Повесть о Вете и Нике

Вера Чубченко

Повесть о Вете и Нике

Глава 1. Знакомство

Автор

Светится ночью окошко экрана.

Капает кран два часа непрестанно.

Кружка зеленого чая, конфета.

По сторонам озирается Вета:

Кажется ей подозрительным шорох,

Шелест листвы и ночных разговоров

Юных соседей за тонкою стенкой.

Шорты и майка в цветочек, две ленты

В рыжих косичках (чуть-чуть старомодно).

Крапает дождь – за окном непогода.

Липнет к стеклу одинокая липа.

«Гляну, наверное, парочку клипов».

Полночь «Вконтакте». Ну, разве не диво –

К клипу мелодия – Таривердиев!

И забываются шорохи, капли –

Царствует музыка в кратком спектакле.

Смотрит пять раз. И еще. Полвторого…

Ссылка внизу: «Вероника Реброва».

Словно в кино бледно-желтым попкорном,

Мышкою – щелк. И всплывает покорно

Автора клипа визитка-страничка.

Стоит, пожалуй, стучаться ей в «личку».

Главное фото: девчонка-брюнетка,

И – не поверить, – ровесница Веты!

Волосы длинные забраны в «хвостик».

Джинсы, кроссовки и джемпер из «O'Stin».

Толстая книга лежит на коленях.

Постер на стенке – внезапно Джон Леннон.

Взгляд исподлобья, глубокий, с вопросом.

Жалят серьезностью черные осы

Крупных зрачков Вероники Ребровой.

И уголками приподняты брови.

Грамоты, кубки, дипломы, медали.

Фото на отдыхе – пляжи в Анталье.

В общем, событий цветных вереница

Отображалась на главной странице.

В конкурсах разных сплошные победы.

Фитнес, гимнастика, велосипеды.

Хобби такие: театр и книги,

Музыка, фильмы, хоккей Высшей лиги,

Несколько строчек восторженно-быстрых,

Не упуская возникшие мысли.

Клавишей треск. Завывания ветра.

Хочется скоро дождаться ответа.

Бьются часы, словно бабочка в банке.

Вахта будильника. Он спозаранку

Вету поднимет мотивом немодным.

Час не прошел, сообщенье приходит.

Девочка пишет: «Большое спасибо.

Значит, не зря было столько усилий!

Здорово, ты не прошла дальше мимо!

Эта мелодия – в самых любимых».

Пряталась ночь в облака-покрывала,

А расстояния – как не бывало!

В центре Москвы огонек у Ребровых.

Где-то на юге семейство Лавровых

Сны тридевятые видит беспечно.

Лишь Виолетте не спится, конечно.

Так, беззаботно «зафрендясь» в два клика,

И познакомились Вета и Ника.

Квасом холодным в стакане бумажном

Письма глушили общения жажду.

Об увлечениях, школе и доме

Вета взахлеб говорила знакомой:

Вета

«Джастина Бибера или мальчишек

Не обсуждаю. Читаю я книжки,

После уроков хожу в музыкалку.

Девочки наши как будто под кальку.

Всё одинаково: мысли, прически.

Неинтересно, банально и плоско.

Да, одноклассницы держатся кучкой.

Просто считают зубрилой и скучной.

Мальчики хвалятся, шутят, дерутся,

Грезят футболом и копят на бутсы».

Автор

Дальше заметила с грустью недетской:

Вета

«В общем-то, мне разговаривать не с кем».

Ника

– Класс наш, конечно, с твоим не сравнится.

Канта читают, катаются в Ниццу.

В курсе событий, селебрити, моды

И рассуждают они о свободе.

Только the best и во всём самый-самый:

Фильмов премьеры, отель на Багамах,

Модные книги, погоня за трендом –

Вот одноклассников главное кредо.

И катехизис с катарсисом спутать –

Главное зло. Это вовсе без шуток.

В этой среде уж совсем неприлично

Делать, «как все», и быть в чем-то обычным.

Вета

– Да уж, проблема (хохочущий смайлик).

Встретились здесь мы совсем неслучайно.

Автор

И одиночества краткие строфы

Таяли, словно маршмеллоу в кофе.

Глава 2. Бабушка

Вета

Мутно горел в светофоре зеленый.

Шла я размеренно и полусонно.

После вечерних занятий серьезных

Радостно было вдыхать стылый воздух.

Внутрь зазывают (кафешки открыты)

Запахи гиро. Ох, как аппетитно!

Улица. Сквер и доска объявлений:

«Йога и фитнес. Забудьте о лени!»

Вжик! Пролетают кометой машины.

Миг – исчезают и фары, и шины.

Трафик вечерний в стремительном росте –

Мне перейти через трассу непросто.

Бабушка в платьице чистом, но старом

Тихо шуршала к кайме тротуара.

В правой руке пузырилась авоська,

К левой – прилип набалдашник от трости.

К джипу стремился какой-то верзила.

Видно, привык не рассчитывать силы.

