Странник

Глава 5

Прошла неделя, а от «комиссара» все не было вестей. Я уже решил, что обо мне просто забыли, но утро среды все изменило. Выйдя из подъезда, я наткнулся на Гома, поджидавшего меня. Сердце противно екнуло.

«Вот она, расплата! Что же они для меня придумали?!»

Гом сделал приглашающий жест рукой. Я подошел.

– Пойдем. С тобой хотят поговорить.

Спорить и возражать было бессмысленно, поэтому я покорно поплелся вслед за «шестеркой» «комиссара».

Вначале со мной довольно долго беседовал плотный, коренастый мужчина в белом лабораторном халате. Впрочем, на беседу разговор походил мало, скорее всего это был своеобразный тест на проверку знаний. Я сдал его, не напрягаясь, после чего тип ушел. Спустя пятнадцать минут явился еще один «белый халат». На этот раз это был худой, длинный, с изрядно потрепанным лицом молодой парень. Поднявшись с ним этажом выше, я неожиданно оказался… в самой настоящей лаборатории. Стоило только мне ощутить знакомую атмосферу научно-исследовательской деятельности, как у меня к горлу подкатил комок. Неужели мне предстоит здесь работать?! Не успел я в душе поблагодарить провидение, как мой гид чуть ли не силком потащил меня дальше. На верхние этажи. В жилую зону, где, как оказалось, я теперь буду жить. Увидев двухкомнатную квартиру, предназначенную для меня, я понял, что экзамен мною был сдан на «отлично».

Рабочий день у нас начинался в девять утра, а кончался в зависимости от количества и срочности работы. Каждый день я спускался с этажа, где жил, двумя пролетами ниже и оказывался в исследовательском центре, часть которого занимала наша лаборатория. Работало нас в ней пятеро, включая нашего начальника, бывшего штаб-полковника инженерных войск, доктора наук Педроса Гомеуса. В свое время он служил в штабе армии на одной из центральных планет, пока не был обвинен в шпионаже. Своевременно предупрежденный, сумел бежать. Заметал следы до тех пор, пока не оказался здесь, на границе освоения космоса. Он был упрямым и ревнивым и никогда не признавал поражений и ошибок. Всегда уверенный в своей правоте, глухой к доводам рассудка, он порой доводил меня до белого каления своими указаниями и наставлениями. Третьим и последним инженером в нашем коллективе был мой экзаменатор, бывший дипломированный специалист, которого неумеренная страсть к деньгам привела к воровству, а нежелание сидеть в тюрьме – сюда, на «дно». Остальные двое были из самоучек. Простые, незатейливые ребята, потрепанные жизнью и насквозь пропитанные пивом. В нашей лаборатории они играли роль техников, грузчиков и занимались много еще чем, где не требовались специальные знания. Наша работа имела свою особую специфику. Манипуляции с электронной отмычкой сменялись разработкой схем взлома систем безопасности, а усилитель сигнала для «жучка» плавно перетекал в переделку чипов на статус-картах.

Помимо нас на этаже были размещены нарколаборатория, оружейные мастерские и криминалистическая лаборатория. Начальником последней являлся уже знакомый мне Эксперт. Люди, работавшие в исследовательском центре, в большинстве своем были моими соседями по тридцать четвертому, жилому этажу. На тридцать третьем находились автоматическая прачечная, магазин, бар-столовая, а также несколько гостевых квартир, своего рода гостиница. Все три этажа были замкнутым комплексом, в который никто не мог попасть, не имея специального допуска. Первые несколько дней я думал, что это нечто вроде тюрьмы и вся моя жизнь теперь будет ограничена тремя этажами, но все оказалось намного лучше. В свободное время я мог идти куда пожелаю, только нужно поставить в известность охрану.

