Баш на баш

А вдруг отец, всё же, заплатит выкуп? Вдруг отъезд в Европу был просто обманным манёвром, а на самом деле он там места себе не находит и судорожно ищет деньги? Вдруг у него есть какие-то связи в Бельгии, о которых я просто не знаю? Что тогда?

Тогда у меня опять будут свежие панкейки на завтрак, отряд телохранителей и Ламборжини, но… не будет Амира.

Что ещё важнее, напомнила себе я, в этом случае я никогда не столкнусь с ситуацией, в которой должна буду убить человека. Я утешала себя этим, но…

Всё равно представить себе жизнь без Амира, без его тёплых рук, огненного взгляда, бесконечного терпения… это было невыносимо, и никакой комфорт, никакая безопасность не имела смысла, если рядом не будет его.

Я тут же выбросила из головы эти мысли. Если бы отец был готов заплатить, он бы сделал это раньше, и точка. Глупо думать о том, чего не произошло и не произойдёт. Выбора УЖЕ нет, мы УЖЕ Бонни и Клайд. Поворачивать некуда. Какую силу могут иметь в данной ситуации мои эмоции?

В подобных мыслях я и встретила бессонное утро.

– М-м-м, – Пробормотал Амир, потягиваясь.

– Соня, просыпайся, – Улыбнулась я, поглаживая его по волосам, – Тебе сделать омлет на завтрак?

– С удовольствием поем, – Промурлыкал он.

И это был бы вполне приличный омлет, не забудь я его посолить… Впрочем, моё кулинарное фиаско вызвало у нас обоих только тёплый, дружелюбный смех – никакой обиды или злости.

Наконец, мы перешли к чему-то более интересному, чем еда: Амир показывал мне приёмы самообороны, как и планировал.

– Смотри, – Произнёс он, – Это – простейший захват. Перехватываешь мою руку и вот так тянешь на себя, чуть поворачиваешь, чтобы я потерял равновесие. Поняла?

– Это не очень легко, – Насупилась я, – Покажи ещё раз.

– Медленно бей меня в челюсть, я ещё раз покажу. Руку перехватываешь… вот так поворачиваешь корпус…

Я очень быстро оказалась в самом настоящем захвате, тесно прижатая к нему. В движениях Амира было столько грации, столько контроля, что это было гораздо сексуальнее любого танца в клубе. Он был смертоносно-прекрасен, и я не смогла удержаться.

Я поцеловала его в губы, но он игриво отстранился:

– Сначала тренировка, а потом – награда, – Рассмеялся он, – Сладкое – на десерт.

Он показывал мне все простые приёмы, а я медленно запоминала их, но после, даже спустя пять минут, уже не могла повторить ни в теории, ни на практике. Его это, скорее, озадачивало, чем расстраивало или злило: он пытался показать мне захваты и так, и так, не понимая, как они лучше уложатся в моей голове. После нескольких часов попыток он сдался:

– По-моему, пора просто покормить уставшего бойца, – Произнёс он.

– Я совсем безнадёжна? – С горечью ответила я.

– Нужно чуть больше времени, – Обнимая, Амир поцеловал меня в макушку, – Ты обязательно научишься.

В честь последнего дня "отпуска", мы решили запечь мясо по-французски (конечно, подсмотрев рецепт в телефоне Амира). У нас не было шампиньонов и помидоров, указанных в рецепте, но мы решили, что просто запечь мясо с сыром, майонезом, горчицей и репчатым луком, да ещё добавив к этому картошку – тоже очень неплохо. Уж получше, чем быстрорастворимая лапша.

Нарезая ингредиенты, мы шутили и подтрунивали друг над другом, будто регулярно готовили вместе и уже хорошо знали, кому и что следует делать. Мы были одной командой. Мы были… семьёй.

Я хотела проводить так каждый день. Ну, или хотя бы каждые выходные. И хотя бы раз в неделю есть то, что приготовили мы сегодня – получилась настоящая вкуснотища!

– Ты умеешь готовить, Кэтрин, – Улыбнулся Амир, поглощая очередной кусок мяса.

– Под твоим чутким руководством, шеф-повар, – Не осталась в долгу я.

Закончив с обедом, мы в обнимку легли на кровать. Я слушала ровное дыхание Амира, наслаждалась его теплом и мягкостью кожи, шёлком волос, нежностью рук… Но не могла не задать вопроса, который у меня был припасён:

– Амир… – Спросила я, сама удивившись тому, как легко его настоящее имя слетает с моих губ, – Что с нами будет дальше?..

