Я села на высокий барный стул и закинула ноги на подоконник, глядя во тьму города. Прикрыла глаза, ожидая, что ты подойдешь сейчас сзади, обдашь запахом одеколона, обнимешь меня без слов, пряча от гнилого мира, корыстных людей, бесконечной гонки, грязных сплетен. Мгновения тянулись, как густой сироп, но ты не шел. Я обернулась, может, ты просто стоял и смотрел на меня? Нет.
Спуская ноги с подоконника, едва не рухнула, запутавшись в складках платья. Со всей яростью, которая только могла во мне уместиться, я стала рвать подол. Затрещала ткань, кристаллы звонко посыпались на пол, мерцая в свете луны. Как слезы, которые могли бы принести мне облегчение, и на которые я не была способна. Через пару минут роскошное платье превратилось в обычную тряпку. Я стянула остатки лоскутов и выбросила их в мусорное ведро. Туфли на гигантских шпильках отправились следом. Я включила горячий душ и встала под струи. Стала смывать литры лака для волос, с усилием тереть лицо, освобождаясь от толстого слоя грима. Выключив воду, замерла, снова в ожидании тебя с большим мягким полотенцем в руках. И снова ожидание впустую. Ты не придешь.
В твоей спальне мятая кровать, сдвинутые плотные шторы, мое фото на тумбочке. Без рамки, просто небольшая распечатанная карточка лежала лицом вниз. Ты не фанат порядка, и это одна из причин, по которым я возвращалась снова и снова. На кровати футболка, та самая, что была на тебе во время нашей первой встречи. Надела ее, мне она велика, вполне может сойти за домашнее платье. Твой запах коснулся моей кожи. Ноты выжженного дерева и мяты смешивались с запахом твоего тела. Будто ты был здесь. Я натянула ворот на нос и вдохнула глубже.
Села на кровать и огляделась. В голове не укладывалось – почему я здесь? Зачем мучаю себя?
В гостиной вытащила с полки пухлый альбом с фото. Вернулась на кухню, налила чай. Села прямо на пол спиной к холодильнику и развернула альбом на коленях.
Вот ты маленький. Вот со своей первой машиной. Вот заканчиваешь школу. Я пролистала вперед. Твоя первая жена, ваша свадьба. Документы о разводе. Твой переезд сюда. Ты так и не сказал, кто сделал это фото. На нем ты смеешься и утираешь пот со лба в окружении коробок. Я ощутила укол ревности к той, что была рядом с тобой в тот момент. Я вытащила фото из отведенного окошка. Провела кончиком пальца по изображению. Продолжила листать страницы твоей жизни. Удивленно замерла, когда наткнулась на свои фотографии. Немного. Но на всех я такая, какой была лишь с тобой. В груди защемило. Ты видел меня иначе, чем остальные. Говорил, что видишь меня настоящую.
Видеть мое собственное лицо оказалось еще тяжелее, чем твое. Я захлопнула альбом и прикрыла глаза, прижимая твое фото к груди.
В нашу первую встречу ты сидел на этом самом месте, держал меня на коленях, гладил по голове, как маленькую девочку, и просто позволял мне нареветься вдоволь. Вот бы сейчас заплакать, выдать хоть пару слезинок. Но тяжелый камень придавил все возможные выходы эмоций.
Уснула я или нет, но передо мной проплывала наша история.
Ровно пять лет назад в мой день рождения я сидела в парке у озера, в платье еще роскошнее сегодняшнего.
В тот день должна была состояться просто грандиозная вечеринка в одном из клубов моего тогдашнего мужа, крутого миллионера, наследника бизнес-империи. Я приехала домой, проторчав почти шесть часов в салоне красоты, как бабочка влетела в кабинет и увидела, как муж трахает на столе одну из наших горничных. Я закатила скандал, выдрала клок волос у молоденькой потаскушки, расцарапала лицо благоверному, села в машину и уехала, куда глаза глядят.
Бросила авто прямо среди улицы, купила самое дорогое вино и ушла в парк. Сидя у озера, пила прямо из горла и пыталась осмыслить свою жизнь. Тогда я уже знала, что такое огромная слава, большие деньги. Это не было заслугами мужа, мы познакомились как раз на одном из банкетов после моего выступления. Он был хорош собой, успешен, чертовски умен. Все считали нас идеальной парой. Я не любила его, а он меня. Оба знали об этом, но нас связал секс, общие меркантильные интересы, чувство взаимодополнения, ложное, как оказалось. Нам было классно вместе. К тому же, его положение требовало статуса женатого мужчины, а мое – кричащих заголовков в прессе о бурных романах со счастливым концом. Так что союз двух громких имен стал помимо всего прочего отличным пиаром.
Я не любила его, но измена, такая наглая и открытая, ранила меня. Моя гордость, самооценка были задеты так глубоко, что я не знала, как пережить такой позор. Он предпочел меня(!) какой-то горничной! Я захлебывалась собственным ядом, желая им всего самого худшего на земле.
Когда заканчивалась уже вторая бутылка, надо мной раздался спокойный голос. Я была изрядно пьяна, разбила бутылку, оставив в руках «розочку», вскочила на ноги и, шатаясь, велела обладателю голоса убираться ко всем чертям.
Ты поднял ладони в успокаивающем жесте и сделал шаг назад.
– Спокойно, мисс. Я лишь хотел узнать, все ли у вас в порядке.
– А что у меня может быть не в порядке?
Ты пожал плечами.
– Неспроста же вы в таком виде одна. Ночью. В пустом парке.
– Делаю, что хочу.
– Так вам не нужна помощь?
Я презрительно расхохоталась.