Я работал в лаборатории второй месяц, когда мне в голову пришла неплохая идея по поводу новой разработки. Поделился мыслями с начальником. Тот дал добро. В процессе подготовки выяснилось, что необходим прибор, которого в лаборатории не было. Рассказал о проблеме шефу и услышал следующее: «Не суши мне мозги, парень, а езжай в центр. Вот адрес. Там есть все и даже больше». Вслед за этими словами на стол легла статус-карта на мое имя. Фальшивке я не удивился, ведь за столь короткое время моего пребывания здесь только мною было перешито одиннадцать статус-чипов под чужое имя. Взяв карту в руки, приложил большой палец руки. Тут же на ней появились мои биометрические параметры: сетчатка глаз, оцифрованное изображение лица, анализ ДНК. Далее шло мое имя со статусом техника, работающего в фирме «Адрона».

Поднявшись по лестнице и войдя в широкие двери, инкрустированные узорами из цветного стекла, я попал в большой вестибюль с множеством людей, спешащих по своим делам. Несколько растерявшись, я стал искать глазами автомат-информатор, и тут меня неожиданно окликнули:

– Дэвид? – Имя прозвучало негромко, с ноткой сомнения в голосе. Я медленно обернулся.

«О господи! Это же Фил!»

Передо мной собственной персоной стоял друг юности Филеас Сквош. Я не поверил своим глазам. Наверно, так же, как и он. Восемь лет – достаточно большой срок, тем более что мы расстались, когда нам обоим не было и пятнадцати.

– Фил!

– Дэв!

Мы с минуту стояли, сжимая друг друга в объятиях. Не знаю, насколько искренней была его радость, но я точно был на седьмом небе от счастья. Зачеркнувший свою судьбу статусом безработного, я старался как можно реже вспоминать прошлое, чтобы лишний раз не бередить душу. Редкие электронные письма родителям и их ответы были единственной ниточкой, связывавшей меня с прошлым. И вдруг такая встреча! Фил напомнил мне бурную юность, радости и неудачи, все то, от чего я отказался и теперь старался забыть. Вихрь воспоминаний пронесся в моей голове, взбудоражив еще больше.

– Ты как-то странно возбужден. – Фил подмигнул мне. – Ты случайно не сменил ориентацию, Дэвид?!

В первый миг я не понял его, потом рассмеялся. От души, как давно уже не смеялся. Не дав мне толком прийти в себя, друг юности, подхватив меня под локоть, уже тащил обратно к двери, но только я открыл рот для возражений, как мне было категорично заявлено:

– Нашу встречу просто необходимо отметить! Не вздумай возражать! Я плачу!

Позже я так и не смог вспомнить, куда мы шли и как оказались за столиком этого тихого бара. Я был настолько взволнован встречей, что некоторое время воспринимал из окружающего мира только Фила. Меня захлестнула с головой волна воспоминаний, мыслей, чувств, все то, что копилось в душе, ища выхода. И я не смог удержаться. Когда от бутылки осталась четверть, меня пробило на откровенность. В порыве я рассказал Филу все, что со мной произошло, правда только в общих чертах. Закончив исповедь, я испытал облегчение и… страх. Страх, что друг юности сейчас станет бывшим другом. Но, вместо того чтобы встать и уйти, он сказал:

– Знаешь, Дэвид, я думаю, что судьба обошлась с тобой довольно подло, но, устроив нашу встречу, она таким образом решила извиниться перед тобой. Значит, так. Давай по последней. Потом ты идешь и забираешь свой прибор, а я через неделю-полторы тебя найду. Обещаю! За нас, парень!

Мы выпили. Водку я выпил как воду, не заметив ни крепости, ни вкуса. Слова Фила странным образом остудили мою голову, словно я сунул ее в ведро с ледяной водой. Обещание новой встречи – это надежда, а такой товар мне почему-то всегда доставался с браком.

«Встреча. Неужели он хочет мне помочь?! А может, просто размяк от лишней рюмки и пообещал сгоряча?»

– Послушай, Фил. Ты меня, наверно, неправильно понял. Я не просил вытаскивать меня из этой кучи дерьма. Просто захотелось поплакаться в жилетку. И все!

