О «буржуазности» модернистов

А теперь присмотритесь к ее содержанию. Оно все проникнуто одним призывом: бегите от общественной деятельности, от политики, от догм, программ и всевозможных «пут» – к индивидуальной жизни, к торжеству плоти, к свободе от всякой обязательной морали и даже логики. И характерная вещь: этот призыв не идет дальше самых элементарных физических отправлений. Ведь личная жизнь человека не ограничивается одними этими отправлениями; есть же у него и мыслительные функции, есть способность эстетических восприятий (и притом не только женского тела), есть и творческий дар. Но об этом упорно молчат модные писатели. Они знают и призывают одну только свободу: свободу половых отношений от условностей современной жизни.

Борьба с окаменелой, отсталой моралью, выродившейся в сплошное лицемерие, является бесспорно важным и нужным делом. Но эта борьба может вестись только во имя каких-нибудь новых отношений, новой же морали. Ибо мораль есть общественное регулирование отношений между людьми, ускользающих из сферы права. Если нет такой морали (она может быть, конечно, весьма широка и свободна), немыслимы и сколько-нибудь упорядоченные отношения, ибо тогда решает только право сильного и наглого.

Этот-то аморализм, санкционирующий право сильного и наглого, и проповедует в своем «Санине» г-н Арцыбашев. Но подобная проповедь не есть прогресс по той же причине, что такой аморализм с торжеством хищнической силы и составлял фактическое содержание «старого порядка». Мораль этого порядка, некогда, вероятно, полезная и сдерживающая, ныне уже выветрилась и превратилась в затасканный трафарет. На деле господствовал аморализм сильного и наглого. И когда Санин возводит его в правило жизни, он лишь бессмысленно повторяет действительные правила жизни старых хищников – бессмысленно, ибо те были достаточно умны, чтобы, поступая аморально, держать все-таки высоко знамя своей выдохшейся морали для других.