– Ты сама знаешь, – Мягко укорил он, – Я дам тебе рекомендацию, и…

– Да поняла я, поняла! – Взмолилась я, – Нет, в смысле, с нами, как с парой. Нам разрешат ночевать вместе?

– Да, конечно, – Пожал плечами он, – Это в приюте мы жили в том же здании, где проходили тренировки. В программе для взрослых есть общежитие, похожее на казармы, но никто не заставляет тебя там жить. Просто посещай занятия, делай успехи – и всё.

– Кстати, об армии, о казармах… – Запнулась я, готовя следующий вопрос, – Там не потребуется стрижка, как у солдата Джейн?

Пару секунд Амир смотрел на меня, а потом искренне расхохотался:

– Да там даже парней насильно не стригут! – Он провёл рукой по своим не слишком коротким, стильно подстриженным волосам, будто напоминая мне о них, – Ты не в армию идёшь, малышка! "Солдат Джейн", придёт же в голову!

– А как… – Я задала вопрос, который тоже не могла игнорировать, – Как так получилось, что тебе двадцать, но ты, будучи на такой работе, ещё никого не убил?

Амир мгновенно посерьёзнел.

– Я участвовал… в нескольких операциях, – Уклончиво ответил он, – Пусть я и был лучшим учеником приюта, но, всё же, оставался юнцом, которого никто не рисковал отправлять одного на дело. Я был на подхвате, поэтому убивать и не приходилось.

– С чем эти операции были связаны? – Взволнованно спросила я.

Он серьёзно, даже жёстко посмотрел мне в глаза:

– Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе, – Предвосхищая мой вопрос, он добавил, – Не здесь и не сейчас. Нет. Ты не готова.

Он попытался отстраниться от меня, встать, уйти – я видела! Но я вцепилась в его руку:

– Ладно, не рассказывай, – Пробормотала я, – Лучше скажи мне вот что: у нас будет когда-нибудь нормальная жизнь? Свадьба, дети?

– Да, конечно, – С уверенностью ответил он, – Лет через десять, когда из простых наёмников мы станем настоящими "акулами бизнеса". Когда встанем у руля или хотя бы займём тренерскую позицию в той же программе обучения. У нас будет и дом, и машина, и свадьба, и дети. Будет всё.

– Но, Амир… – Пробормотала я, – Десять лет? Что, если я беременна уже сейчас?

– Кэтрин… – Прошептал он, глядя мне в глаза, – Я спасаю тебя и себя. Прости, как бы я ни хотел, но спасти этого ребёнка я явно не в силах.

Я отстранилась и недоверчиво взглянула ему в глаза:

– Ты пройдёшь медосмотр, – Ответил он почти шёпотом, – И, если обнаружится беременность… никто не спросит ни тебя, ни меня.

Я попыталась успокоить его и сказать, что он уже многое делает, но…

По щекам покатились слёзы. Для меня аборт не был простой медицинской процедурой, даже простой операцией, вроде удаления аппендицита, он для меня не был. Я не осуждала других женщин, которые идут на аборт, это их выбор, но…

Лично я бы никогда не смогла убить собственного ребёнка.

Нет, нет! Даже, когда я думала о том, что потенциально могу забеременеть на тусовке в клубе, неизвестно от кого, аборт был бы для меня неприемлем. Но тогда у меня был папа, готовый сколько угодно помогать деньгами, а надо мной не стояли дядьки с пистолетами!

Сейчас у меня опять нет выбора. Амир прав: в сложившейся ситуации никто не сможет спасти этого ребёнка.

– Прости, – Произнёс он, целуя меня в лоб, одной рукой прижимая к себе, а другой утирая мои слёзы, – Если бы всё зависело от меня, я бы сразу женился на тебе, а потом у нас бы появился ребёнок, но…

– Я понимаю, – Всхлипнула я, – Не вини себя ещё и за это.

Я нашла губами его губы, и мы слились в поцелуе. Это был действительно проникновенный, отчаянно-нежный поцелуй. Каждый из нас черпал в другом силу и смысл жизни, каждый радовался этому мгновению, как последнему. Возможно, скоро кого-то из нас арестуют, возможно, кого-то из нас убьют, но какая разница?.. Сейчас существовали только мы и только этот поцелуй. "Завтра" не было.