– Пусть будет так. Поплакался? Легче стало? Хорошо. Но ты не против новой встречи?

– Нет, не против. Просто я не так свободен, как ты. Надеюсь, это ты понимаешь?

– Я всегда тебя понимал. Иначе бы мы с тобой так крепко не сдружились в юности. Не так ли, Дэв?!

Этот парень всегда умел настоять на своем. Помня это, я молча кивнул головой.

– Ну и хорошо! Организация встречи за мной, Дэв, а бутылка за тобой. Согласен с таким разделением обязанностей?

– О чем разговор, Фил.

«Может, снова удача повернулась ко мне лицом?»

Верить до конца подобным мыслям я боялся. И в то же время искорка надежды, тлевшая в моем сердце, не давала себя погасить. На исходе был десятый день, когда в лабораторию вошел мой шеф:

– Ко мне в кабинет! Живо!

Войдя в кабинет экс-полковника, я был готов ко многому, но то, что увидел… Голова сразу стала пустой и звонкой. Впору было кричать: «Ау! Есть тут кто-нибудь?!» – и слышать, как под сводами черепа гуляет звонкое эхо. И все потому, что в кабинете, помимо стоявшего навытяжку у стены хозяина кабинета, сидели два человека. И как сидели! Спокойно. Непринужденно. Одним из них был «комиссар» Станеску, а другим… Фил. Этого я никак не ожидал. Вообще-то я надеялся на нашу с ним встречу, но не здесь, в кабинете, и уж точно не в компании с этим бандитом. Стоя в полной растерянности и не зная, как себя держать в их присутствии, я выглядел, наверное, застенчивым дурачком. Так и стоял, пока Фил не сказал:

– Расслабься, Дэвид. Видишь, я слово свое сдержал. А как насчет тебя?! Где бутылка?!

– Я… я же не знал… – Постепенно я начал приходить в себя. – Привет, Филеас. Здравствуйте… «комиссар».

В ответ я получил барственный кивок головой, после чего бандит сразу перешел к сути дела:

– К нам обратились уважаемые люди. Речь шла о тебе. Их просьба показалась нам достаточно убедительной, и мы решили помочь им. Итак, Дэвид Сакс, с этого момента ты свободен от любых обязательств по отношению к нам.

Закончив, «комиссар» встал, пересек кабинет и исчез за дверью. Я проводил его растерянным взглядом.

«Свободен, но как? А моя статус-карта? Она как?»

Пока я пытался осмыслить происходящее, Фил обратился к моему теперь уже бывшему начальнику с просьбой:

– Вы не могли бы оставить нас наедине? Минут на десять?

Тот, ни слова не говоря, тоже покинул кабинет. Фил проводил его взглядом, после чего, развернувшись ко мне, весело подмигнул:

– Парень, да ты, похоже, никак в себя не придешь. Я-то думал, начнешь прыгать от радости, а ты… Все удовольствие поломал. За это с тебя две бутылки! И не надейся, от расплаты не уйдешь! А теперь лови!

Я автоматически вскинул руку навстречу летящему в меня предмету и в следующую секунду ощутил фактуру пластика в своей ладони. Осторожно прижал большой палец к информационному сенсору и после биометрических данных увидел строчку: «Дэвид Сакс. Компания „Норд“. Статус – инженер второго класса».

Машина была отпущена, как только пересекла невидимую границу, отделяющую центральные районы города от его окраин. Мне хотелось сделать лично эти символические шаги, запечатлеть их в памяти. На душе было легко, как бывает, наверно, только в детстве. Голова слегка кружилась, создавая чувство легкого опьянения. Так мы шли некоторое время, пока Фил не посчитал, что я достаточно «вкусил свободы», и предложил отведать чего-нибудь более существенного. Возражений не последовало. После долгого и извилистого путешествия по барам мы наконец оказались в ресторане при гостинице «Виктория», куда меня на первое время определил на постой Фил. Здесь также было выпито много хорошего вина и сказано добрых слов.

