не дело для юной красавицы.

– Таким образом, получается, что три голоса против и два голоса за, – продолжила Кристина.

– Да, все решат голоса оставшихся членов. Рея, хотя, вероятно он поддержит мать. Алваро, хотя ему тоже с чего бы поддерживать вас… Вероятно, мы сможем рассчитывать на Филомену, вице-президента по вопросам бюджета. Я поговорю с ней. Она женщина, может в ней проснется солидарность, к тому же они с Лео всегда были на ножах.

– Спасибо, спасибо вам, – Кристина улыбнулась немолодым мужчинам, стоявшим перед ней, – Это было самое правильное решение – пригласить вас сегодня!

– Вы начинаете с правильного решения, а значит, Антонио не зря верил в ваше будущее, – улыбнулся Луис. – Продолжайте в том же духе, графиня. Но подумайте над нашими словами, держитесь подальше от холдинга.

– Я подумаю, – кивнула Кристина.

Когда они оба покинули особняк, Кристина направилась в комнату, где ждала мать. Ей предстояло сообщить Татьяне Серовой, что теперь они очень и очень богаты. На эту информацию мать отреагировала крайне странно, вероятно, в результате шока – не каждый день слышишь, что на тебя свалилось огромное состояние! Она спросила:

– Значит, ты купишь мне новую швейную машинку?

Кристина растеряно кивнула, а потом протянула матери письмо Антонио, чтобы та, прочитав, знала, с чем им придется иметь дело. Пока мать читала, молодая наследница смотрела в окно, раздумывая, что же теперь следует предпринять, с чего начинать? Мысли путались, мешались, убегали, а она была не в состоянии их поймать. Наконец, Кристина поняла, что пришло правильное решение. Она оставила мать, вышла на улицу, пересекла двор, прошла по зеленой лужайке к фамильному склепу, постояла возле могилы мужа, а потом направилась в собор, находящийся на другой стороне улицы. Там, стоя перед статуей, изображавшей Санта-Марию-дель-Консуэло, Богоматерь Утешения, она просила сил и защиты, в надежде, что бог услышит и не оставит ее одну. Она боялась. За свою жизнь и за жизнь родителей, поэтому первым делом решила сделать то, что подсказывало сердце: покинуть мрачный особняк и переселиться в деловой район города, в просторную квартиру, находящуюся рядом с офисом. Отсюда ей будет проще добираться до работы. Отсюда из окна видно море. И здесь она будет, наконец, в безопасности. Родители, разумеется, переехали с ней, одной ей было бы слишком страшно в этом пустом пространстве, она уже так привыкла всегда быть вместе с Антонио!

Вторым шагом было купить матери швейную машинку, которую та просила. А дальше – Кристина начала готовиться к голосованию, она читала все книги по бизнесу, которые попадались ей под руку, знакомилась с делами компании и покупала одежду, то, что она носила в школу здесь не подойдет, как говорится, встречают по одежке. Хотя, о чем тут говорить, слава обманщицы, искательницы приключений, – опережает ее, так что одеждой тут вряд ли поможешь.

Наконец, настал заветный день. Кристина в серо-голубом, жемчужном костюме, от чего ее глаза казались совсем синими, с убранными волосами и черным портфелем с бумагами в руках, прибыла на Совет директоров. Девушка надела очки в черной оправе, в надежде, что они придадут ей солидности, что за этими стеклами спрячутся ее молодость и неопытность, а главное – ее страх, побороть который оказалось невозможно. Что ж, если выберут Лео, – ей придется работать с ним, придется считаться с его решениями, а значит – пойти на сделку с инвесторами, на которую не смог прийти Антонио в то злополучное утро.

Ее сердце бешено стучало, когда она переступила порог зала заседаний.

Глава 6. Большие перемены

– Рада приветствовать вас, сеньоры, – Кристина наклонила голову, больше чтобы скрыть предательский румянец, заливший щеки. Остальные кивнули, кто более, кто менее вежливо. Она опустилась на предназначенный ей стул и быстро окинула взглядом комнату. Большой зал в серых тонах, с панорамными окнами, вдали голубело море, а внизу мчались машины, виднелись темные крыши домов, шелестели листья деревьев. За блестящим пластиковым столом, длинным, овальным, невероятно прочным, однако производившим впечатление стеклянно-хрупкого, сидели директора холдинга. Леонардо Манрике занял место во главе, прежде его занимал Антонио. Кристина снова почувствовала, как кольнуло сердце, в последнее время это случалось все чаще.

По правую руку от него сидел Максимино Флорес, он оказался невысоким плотным человеком, массивным, но не грузным, с коротко стриженными черными волосами и бородкой, напомнившей Кристине о Доне Кихоте. Хотя комплекция его, скорее напоминала о Санчо Панса. В его взгляде читалось столько неприкрытого высокомерия и насмешки, что девушка даже не смогла понять, проникся ли исполнительный директор холдинга к ней антипатией, ей показалось, что он даже не заметил ее. Однако Кристина ошиблась, Максимино Флорес ее заметил: он обладал феноменальной способностью смотреть в никуда, но видеть и замечать абсолютно все. И сейчас он пристально разглядывал девушку своим рассеянным, но ничего не пропускающим взглядом.