Мы начали стягивать друг с друга одежду, как вдруг у Амира зазвонил телефон:

– Алло, – Мгновенно ответил он. Было сложно сдержать пыл, но я понимала, что любой звонок – дело срочное, – Да, понял. Сию секунду.

Потом мужчина натянул футболку и бросил уже мне:

– Одевайся и выходим.

– В смысле? – Пробормотала я, – Уже, даже вечера не дождёмся?

– Кэтрин, – Обернулся через плечо он, – Ты поедешь домой. За тебя заплатили выкуп.

Амир заставил меня опять переодеться в платье, но на парике и маске для сна уже не настаивал: видимо, не хотел, чтобы папа подумал, что я сблизилась с похитителем настолько, что ношу его одежду.

– Как далеко… – Спросила я севшим голосом, когда машина поехала, – Как далеко мы едем?

– У нас есть около двадцати минут на разговор, – Произнёс парень, глядя только на дорогу, даже не отвлекаясь на меня, – И, чёрт возьми, это единственное, что ты хочешь спросить?

– А как же… – Я пыталась подобрать нужные слова, – А как же мы? Это же не было просто игрой для тебя или каким-то приключением? Правда же?..

– Нет, Кэтрин, для меня всё было максимально серьёзно. А для тебя?

– Тоже, и… я удивлена твоей реакцией…

– Чему? – Удивился он, так и не глядя на меня, – Тому, что я не убеждаю тебя бросить всё и продолжить выполнять мой безумный план?

– Именно, – Пробормотала я, – Мне казалось, ты должен был предложить…

– Предложить что?! – Вдруг закричал Амир. Я вздрогнула от неожиданности, – Предложить тебе полностью разрушить свою жизнь ради возможности быть со мной?! Предложить тебе стать такой, как я?!

– Но раньше ты же предлагал!!! – Закричала я в ответ. Мужчина, всё-таки, отвлёкся от дороги и взглянул на меня.

– Раньше у тебя стоял выбор между подобной жизнью и смертью, то есть, фактически, выбора у тебя не было. Но сейчас у тебя ЕСТЬ выбор. Выбирай с умом.

– То есть… то есть ты меня бросаешь?..

Несколько секунд Амир ждал, глядя в лобовое стекло:

– Я сам не хочу этого, Кэтрин. Ман туро дусть медорам⁴.

От последних слов, сказанных на афганском, я просто рассвирепела:

– Ты, наверное, даже не переведёшь? – Он отрицательно качнул головой, – Даже не скажешь, что найдёшь меня, что оставишь какой-то адрес или номер телефона?!

– Я постараюсь позже найти тебя, когда выберусь из того дерьма, в которое вляпался. Но я не буду обещать. Просто не имею права.

– Ты просто трус!!! – Закричала я. И пусть я видела настоящую печаль в его глазах, пусть он делал всё, чтобы меня спасти, и пусть я искренне не верила в то, что говорю, меня уже было не остановить, – Просто трус, твердящий, что у него НЕТ выбора!!! Но оказалось, что наличие выбора ничего не меняет – тебе просто удобно прятаться от проблем!!!

– Вот и хорошо, что ты так считаешь, – Произнёс он, – Будет проще забыть меня.

– Не так просто, как тебе забыть меня!!!

– Ты не знаешь, насколько сложно мне будет забыть тебя, Кэтрин, – Он остановил машину около заправочной станции, – Так, тебе придётся пройти пешком около пятисот метров. Справишься?

Уже успело стемнеть, и оставаться одной на улице мне совершенно не хотелось, но, тем не менее, я ляпнула:

– Справлюсь. В какую сторону идти?

– Иди по направлению к заправке и дальше. У первого поворота налево тебя будет ждать машина, – Я открыла дверь, но Амир тут же поймал меня за руку, – Я дам о себе знать. Обещаю.

– Было приятно провести с Вами время, мистер Уэйти, – Колко ответила я, а потом хлопнула дверью, даже не обернувшись.

И, чтобы не думать о нём, не думать о том, что я только что наговорила и даже не попрощалась с ним по-человечески, я сцепила зубы и быстрым шагом пошла прочь. Секундой позже я услышала, что машина отъезжает, и тогда я всё-таки обернулась, чтобы в последний раз увидеть его лицо, но Амир уже смотрел в другую сторону, и взглядами мы не пересеклись.

Кусая губы до боли, я быстрым шагом пошла в нужном направлении. Куртки на мне не было, ветер продувал насквозь, а меня трясло то ли от холода, то ли от обиды. Наконец, злополучный поворот показался вдали, но, подойдя ближе, я разглядела обычное такси, а не папин Порше. Неужели дела настолько плохи, что ему пришлось продать машину?..