– Мне не нужна помощь! Тем более, от такого, как ты. Ты знаешь, кто я?
Я так и не попросила у тебя прощения за то, как вела себя в ту ночь.
В твоих глазах читалась не обида, а сочувствие. Ты понимал, что я говорю как глубоко несчастный человек
– Не знаю. Но какая разница, кто вы. Что-то плохое может произойти с кем угодно.
– Не со мной.
– Ладно. Тогда я пойду.
Ты развернулся, чтобы уйти, а я вдруг поняла, что не хочу оставаться в парке одна. И еще больше я не хотела, чтобы ты уходил.
– Я хочу вина, – крикнула я тебе в спину.
– Сходить в магазин?
– Нет. Мне здесь надоело.
– Проводить вас в бар? – ты оглядел меня с головы до ног и добавил, – В хороший бар.
– Ты женат?
– Нет.
– Девушка?
Ты отрицательно покачал головой.
– Парень?
Ты усмехнулся.
– Нет. Я один.
– Прямо как я.
– Глядя на вас, я бы предположил, что вам редко удается побыть одной. Но для одиночества это не помеха.
Я презрительно фыркнула на это твое умное замечание.
– Психолог хренов. Поехали к тебе.
Ты поперхнулся от удивления.
– Простите?
– Отвези меня к себе.
– Уверены?
– Хочешь, чтобы я попросила трижды?
Ты обернулся, словно ища свидетелей происходящему. Или думая, что я обращаюсь к кому-то другому.
– Вообще-то я шел… – ты споткнулся о мой требовательный, в то же время молящий взгляд, – Да, конечно. Поехали. Я поймаю такси.
В машине я сдвинула волосы на лицо, чтобы водитель меня не узнал. Но через пару кварталов убедилась, что плевать он на нас хотел. Я стала разглядывать тебя.
На первый взгляд в тебе не было ничего особенного. Крепко-сложенная фигура, высокий рост. Русые волосы, серо-голубые глаза. Тонковатые на мой вкус губы. Зато над верхней губой, в паре миллиметров от контура красовалась родинка. Она манила меня, я наклонилась к тебе и облизнула ее. Ты вздрогнул, уставился на меня как на сумасшедшую, а я рассмеялась. Теперь ты смотрел иначе. Заворожено.
В квартиру ты первой пропустил меня.
– Извини за беспорядок, не ждал гостей.
– По хрен. Где спальня?
Снимая куртку, ты молча указал направление. Я прошла в комнату, огляделась. С ногами забралась на кровать, спустила бретели платья, оголяя плечи и грудь. В этот момент ты появился в проходе. От удивления встал как вкопанный, но быстро отвернулся.
– Что ты делаешь?
– Давай, раздевайся.
– Зачем?
– Для секса, зачем же еще.
– Что за безумие?
– Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься. Но…
– Не хочешь в спальне? А где? Ах да! Вам нравится на столе, так? О’кей, идем на стол.
Толкнув тебя плечом, наполовину оголенная, я влетела на кухню, уселась на высокий стол, напоминающий барную стойку, и стала задирать подол платья. Ты встал напротив, устало наблюдал за моими дергаными, истерическими движениями. Наконец, мягко сжал мои запястья, призывая остановиться.
– Хватит.
– Что? Такая, как я, не годится? Может, мне надеть костюм горничной?
Ты нежно поднял бретели и прикрыл мою грудь. Затем внимательно посмотрел мне в глаза, давай понять, что тебе знакома эта боль.
– В данном случае клин клином не вышибают. Он не усвоит этот урок. А ты лишь испачкаешься в грязи. Будь выше этого. Ты лучше него.
Я будто протрезвела. Ты казался мне странным.
– Можно в душ? – мой голос стал тише и ниже.
– Конечно. Я принесу полотенце и что-нибудь переодеться.
– Хочу эту футболку.
Я сжала пальцами ворот майки, что была на тебе.
– Я провел в ней целый день.
– Тем более.
Ты послушно снял футболку и отдал ее мне. Я бесцеремонно разглядывала твой торс. Вытянув руку, погладила пресс, явно приобретенный не в спортзале.
– Недурно.
Я позволила тебе помочь мне спуститься со стола. Опираясь на стену, добрела до ванной комнаты.
– Схожу за полотенцем.
Я посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Все многочасовые старания стилистов пошли прахом. Но хуже всего – это была не я. Восковая кукла с размазанной тушью, пластиковые волосы, которые зафиксированы так крепко, что вовсе не двигаются. Я врубила кипяток, встала под душ, схватила мыло и стала неистово тереть им лицо и голову.
– Ты что, спятила?
Ты попытался вытащить меня из душевой кабины, но я завизжала, как резаная.
– Отвали! Я должна смыть это! Должна смыть!
– Ты же пьяна! Хотя бы сделай холоднее. Не то сердце вылетит.
– У меня нет сердца. Я ненастоящая.
– Раз так, тогда пожалей платье.
– Черт с ним. Куплю себе сотню таких платьев. А потом еще сотню лучше, чем это.
Я повернулась спиной к тебе.
– Развяжи.
Ты послушно стал освобождать меня из плена шнуровки. Я стянула платье, оно упало к моим ногам.
– Выброси.
Ты подобрал мокрую тряпку из деликатной ткани и бросил ее в корзину с бельем. Ты терпеливо ждал, пока я смывала макияж, губкой пытаясь отмыть с себя грязь мужа, это оскорбление и позор.
Когда я закончила, ты расправил большое мягкое полотенце и заботливо укутал меня в него. Я прильнула к твоей груди, желая почувствовать тепло, участие. Твои руки обвили меня и крепче прижали к тебе.