Все-таки вина оказалось больше. Это стало понятно после пробуждения, когда я увидел, что лежу поперек кровати одетый, в рубашке и брюках. Часы показывали шесть утра. Только я начал раздеваться, чтобы нырнуть под одеяло и доспать свое, как осознал: это же мое первое утро на свободе. Сон как рукой сняло. Став у окна, долго смотрел, как просыпается город. Когда надоело, сел в кресло и попытался вспомнить наиболее яркие фрагменты вчерашнего вечера, после чего мысли обратились к личности друга детства. Филеас Сквош. Он появился в нашем классе неожиданно, в середине учебного года. Его отца перевели каким-то начальником в федеральную администрацию района. Мы быстро сдружились, а за два года совместной учебы стали чуть ли не братьями. Фил был веселым и жизнерадостным парнем, жадным до жизни. Пытался взять от нее все, в чем я ему по мере сил усердно помогал. А через два года его семья уехала так же неожиданно, как и приехала.

«Ничуть не изменился за эти годы. Такой же веселый и бесшабашный. – Я посмотрел на часы. – Странно. Уже половина одиннадцатого. Понимаю, работа и все прочие дела, но мы вроде договаривались созвониться».

Прождав еще полчаса, поинтересовался у администратора, нет ли чего-нибудь для меня. Оказалось, есть. Электронное письмо.

– Читай! – скомандовал я.

– «Дэвид, привет. Надеюсь, твоя голова в порядке? Тогда слушай меня внимательно. Ты знаешь, в каком мире мы живем, поэтому сразу расставим акценты. Бесплатного сыра не бывает. Со временем мне понадобится твоя помощь. В чем она будет состоять? Так сразу не скажу. Придет время – мы поговорим об этом, а пока о тебе. С компанией „Норд“ у меня неплохие отношения. Фирма маленькая, но крепко стоит на ногах. Ты зачислен в ее штат. С понедельника – на работу. К счету на твоей карточке я добавил триста кредитов. Этого тебе хватит на пару недель, до аванса. Теперь о твоем положении. Единственное, что тут можно сказать: будь осторожен. Удачи тебе, Дэвид».

Несколько минут я стоял, переваривая послание. Не удивлялся, а именно переваривал, как незнакомое блюдо, которого прежде никогда не ел. Вроде съедобно, а там видно будет, как оно отразится на состоянии организма. Стиль письма был явно не его. Мой приятель всегда был напористым и практичным парнем. Уже в юности он смотрел на жизнь со всеми ее проявлениями как на своеобразный товар в оригинальной упаковке. «Все и сразу!» – это был его девиз, и вряд ли время изменило его к лучшему. А это расплывчатое письмо… Что спрятано за этими строками? Или кто? Может, Сквош – только ширма?

Попытки проанализировать письмо ничего не дали, гадать не в моем характере, поэтому я в конце концов плюнул на эту загадку, решив, что хуже, чем было, вряд ли возможно. Значит, будем жить и радоваться тому, что уже есть!

Глава 6

Работа в компании «Норд» на первых порах была несложной и необременительной. Правда, и зарплата инженера второго класса была небольшой – триста пятьдесят кредитов в месяц, но после ничтожных заработков на «дне» эти деньги показались мне настоящим богатством.