Но, увидев того, кто приехал меня спасать, я была удивлена ещё больше:

– Мама?..

Глава 18.

– Кэтрин, детка! – Она подбежала ко мне, обнимая так, словно не было этих двенадцати лет разлуки, будто я всё та же шестилетняя девочка, – Как ты? Ты сильно пострадала?

– Нет, мама, – Я была удивлена тем, что она здесь, но обняла её в ответ совершенно искренне, – А где папа?

Она немного отстранилась и посмотрела мне в глаза с неподдельным беспокойством:

– По телефону мне сказали, что он отказался выплачивать выкуп… Мы очень давно не общались, я даже не знаю, где он.

Мои глаза округлились:

– То есть, ты нашла десять миллионов долларов без его помощи? Сама?

– Давай не об этом? – Попросила она и снова крепко прижалась ко мне, – Тебе нужен врач? Или сразу поедем в полицию?

– Нет, всё нормально, – Пробормотала я, – И в полицию… я не могу тебе объяснить, почему я не могу туда пойти, но… Да, я не могу. Поехали домой. Пожалуйста, поехали домой.

Не говоря больше ни слова, она взяла меня за руку и повела к машине. Мы сели на заднее сидение.

– Тревор, – Мгновенно представился мужчина, сидевший рядом с водителем. Я сразу узнала в нём маминого мужа, которого видела на фотографии.

– Кэтрин, – Вздохнув, представилась я и пробормотала, – Спасибо Вам за помощь, Тревор.

– Поспи, – Ласково оборвала меня мама. Потом она приобняла меня за плечи и немного потянула за них так, что я поняла – она хочет, чтобы я положила голову ей на колени. Я вообще не понимала, что происходит, и была очень удивлена такой заботой, исходившей от неё, но, в принципе, не возражала. Я легла на мамины колени, а она стала поглаживать мою голову.

Через полчаса мы приехали. Я ожидала, что мы приедем в тот же дом, который я видела на фото, но мы оказались в беднейшем районе города около старого многоэтажного дома.

– Ты же… – Мама замялась, когда Тревор открывал дверь, – Ты же не возражаешь поспать на тахте?

– Вы продали дом? – С горечью спросила я, – И машину?

– Кэтрин, давай завтра поговорим, – Мягко ответила она, – Так ты не возражаешь? Квартира однокомнатная.

– Нет, нисколько, – Честно ответила я.

Мы вошли в маленькую прихожую, и у дверей нас сразу ждал приятный сюрприз:

– Ой! А как тебя зовут? – Спросила я у пушистой белоснежной кошечки, встречавшей нас. Она посмотрела на меня умными жёлтыми глазами и игриво приподняла кончик хвоста.

– Это Мелоди, – Тепло улыбнулась мама, – Вы точно подружитесь.

Ещё раз погладив кошечку, я прошла в единственную комнату и заняла жёсткую одноместную тахту.

– Кэтрин… – Мягко пробормотала мама, когда вошла в комнату одна, без мужа, – Тебе нужно к врачу? Говори честно.

– Нет, – Ответила я.

– А… к гинекологу?..

Я была удивлена, что мама догадалась. Неужели меня выдал влюблённый вид или какая-то особая аура секса?..

– Чёрт, – Простонала я, – К гинекологу нужно, и очень срочно.

– Поняла, – Пробормотала она, – Я договорюсь с лечащим врачом, она осмотрит тебя буквально завтра.

– Да… – Ответила я, – Спасибо тебе. И не только за это. За всё.

– Отдыхай, солнышко, – Кивнула она и вышла из комнаты.

– Одевайтесь, – Произнесла гинеколог после осмотра.

Буквально на следующий день мама, как и обещала, устроила мне консультацию у врача.

– И… что Вы можете сказать? – Произнесла я, когда оделась.

– Я не вижу никаких следов насилия, – Пробормотала она, – Вы полностью здоровы.

– Что?.. – Ответила я и тут же спохватилась, – Я и не говорила, что было насилие… Я беременна?

Гинеколог удивлённо посмотрела на меня. Я тут же поняла, что имела в виду мама, когда говорила именно про этого врача, и густо покраснела.

Врач смотрела на меня несколько секунд:

– Мне сказать Вашей матери о том, что насилия не было или Вы сами?