Сеньора Филомена Раминес-Гарсиа оказалась сухопарой женщиной с птичьими чертами лица, филированной стрижкой «боб», тонким носом и необычайно подвижными руками, которыми она постоянно что-то делала: то постукивала по столу, то крутила ручку, то перелистывала ежедневник, то наматывала на палец волосы, – в общем, ни секунды не сидела спокойно. Ее глаза поражали холодом и смотрели на Кристину цепко и внимательно.

Алваро сидел по левую руку от племянника, он углубился в принесенную ему газету, отхлебывал кофе из чашки и делал вид, что происходящее вокруг его не касается.

Донья Лурдес сидела за столом напротив Кристины, Рей, как всегда в новом дорогом костюме, занял место рядом с матерью и писал кому-то послание: он никогда не выпускал телефон из рук. Рядом с Кристиной, словно два ангела-хранителя, обосновались дон Луис и дон Габриэль.

– Можно начинать, все в сборе? – Лео окинул взглядом присутствующих. – Тогда, пожалуй, начнем. Сегодня, как вы знаете, у нас необычная повестка. Прежде всего, позвольте представить вам Кристину Манрике де Алькасар, в девичестве Серову, нового члена Совета директоров, супругу моего покойного брата Антонио.

Кристина еще раз вежливо кивнула присутствующим и еще больше покраснела. Потом дрогнувшей рукой налила себе воды и быстро осушила стакан. Чтобы успокоиться, она принялась смотреть в окно, туда, где на горизонте виднелось море.

– Итак, цель сегодняшнего собрания: путем голосования определить того, кто займет место Председателя, которое прежде принадлежало Антонио. Вашему вниманию представлены две кандидатуры. Кандидатура сеньоры Кристины Манрике де Алькасар, владеющей в настоящее время контрольным пакетом акций холдинга, перешедшего к ней по завещанию ее супруга. И, собственно, мою. Я был заместителем Председателя много лет, поэтому рассказывать мне вам нечего, все мои действия вам известны, судите сами, были ли они на благо компании. Что касается сеньоры Кристины, возможно, она захочет сказать свое слово перед тем, как мы приступим к голосованию. Кристина, у вас есть, что сказать Совету? Возможно, вы хотели бы поделиться с нами стратегией, которую положите в основу развития холдинга?

Кристина откашлялась, переглянулась с обоими ангелами-хранителями, получив их утвердительные кивки в качестве поддержки, и произнесла:

– Уважаемые члены Совета, скажу, что для меня большая честь быть здесь сегодня, но и большое горе, как вы знаете, я здесь лишь по причине смерти моего мужа. Уверена, что если Антонио был бы жив, он нашел бы лучшую из всех возможных стратегий для развития нашего бизнеса. Я лишь могу предполагать, чего он хотел для компании и к какому будущему стремился. Ясно одно, мой муж не хотел оставаться в традиционной парадигме, но мечтал двигаться вперед, к новому миру, к новым технологиям. Сырьевая отрасль приходит в упадок, принадлежащие компании месторождения из года в год показывают отрицательный прирост добычи и вам это хорошо известно. Мое предложение заключается в необходимости радикальных перемен. Я хочу отдать свой голос за обновленную компанию, за новые дороги, которые, хотелось бы верить, приведут нас к успеху. Большего сказать сейчас не могу, но готова продолжить в случае, если вам будет угодно поддержать мою кандидатуру при голосовании.

– Новый мир – это тот утопический город? – хмыкнула донья Лурдес, Кристина не ответила.

– После того, как мы выслушали пламенную речь юной сеньориты, можем приступать к голосованию? – буркнул Флорес. – А то у меня сегодня еще четыре встречи. Кроме того, я хотел бы до них успеть пообедать.

– Если нет возражений, предлагаю голосовать? – Лео окинул присутствующих вопросительным взглядом. – Я не голосую, Кристина, разумеется, тоже. Таким образом, у нас семь голосующих членов. Итак, прошу, господа.

– Я, разумеется, поддерживаю моего племянника, сеньора Манрике, – Лурдес кивнула в сторону Лео. В этом никто не сомневался, и лишь на тонких губах Леонардо промелькнула легкая улыбка.

– Лично я, – произнес Луис Торреальба, – Глубоко уважаю графа Манрике – младшего, мы много лет работали бок о бок, я высокого мнения о его уме и работоспособности, знаю, он верит в будущее компании и трудится во благо ее. Однако Антонио был моим другом, я догадываюсь, и смею надеяться, что догадываюсь верно, как бы сейчас голосовал он. И потому отдаю свой голос за сеньору Кристину. Надеюсь, она сможет оправдать мое доверие.