Рано утром уходил на работу и поздно возвращался. Мне было нужно как можно быстрее наверстать упущенное, вернуть свои рабочие навыки в кратчайший срок, поэтому вечера я проводил за чтением специальной литературы. Одновременно я привыкал жить как нормальный человек, стараясь освободиться от вбитых в подсознание привычек и рефлексов «дна». Перестал автоматически садиться в незнакомом баре или кафе спиной к стене, прикрывая ее таким образом от возможного удара, и не напрягаться каждый раз при виде людей, возникающих из темноты, когда поздно вечером возвращался с работы. Так и жил, постепенно приходя в себя, пока как-то утром, придя на работу, не застал за моим рабочим столом своего босса, Стаса Ивацевича. Я мгновенно подобрался, готовый к проявлению недовольства, но он, ни слова не говоря, просто ткнул пальцем в развернутый голографический экран у меня на столе, и я понял, что речь идет о новом заказе. Сел, стал разбираться. Стас просветил меня, что суть не в самом заказе, а в контракте на год, который мы получаем в случае успешного разрешения проблемы. Контракт на год от солидной компании являлся хорошей рекламой для фирмы нашего уровня. Теперь стал понятен ранний приход и взволнованность моего шефа. Обнадежив его заверением, что постараюсь приложить максимум усилий, я кинулся в решение этой проблемы, словно в прорубь, с головой. К тому же я не без основания считал, что уже достаточно подготовлен и могу взять на себя решение задач, подобных этой.

Три недели, без выходных, по двенадцать часов в сутки я работал над проблемой, и результат не заставил себя ждать. Компания «Фоник» не только заключила с нами контракт, но и осыпала нас дождем кредитов. Желая закрепить успех, я предложил шефу, а через него компании «Фоник» создать экспериментальную модель нашей разработки. Раньше подобными делами на «Норде» не занимались, сдавая заказчику только теоретические выкладки, поэтому определенный риск имел место, но мы сумели снизить его до минимума. Успех превзошел все ожидания. Моя разработка даже нашла отклик на страницах одного научного журнала. Дальше последовали еще три работы, принесшие нашей компании дополнительную известность. А за неделю до Рождества мы узнали, что в ежегодном обзоре-рейтинге фирма «Норд» перескочила с сорок девятого на тридцать второе место. Праздник получился двойным. На рождественские выходные я уехал к родителям. Радость от встречи перевесила тот неприятный осадок лжи, которой я потчевал близких, рассказывая о своей безоблачной жизни в городе.

Несмотря на то что жизнь моя теперь была устроена, временами меня начинал мучить страх, приступы которого, впрочем, становились все короче по мере того, как я привыкал к полноценной жизни обычного гражданина. И чем больше я чувствовал себя свободным и раскрепощенным, тем больше я желал наверстать все то, чего был лишен восемь месяцев, пока гнил на человеческой помойке. Появившаяся привычка ужинать в ресторанах, одежда из хороших магазинов, подарки девушкам – все это требовало денег. И как следствие, мне их стало не хватать, хотя на этом этапе жизни у меня был первый класс инженера, а оклад с надбавками и премиями составлял семьсот кредитов.

После умело поданной рекламы клиенты чаще стали обращаться к нам. Не все выходило гладко, случались и неудачи, но успехов было значительно больше, а значит, наша известность, а вместе с нею и рейтинг, росли. Так мы работали до тех пор, пока не получили один заказ, на первый взгляд показавшийся несложным, но прошел почти месяц, прежде чем нам удалось нащупать путь к решению проблемы. Последующие четыре недели мы лихорадочно искали само решение, и лишь когда срок исполнения контракта подходил к концу, мы пришли к выводу, что решения, нужного заказчику, в природе не существует, зато есть альтернативный путь. По нему мы уже не пошли, так как детализация совершенно новой разработки потребовала бы от нас два, а то и три месяца, а срок исполнения заказа уже практически истек. Но тут произошло чудо. Даже не одно, а сразу два. Заказчик сначала перевел нам деньги за проваленный заказ, а еще через два дня шеф вызвал меня к себе и сообщил новости, касающиеся меня лично. Во-первых, настоящее лицо заказчика – это корпорация «Роботс сервис инкорпорейт», а во-вторых, она приглашает меня перейти к ним на работу. Услышав подобное предложение, я, где стоял, там и сел. И не от радости, а от сознания собственной глупости. Я ругал и клял себя, но было уже поздно.