– Я с-сама… Доктор! Я беременна?!

– Нет. Вы не беременны.

На меня должно было нахлынуть чувство облегчения, но почему-то нахлынула только печаль:

– То есть, не беременна? У меня было два незащищённых… гм… половых акта…

– Девушка, – Устало произнесла гинеколог, – Люди годами не могут забеременеть, после двух половых актов говорить о чём-либо рано. Вы не бесплодны, с Вами всё в порядке.

– Просто…

– Пожалуйста, не задерживайте очередь и покиньте кабинет.

Я вышла из кабинета, и мама тут же кинулась ко мне:

– Ну, что? – Обеспокоенно спросила она.

– Я не… – Я вовремя спохватилась, – В смысле, никакого насилия не было.

– Почему тогда?..

– Не стоит это обсуждать… здесь, – Я кивнула на очередь, – Поговорим дома, хорошо?

Она молча кивнула, и мы пошли к выходу.

Мы уединились на кухне за чашками чая с печеньем. Вокруг хвостиком ходила белоснежная Мелоди, и мне было приятно её присутствие. Всегда мечтала о домашнем питомце.

– Так почему… – Начала мама, но я достаточно жёстко её перебила.

– Мама. У меня больше вопросов.

Она обиженно поджала губы, но больше никак не выдала то, что я её расстроила:

– Конечно, Кэтрин, задавай их. Я отвечу.

Многолетняя обида и недоумение последних дней вырвались наружу:

– Почему ты ушла от папы? Почему ты не навещала меня раньше, но беспокоишься обо мне сейчас? Как ты нашла такую сумму за несколько дней?

Мама отхлебнула глоток горячего чая и, немного подумав, произнесла:

– У Эндрю… всегда был сложный характер, – Сказала она, имея в виду моего папу, – Когда мы женились, когда родилась ты, я думала, что он меня искренне любит, и это будто сглаживало все недостатки. А потом… когда он открыл первый отель, и начали появляться первые большие деньги, я начала замечать… ммм… То запах чужих духов, то он отлучался на деловые переговоры поздней ночью, после которых от него пахло алкоголем… В общем, когда я нашла в машине чужое кольцо, проследила за Эндрю и чётко убедилась, что он изменяет, я решила отомстить. Я завела связь на стороне, которая сначала была необременительной и просто для развлечения, но потом… Тревор значил для меня всё больше и больше, я поняла, что это такое, когда мужчина спокоен, и с ним ты чувствуешь себя в безопасности. В какой-то момент я осознала, что не могу без него. Тогда я честно призналась во всём твоему отцу и сообщила о скором разводе. И… я хотела взять с собой тебя.

– А почему не взяла? – Требовательно спросила я.

– По решению суда, – Вздохнула мама, – Я никогда не была какой-то асоциальной или неуравновешенной, но, пойми, Кэтрин, на его стороне были большие деньги и связи. Он подкупил судью, и суд вынес решение о единоличной опеке Эндрю. Я посылала тебе подарки на праздники, но Эндрю возвращал их. Когда тебе было девять, и ты уже по закону могла высказать своё мнение в суде о том, с кем из нас ты хочешь остаться, я хотела подать апелляцию и обжаловать решение, но после того e-mail-а не стала этого делать, считаясь с тобой.

– Какого e-mail-а? – Не поняла я.

– Ну, как же, – Она быстро заморгала, – Того, где ты написала, что злишься на меня и никогда не простишь.

– Но я… не писала такого письма, – Пробормотала я, – Я всю жизнь думала, что это ты обо мне забыла…

– Может, ты просто забыла? Тебе было девять лет, – Мягко ответила она, – Ты написала о том, что я предала тебя и твоего папу, что тебе очень жаль, что у тебя такая мать, и что ты хочешь остаться с папой и только с ним. Попросила не вмешиваться в твою жизнь. Ты этого не помнишь?

– Нет… – Мне стало дурно.

– Чёрт… – Пробормотала она, – Значит, это Эндрю! А я ещё удивлялась, что письмо написано очень грамотно для девятилетнего ребёнка…

– То есть, он правда сделал такое? – Я покрепче обхватила чашку, – Но почему… если ты думала, что это написала я, ты стала меня спасать? И как тебе это удалось?

– Удалось… ох, тяжело, Кэтрин, – Грустно улыбнулась она, – Мы экстренно продали дом, продали машину, Тревор заложил бизнес, мы оба взяли большие кредиты в банках… И… мы по уши в долгах. По уши. Но это неважно. Главное, ты сидишь передо мной, живая и невредимая.