– Поддерживаю, – откликнулся дон Габриэль. Кристина робко улыбнулась, улыбнулся и Лео, было очевидно, что произошедшее оказалось предсказуемым, он ждал подобного исхода, не зря же дорогая невестка всюду таскает за собой этих стариканов, несомненно, они в сговоре! Интересно, сколько именно она им заплатила?

– Итак, два голоса за Кристину, один против, – резюмировал Лео. – Кто продолжит?

– Я голосую за Леонардо Манрике, – пробурчал Максимино Флорес. – Сравняем счет.

– А вот я, пожалуй, поддержу молодую графиню, – откликнулся Алваро, не поднимая глаз от газеты. Лурдес и Лео одновременно с изумлением повернулись к нему – Алваро был эксцентричным типом и всегда отличался непредсказуемым поведением, но чтобы настолько!

– Но… – начал было Лео, – Алваро…

– У нас свободная страна, – быстро откликнулся Алваро. – Я голосую так, как считаю нужным. Никто не может мне этого запретить, или может?

Лео раздраженно пожал плечами. Луис и Габриэль повернулись к донье Филомене – они потратили добрых два часа, чтобы склонить чашу весов в пользу Кристины. Но не ожидали того, что донья Лурдес потратила куда больше времени, к тому же была куда убедительнее, она использовала скрытые рычаги давления, о которых Луис и Габриэль не имели понятия.

– Голосую за сеньора Леонардо, – спокойно произнесла Филомена, продолжая накручивать свои волосы на палец.

– Итак, у нас ничья, три-три, – Леонардо снова усмехнулся, и хорошее расположение духа вернулось к нему. Кристина была опечалена и взволнована, ангелы-хранители заверяли ее, что голос Филомены у них в кармане, и вот – даже она проголосовала за Лео! Хотя, конечно, они не ожидали подарка в виде поддержки Алваро. Непонятно, что толкнуло его на такой шаг, не желание же быть эксцентричным во всем?

– Рей! – окликнула донья Лурдес сына, – Ты заснул? Остался твой голос, мы ждем тебя. Рей! Чем ты там занят!

– Что? – вздрогнув, Рейнальдо поднял глаза, оторвавшись от экрана телефона, и удивленно посмотрел на мать. – В чем дело? Я пишу важное сообщение.

– Знаю я твои сообщения, – пробормотала донья Лурдес. – Обращаю внимание, что мы все уже проголосовали. И теперь сидим и ждем тебя, ждем, когда твоя светлая персона отвлечется от своего сообщения и соблаговолит уделить нам внимание…

– Ого! – на красивом лице Рея мелькнула усмешка, а потом он поправил волосы и откинулся на спинку кресла.– Так я последний? И, как я понимаю, у вас ничья? То есть, мой голос – решающий?

– Так уж вышло, – согласился Леонардо.

Повисло молчание, Рей постукивал пальцами по столу, явно наслаждаясь моментом, – сейчас в его власти было обрадовать или огорчить всех этих столь могущественных людей: Лео, Максимино Флореса, мать и молоденькую Кристину. Он взглянул в ее синие глаза, заметил легкое дрожание ее руки, было видно, что она не может справиться с волнением, так как она будет справляться с руководством компанией? Разве такое под силу молодой девушке? Сам бы он ни за что не согласился на подобную роль, во всяком случае, пока.

– Давай быстрее, жрать охота! – прикрикнул на него Флорес, – Долго будешь думать? Как будто, есть над чем!

– Правда, Рей, хватит ломать комедию, – не выдержала сеньора Лурдес. – Голосуй быстрее и по домам. У меня еще уйма дел.

– Разумеется, дорогая мама. Как человек, принадлежащий к семье Манрике и близко принимающий к сердцу все семейные дела, я считаю необходимым проголосовать руководствуясь именно сердцем, а заодно и доводами рассудка. Благо, на этот раз, их мнения совпали, что бывает нечасто. По крайней мере, в моем случае. Почему-то все, чего жаждет мое сердце, обычно оказывается запретным плодом. Не знаю, так ли у вас или иначе…

– Нельзя ли ближе к делу, – перебил Алваро, – Лирические отступления – это моя стезя.

– Как скажешь, дядя Алваро, – Рей с притворным смирением кивнул, – Без отступлений, так без отступлений. Я голосую за прекрасную графиню. За Кристину Манрике де Алькасар. Таково мое решение.

– Что?! – при этих словах донья Лурдес сначала позеленела от злости, потом посерела, потом ее лицо покрылось пятнами, и она стремительно вскочила на ноги, опрокинув кресло. – Рей! Ты совсем спятил?! Ты идешь против семьи? Против матери?!

– Одумайтесь, маменька, – усмехнулся Рей. – Поверьте, я все делаю исключительно в ваших интересах. Как и в интересах семьи. Просто вы пока об этом не знаете.