Когда эту новость узнали мои коллеги, радостных поздравлений было ровно столько, сколько и злой ругани, но касалась она не меня, кляли корпорацию. Все сознавали, что фирма достигла подобного успеха в определенной степени благодаря именно мне, и если я уйду, им придется удерживать завоеванные позиции, доказывать свою состоятельность только за счет своих собственных голов. Никто не рассчитывал, что я останусь, прекрасно понимая, что отказаться от подобного предложения может только полный кретин. Я тоже делал вид, что ужасно рад, но в душе проклинал себя и свою светлую голову. Вместо того чтобы притихнуть на время, брать среднюю работу, я попер вперед, показывая всем, какой я умный. И нарвался. Теперь меня ждала детальная и тщательная проверка службы безопасности корпорации. А там, как я слышал, дураков не держат. Если СБ раскопает мое прошлое… И отказаться нельзя. Никто не поймет, ведь от таких предложений не отказываются, о подобном мечтают, а если он не хочет, значит, с ним что-то не так. В общем, проверки мне не избежать. Уволиться и уехать? А дальше что?! Я сутки метался, не находя себе места, и измучился настолько, что решил: будь что будет! Судьбу по кривой не объедешь. Мое состояние, пока я ждал ответа из корпорации, ничем не отличалось от состояния узника, ожидающего приговора. Утром четвертого дня я получил официальное уведомление о принятии на работу, но вместо беспредельной радости испытал только тупое облегчение.

– Все прошло хорошо. Господи! Все завершилось, – вырвалось у меня, когда я наконец осознал, что все закончилось хорошо. А спустя полчаса, уже полностью придя в себя, я подсчитывал плюсы моей новой работы и радовался как ребенок. Тысяча двести кредитов в месяц. И это не предел. Если я поселюсь в районе, который контролирует корпорация, то получу двадцать процентов скидки на оплату квартиры! Бесплатное медицинское обслуживание! Социальная страховка в размере… В радостном возбуждении я снова и снова пересчитывал льготы и привилегии, предоставляемые корпорацией.

Я старался работать предельно четко и аккуратно, с полной самоотдачей, но задания становились все сложнее. Моего уровня знаний явно стало не хватать. Через месяц после окончания испытательного срока меня вызвали к начальнику сектора. Я бы не удивился, если бы мне показали на дверь, но все оказалось не так плохо, более того, мне намекнули о возможных перспективах роста. Минус был только один. Не хватало специальных знаний, поэтому сразу было выставлено условие: если я хочу остаться у них и работать дальше, я должен пройти курс и получить диплом специалиста по нейроволокну. Не раздумывая, я согласился и через полгода сдал экзамен аттестационной комиссии на «отлично». Уже на следующий день после аттестации я вышел на работу в должности ведущего инженера с окладом в две тысячи кредитов. Около года продолжалась моя почти идеальная жизнь, вплоть до сегодняшнего дня.

«Как было хорошо. Спокойно. Жил – не тужил. А работа какая… Просто сказка».

И тут меня словно ударило. Как же я забыл! «Зверь»! Хотя вспомнить о нем должен был сразу, ведь он являлся единственным вещественным доказательством моей преступной деятельности, в которой меня могла обвинить корпорация.