– На самом деле… – Произнесла я, – Я действительно невредима. Меня не били и не насиловали.

– Тогда почему ты сказала, что надо к гинекологу, но отказалась обратиться в полицию? Ты… – Вдруг мама всё поняла, – Боже, Кэтрин… только не говори, что ты…

– Амир, – Произнесла я, – Мама, его зовут Амир…

Эпилог.

В тот день мы говорили с мамой до самого вечера, а потом… я много плакала. Мама плакала вместе со мной.

В колледж я так и не вернулась: надо было помогать семье разбираться с долгами, поэтому я пошла работать кассиром, при этом не забывая о мечте: иногда я посещала фотосессии, но без денег и связей отца всемирная слава на меня не обрушилась. Пока, по крайней мере. Я позировала, в основном, начинающим фотографам, в тайне мечтая о большем. Тем не менее, я была ближе к мечте, чем когда-либо.

Мой отец так и не вышел на контакт. Мы полностью прекратили общение.

В один из длинных, скучных рабочих дней я сидела за кассой, вымучивая из себя улыбку:

– Пакет нужен? – Спросила я, встретившись глазами с очередным покупателем и обомлела.

Передо мной стоял Амир, живой, настоящий, без всякого грима или костюма, с открытыми руками, на которых виднелись такие приметные татуировки!

– Девушка, можно встретиться с Вами на парковке через десять минут? – Игриво промурлыкал он.

Будто мы расстались вчера, будто с момента последний встречи не прошло полугода!

Быстро кивнув, я пробила его покупки и вызвала сменщицу. Потом я столь же быстро оказалась на парковке, где уже стоял парень:

– Привет, – Робко пробормотала я.

– Даже не обнимешь? – Спросил он.

Я тут же бросилась в его распахнутые объятия и крепко сжала плечи мужчины. Он сжал меня ещё крепче и поцеловал в макушку.

– Кэтрин… – Произнёс он, – Я очень скучал.

– Но, как же… – Сбивчиво бормотала я, – Как ты можешь появляться в своём настоящем облике рядом, да ещё и с такими приметными татуировками…

– Кэтрин, – Опять повторил он моё имя, – Я вырвался из этого бизнеса. Насовсем.

– Как? – Изумлённо спросила я.

– Благодаря тебе.

Я вообще не поняла, о чём он. Ещё раз поцеловав меня в макушку, Амир продолжил:

– Ты была права, когда сказала, что о кончине родителей в приюте мне могли соврать. И не только мне: они врали практически всем. В приюте почти не было сирот, детей похищали из стран третьего мира, а потом говорили им, что родители были либо террористами, либо наркоманами. Но чаще всего они оказывались просто бедными людьми, которых некому было защитить, когда в их дома врывались вооружённые люди, чтобы похитить детей. Я раздобыл эту информацию и использовал её для шантажа. Пока я жив, и меня не привлекают к миру криминала, информация содержится в секрете, но в случае нарушения одного из этих пунктов она быстро станет известна.

– Кому? – Спросила я, – Полиции? Армии?

– Кэтрин, нет, – Простонал он, – Полиции и армии плевать на судьбы детей из стран третьего мира. Но такая судьба может быстро стать известной этим самым детям из приюта, в чём руководство совершенно не заинтересовано. Им было проще отпустить меня, чем разбираться с взбешёнными подростками-киллерами, которым врали всю жизнь.

– А ты… – Пробормотала я, – Ты так никого и не убил?

– Нет, – Улыбнулся Амир, – Я чист и перед законом, и перед совестью. И теперь…

– Теперь?

– Мы сможем построить всё то, о чём мечтали: дом, брак, семью, завести детей… Кэтрин, скажи, ты хочешь переехать жить ко мне? Жить вместе, как тогда, в том домике, но уже без игр с оружием?

– Баш на баш, – Хитро улыбнулась я, – Ты хочешь познакомиться с моей мамой?

Амир, впервые на моей памяти, густо покраснел:

– Я не знаю, захочет ли она со мной знакомиться…

– Семейная жизнь нелегка.

– Полностью согласен, – Ответил Амир, а потом запечатлел на моих губах долгий, страстный поцелуй, – Вечером я приду на чай, а после украду тебя, прекрасная принцесса.

– Ещё раз? – Забавляясь, спросила я.

– Ещё раз, и уже навсегда, – Подмигнул любимый.