Жестким мячом, разбивающим кегли,

Всех обгонял, как в спортивном забеге,

Двигаясь резко и, взгляда не бросив,

Выбил из рук расписную авоську.

Вырвался крик пораженной старушки:

«Что же творишь, остолоп малодушный!»

Словно в беззвучной замедленной съемке

Метра за два до сереющей кромки

Ровных и гладких полосок бордюра

Статуей строгой застыла фигура.

Мчались машины, ее огибая,

Близилась даль силуэтом трамвая.

И, не заметив сигналы и фары,

Бабушка чуть под «Газель» не попала.

Жались к асфальту комочки зефира,

Плавал яичный кораблик в кефире.

Озеро масла, в нем галькою крупы –

Всё, что осталось от сумки продуктов.

Я ощутила внезапную жалость.

Так невзначай от верзилы досталось

Сухонькой бабушке, хрупкой и тонкой.

Как я могу оставаться в сторонке?

Мысли – потом, а в такие мгновенья

Действовать нужно! И без промедленья!

Сразу скажу, объяснения долги:

Я оттащила старушку с дороги.

Сквозь хриплый голос, немного плаксивый,

Мне доносилось весьма экспрессивно:

«Изверг какой-то, совсем оголтелый!

Эти продукты несла на неделю.

Тратя на рынке последние деньги,

Думала, что дотяну помаленьку

Несколько дней, ибо дата известна

Нашей «получки» и выдачи пенсий.

Мне захотелось прийти на подмогу.

Робко спросила: «А дети помогут?»

Молвили тихо дрожащие губы:

«Дочка-то есть, только больше не любит.

Мужа всего в тридцать восемь не стало.

Дочку лет десять одна поднимала.

Солка, варенья, дела и заботы

Гайкой крутилась в тяжелой работе.

Секции, школа, пять лет институтских –

Дочке казались неярким и тусклым.

Брак – развлечение, дети-погодки

С бабушкой были в любую погодку.

Брак неудачный, потом брак повторный

Пять переездов по тропкам неторным.

В Гомеле внучка, а внучек в Тюмени,

Пишут раз в год, да и то в день рожденья.

Дочка – та в Пскове жила с третьим мужем,

Без происшествий, спокойно и дружно.

Вроде, потом переехали в Глухов.

Года уж два, как ни слуху, ни духу».

«Бабушка, очень прошу, не волнуйтесь!

Пусть инцидент на обочинах улиц,

Пусть рядом нет Вашей дочки и внуков –

Я Вам куплю два пакета продуктов!»

***

Бабушку я иногда навещаю.

Ем пирожки с обжигающим чаем,

Яблоки, твердый ирис, карамельку –

Так и недели проносятся мельком.

Пол протираю, хожу в магазины.

Рынок. Аптека. Но список не длинный.

Дня через три я по узким проулкам

Бабушку в сквер вывожу на прогулку.

Месяца два не прошло, оказалось,

Бабушка очень ко мне привязалась.

«Внученька» – ласково встретит у двери

«Может, голодная?» – в сытость не верит.

Стала старушка счастливее точно:

Млеют печеные яблоки щечек.

И, позабыв про былые напасти,

Светят глаза, словно лампочки счастья.

Ника, от взгляда (ты можешь не верить),

Только в душе моей что-то теплеет.

Тихо ступая, почти незаметно

Радость приходит в такие моменты.

Глава 3. Гамлет

Ника

– Вета, вчера побывала в театре.

«Гамлет» смотрела, наверно, раз пятый.

Главный герой так лиричен и тонок!

Сердце сжималось от нежного тона

Голоса свежего с легкою дрожью.

Принц, защищавший монаршее ложе

От вероломства и прелюбодейства,

Юноша, связанный планами мести.

Воин один перед сотней пороков -

Выживет или погибнет до срока?

Вета, смотрелся трагично и жутко

Гамлет в золе – это игры рассудка.

Противоречия, сложность натуры.

Молния-взгляд! А игра и фактура!

В общем, эмоций безмерное море.

В Гамлета роли – Савелий Григорьев.

Ты его знаешь, играл он в «Разведке»,

В разных ситкомах, в трилогии «Детки».

Но, чтоб раскрыть в полной мере таланты,

Нужно увидеть работу в театре.

Мощь и харизма – куда сериалам!

Кажется, Вета, совсем я пропала.

Через неделю билетик поближе –

Гамлета-Саву в шестой раз увижу.

Автор

Месяца два пронеслось незаметно:

«Гамлет» десятый, и третий – с букетом.

Очень всё просто: с заслуженной славой

Снова достались Григорьеву Саве.

Розы, ромашки, тюльпаны в букете.

Вета смеялась, мол, деньги на ветер.

Ника сердилась: «Тебе непонятно?

Мне пустячок, ну, а Саве – приятно».

Вета пыталась во всём разобраться,

Не разделяя восторгов фанатских.

Было просмотрено несколько фильмов:

Сава там милый, сценарий не сильный.

<p