Все началось с того, что нашей лаборатории предложили рассмотреть для практической разработки мономолекулярную нить. Химически она представляла собой цепочку атомов углерода, сцепленных между собой в единое целое. Нить настолько тонка, что практически невидима, зато легко проходит сквозь любые молекулярные соединения, а если говорить по-простому, то может резать с одинаковой легкостью как лист бумаги, так и ракетную сталь. Она всем хороша, за исключением одного минуса. В природе нет материала, который мог бы долго и надежно удерживать ее. Рано или поздно крепежный материал разрезался самой нитью. Но исследования постоянно продолжались. И когда наконец химикам корпорации вроде бы удалось справиться с этой задачей, экспериментальный сплав передали нам для полного апробирования. После полутора месяцев исследований мы вплотную подошли к решению проблемы, и вдруг в последний момент нам объявили, что тему у нас забирают. Без какого бы то ни было объяснения причин. Моя докладная записка как мера протеста ничего не принесла мне, кроме жесткого разноса в кабинете у начальника. Чувство обиды за несправедливое отношение к нашему труду придало мне смелости пойти против правил всемогущей корпорации. Втайне ото всех я начал работать на себя, параллельно моей основной деятельности. За это время я потерял два килограмма живого веса, сто раз проклял себя за безумную идею, заставившую меня идти по лезвию бритвы, но в результате «Зверь» все-таки появился на свет. Он был задуман и исполнен как нож с выкидным лезвием. Форма рукоятки представляла собой фигурку ящерицы и в целом смотрелась как грубовато сделанная детская игрушка, если, конечно, не считать ее убийственно смертоносной начинки. Внутри рукоятки находилась свернутая в спираль мономолекулярную нить длиной в десять сантиметров. Она выскакивала из пасти ящерицы, откликаясь на голосовую команду «Зверь – нож», настроенную на звуковой тембр моего голоса. Практически нить-лезвие можно было увидеть только при специальном освещении, в обычном свете она невидима и от этого втрое опасней. По окончании работы у меня мелькнула мысль покаяться в своих грехах и отдать «Зверя» корпорации, но стоило мне заглянуть в свой экземпляр контракта и пройтись по пунктам, которые я нарушил за время своей «нелегальной» работы, как она сразу пропала. Неделю я скрупулезно уничтожал все, что могло иметь отношение к моей тайной работе, затем месяц готовил операцию по выносу «Зверя». И только когда он оказался в специально оборудованном тайнике в моей квартире, я наконец-то вздохнул свободно.

«Неужели из-за него?! – вспыхнула запоздалая мысль, но тут же погасла. – Не может быть. Нож у меня уже четыре месяца… Столько времени выжидать… Нет, это не в правилах СБ. И не о том ты думаешь, парень. Надо думать о том, что тебя ожидает, когда твоя двойная жизнь выйдет наружу! Вероятно, сначала установят слежку. Определят круг знакомых. Обыщут квартиру. Что еще?.. Эх, не спросил у Фей, когда было затребовано мое досье. Скорее всего сегодня, но начать разрабатывать меня могли и раньше. Накинем еще сутки. Насколько плотно служба безопасности взялась за меня? Счет может идти на сутки, а может – и на часы. Черт! Все так и бросить?! Бежать?! Будь оно все проклято!»

Мне до жути не хотелось верить, что для меня все кончено. Не хотелось, и все! Но мое фальшивое прошлое, словно камень на шее, тянуло меня ко дну.

«Никому не мешаю. Живу тихо. За что мне все это?! – Легкий приступ истерики встряхнул меня, вывел из расслабленного состояния, вернул логичность и жесткость мыслям. – Не время расслабляться! Я давно уже не мальчик, которого пинками, как нашкодившего щенка, выгнали из университета. Изменилась жизнь, изменились ценности. Теперь меня так просто не возьмешь».

Став снова самим собой, я приступил к обдумыванию своих последующих действий с учетом возможной слежки.

«Немного гуляю для маскировки. Потом иду домой. В тайнике забираю три тысячи кредитов и „Зверя“. Как знал, что рано или поздно он мне пригодится. Но что делать с пятью тысячами на счете? Всю сумму снять, наверно, не получится. Привлеку излишнее внимание, а может, даже спровоцирую арест. А вот тысячи полторы – это в самый раз. Теперь делаем вид довольного жизнью человека…»

С улыбкой на лице, а сам внутренне сжавшись, как пружина, я вышел из бара. Лениво посмотрел по сторонам, как бы решая, куда лучше пойти, затем, словно решившись, двинулся к ближайшей стоянке такси, стараясь выдерживать прогулочный шаг. Мне все время хотелось обернуться, но я пересиливал себя. Правда, с большим трудом.